У меня закружилась голова.

Я прокашлялся, чтобы успокоиться, и сказал:

– Теперь недолго, скоро нас выпустят. Потерпите, мадам.

Она была совершенно подавлена. Она сидела, подтянув под себя колени, и тупо глядела в пол. Я видел ее черные трусики под коричневыми колготками, и я заметил, что она гораздо полнее, чем можно было предположить по ее ногам.

Я отвернулся. Я человек порядочный и никогда не позволю себе воспользоваться женской беззащитностью. А может, это просто боязнь, страх перед женщиной? У меня была возможность постоять, подумать и проанализировать. В свое время я был вполне на уровне, что касается женского пола. Это было до того, как женщины стали спать со мной по своей собственной инициативе.

Я прислушивался к звукам окружавшего нас дома. Бетон проводит звук особым образом. Я слышал шум водопроводных труб, какие-то перестукивания, как в тюрьме, похожие на кодовые сигналы, передаваемые из камеры в камеру. А может быть, кто-то застрял и в другом лифте? Может, дом полон лифтами, в которых сидят люди по двое, может быть, это и есть ад?

Я снова посмотрел на женщину. Провести с нею вечность? Пот градом катил с меня, и я уже не мог размышлять спокойно. Но я старался. Я вспомнил о лете: светлый солнечный пляж, безграничное сине-зеленое море, высокое голубое небо и воздух – воздух! – и людей, говорящих по-датски… Я подумал о пиве: золотистое в высоких с широкими краями стаканах с шапкой белой свежей пены, скатерти в красную клетку, открытая веранда, женщины… Я вспомнил Беату. Но это меня не Успокоило. Я подумал о Венке Андресен.

– Алло!

– Алло! Алло! – Только при третьей попытке мне удалось выкрикнуть вслух: – Алло!

Кто-то стучал в дверь лифта на пятом этаже.

– Есть тут кто-нибудь? Вы что, застряли? – донесся до нас низкий голос монтера.

– Да, – отозвался я. – Мы застряли. Вы не можете нас отсюда выпустить?

Что-то произошло, и я перестал потеть. Женщина на полу подняла голову и прислушалась.

– Опять эти проклятые подростки. Они вытащили предохранитель… Подождите пять-десять минут, и все будет в порядке.

– Спасибо, – прошептал я вслед тяжелым удаляющимся шагам.

Прошло еще минут пятнадцать. У меня с этой женщиной не было ничего общего, о чем мы могли бы поговорить. Нас объединяло одно: желание поскорее выбраться на свободу. Я посмотрел на часы: интересно, дома ли Венке?

Внезапно без предупреждения лифт двинулся вверх. Пятый, шестой, седьмой этаж. Здесь мы остановились.

Женщина уже поднялась, быстрым движением пригладила волосы, помахала перед носом кружевным платочком, чтобы освежиться. Глаза ее покраснели, но это было не очень заметно. Она опять выглядела примерно так, как когда входила в лифт, ну, может, чуточку старше, но и я выглядел постаревшим. Когда застреваешь в лифте – быстрее созреваешь. И даже можешь упасть.

Прежде чем покинуть меня, женщина дотронулась до моей руки и тем же пропитым голосом сказала:

– Сольфрид Бреде.

– Да… спасибо, – ответил я.

Она ушла, а я поднялся еще на два этажа. Здравствуй и прощай, Сольфрид Бреде, может, и увидимся когда-нибудь в каком-нибудь лифте, в аду или где-нибудь еще. Никогда не знаешь наперед, Сольфрид Бреде, никогда не знаешь…

Я открыл дверь и вышел из лифта.

За дверью стояла Венке Андресен. Она была не одна. С ней рядом стоял мужчина.