Она бросилась ему на грудь.

– Да, – прошептала она, – я тоже.

Его большая рука обняла ее за плечи.

– Утром я подумаю, что можно сделать, чтобы вернуть все обратно. Сегодняшний вечер принадлежит нам.

Бэзил медленно и томительно любил ее в холодной сырой ночи. Дождь равномерно стучал по окнам и крыше. Он как будто хотел запечатлеть Кассандру в своей памяти: сплетение их пальцев, озаренное мягким светом свечи; контур ее уха у его губ; изгиб ее бедер под его руками.

Они молчали, боясь разрушить иллюзию того, что им так хотелось сохранить: мечты, что это не последние часы их слишком короткой идиллии. После они лежали, прижавшись друг к другу и укрывшись тяжелым стеганым одеялом.

– Это было так прекрасно, Бэзил, – тихо произнесла Кассандра.

Она приподнялась на локте, и улыбка тронула ее губы.

Волосы беспорядочно падали ей на лицо и спину, его сердце поразила незамысловатая красота ее стройного белого плеча.

– Мы были великолепно безнравственны, правда?

– Да.

– Подумай вот о чем: теперь я всегда буду совершенством, а ты навсегда останешься для меня богом.

– Думаю, жеребцом.

Кассандра рассмеялась:

– Богом жеребцов!

Он принял эту игру.

– И мне не придется переживать отказ, когда у тебя в животе будет ребенок.

Бэзил мечтал увидеть ее такой, с грудью, отяжелевшей от молока. Его потрясло осознание того, как сильно ему этого хотелось.

– Или смотреть, как ты смеешься, когда у тебя не будет зубов, – быстро добавил он.

Кассандра чуть не задохнулась от возмущения.

– А мне… – она ущипнула его за бок, – не придется смотреть на тебя, когда ты разжиреешь, как рождественский гусь.

– А мне не придется терпеть, что ты постоянно сварливо зовешь меня: «Бэзил! Бэзил!», – провизжал он.

– Бр-р!

Кассандра шлепнула его по руке:

– Даже когда я стану совсем страшной, то не буду издавать такие звуки!

– Нет? А какие будешь?

Кассандра мгновенно высунула язык, дотронулась им до губы и убрала. Она заговорила грудным голосом, полным страсти:

– Бэзил, иди сюда…

– Иди… куда? – поинтересовался он, скользнул рукой вниз по ее спине, провел по ягодицам и усмехнулся.

Она рассмеялась и, вздохнув, прижалась к нему.

– Не стоит, Бэзил. Мне будет ужасно не хватать тебя.

– А мне – тебя.

Он с сожалением подумал о письме, которое не получила Аннализа и которое сейчас лежало в монастыре на столе. Агония упущенных возможностей!

– Если я задам тебе вопрос, ты обещаешь ответить правду?

Кассандра взглянула на него:

– Да.

– Ты бы вышла за меня замуж?

– Нет, – ответила она, потупилась и снова подняла глаза. – Я говорю неправду. Это испугало бы меня, но думаю, что вышла бы. Кажется, я не создана для замужества.

Она печально улыбнулась.

– Может быть, теперь ты поймешь, что существует такой мужчина, который может быть твоим мужем.

Бэзил сглотнул и накрутил ее локон себе на палец.

– Я не хочу думать, что ты будешь старой и одинокой. У тебя должны быть дети.

В ее глазах что-то дрогнуло.

– Для меня важна моя работа, – произнесла она. – Ни один мужчина, кроме тебя, никогда даже не предпринимал попытки понять это. В браке женщина теряет себя, теряет все, чего она достигла. Зачем мне сковывать себя цепями?

Бэзил не знал, что ей ответить.

– Я не умею подыскивать нужные слова, Бэзил. Я не умею выражаться так же красиво, как ты.

Она поднялась и села, обнаженная, укрытая волосами как плащом, со сложенными на груди руками. Очень долго Кассандра пристально смотрела на него со странным спокойствием, потом вытянула руку и дотронулась до его лица. Она затаила дыхание, ее лицо было печальным и кротким.

– Но я любила тебя еще до того, как увидела. Мы как будто были двумя сторонами одной монеты. Такого больше не повторится, и, зная это, я не соглашусь на меньшее.

В углу темного глаза сверкнула единственная слеза. Кассандра нагнула голову.

– Я рада, что познала это с тобой. Я нисколько не сожалею о случившемся.

Бэзил проснулся, чуть только рассвело, проснулся внезапно и окончательно, а потом лежал и не понимал, что же его разбудило.

Кассандра лежала в его объятиях, ее волосы рассыпались по его груди. Он положил раскрытую ладонь на рассыпанные пряди и был ошеломлен удовольствием, которое почувствовал. Ее нога была закинута на его бедро, а голова покоилась на его плече. Он никогда так не любил женщину.

Тут Бэзил услышал крик снизу. Нет, не только крик, грохот и удары. Он напрягся, узнав голос еще до того, как тот полностью проник в его сонное сознание.

Он сел и торопливо усадил Кассандру.

– Проснись! – воскликнул Бэзил, наклоняясь за бриджами, лежавшими на полу, – руки отказывались ему повиноваться.

Кассандра сонно уставилась на него:

– Что случилось?

Он рывком поднял бриджи, услышал, что шум приближается, и перепуганно огляделся вокруг в поисках чего-нибудь из одежды.

– Кассандра, бери одеяло и беги на балкон.

Он услышал из-за двери яростные крики отца и торопливо толкнул ее.

– Кассандра, иди, прячься.

– Я не…

– Давай! – закричал он.

Кассандра схватила покрывало и инстинктивно спряталась за кроватью в тот самый момент, когда дверь распахнулась и в комнату с криком ворвался мужчина огромного роста. Его лицо было багровым от ярости.

– Ты осмелился! – воскликнул он и вцепился огромными ручищами в волосы Бэзила. – Ты осмелился бросить мне вызов?

Бэзил ухватил отца за руки:

– Отец! Послушай!

Мужчина сбил Бэзила с ног:

– Молокосос!

Один из огромных кулаков ударил Бэзила по лицу.

Кассандра вскрикнула:

– Прекратите!

Бэзил вывернулся и оттолкнул отца.

– Выслушай меня!

Но отец со всей силы снова ударил его кулаком в лицо, и Бэзил покачнулся. Кассандра увидела, каким яростным огнем сверкнули его глаза, когда он выругался.

– Ты все еще бьешь меня как ребенка? – не веря, воскликнул он, вытирая кровь с губы. – Ты не видишь, что я мужчина, который моложе и крепче тебя?

Ответный жест отца не нуждался в переводе, его пальцы недвусмысленно приближались к шее Бэзила. Большой рот открылся, и Бэзил ринулся с криком через всю комнату, толкнув отца плечом в грудь.

– Бэзил, не надо! – воскликнула Кассандра, испуганная разницей их фигур.

Отец был настоящим медведем – большим, сильным и далеким от рассуждений человеком. Он взревел, как затравленный медведь, и ударил Бэзила огромным кулаком.

Кассандра поднялась, прижимая к себе покрывало. Бэзил заметил это движение и, глядя прищурившись на отца, вытянул руку, как будто хотел задержать ее. Его голос был безжизненно спокоен.

– Ты можешь бить меня, можешь даже убить, но ты не сможешь заставить меня подчиняться. Отец, я сам решу, женюсь я на Аннализе или нет.

– Что?!

Лицо отца Бэзила пошло пятнами, и Кассандра подумала, что его вот-вот хватит удар. Он рванулся к сыну.

Она никогда в жизни не видела такой явной, нескрываемой ненависти. Кассандра не верила Бэзилу, когда тот говорил о том, что отец его ненавидит; теперь она убедилась в этом воочию. На голову, плечи и лицо Бэзила обрушились громадные кулаки. Ответные удары Бэзила были не такими частыми, хотя и ложились гораздо плотнее – в челюсть и в живот, из-за размера перевес был на стороне отца. Этот медведь забил бы Бэзила до смерти.

– Довольно! – закричала она.

Не раздумывая, Кассандра обмоталась одеялом и бросилась к ним, смутно осознавая, что в комнату прокрались слуги. Один из них сделал попытку удержать ее, но она увернулась.

– Довольно! – снова закричала она, чуть не разрыдавшись от страха, что разъяренное чудовище убьет Бэзила прямо у нее на глазах. Она бросилась между ними…

И была встречена страшным ударом, пришедшимся точно под глаз. Ошеломленная ударом, Кассандра растянулась на полу, ухватившись за одеяло, едва покрывавшее ее.