Вот почему, когда он только вошел в поместье, то осознал, что случилось непоправимое.
Тем не менее, словно получивший диагноз неизлечимо больной, он всё равно продолжил рваться вниз, отчаянно надеясь на обратное и изо всех сил игнорируя отчаяние самой сокровищницы.
Он сумел проигнорировать даже настежь распахнутые все четыре покрытые рунами двери, и лишь когда он ворвался в сам зал, то его грудь исторгла тот первый отчаянный рёв, что услышал весь город.
Безнадежный взгляд Аргалора метался по всей сокровищнице, силясь найти хотя бы что-то, но натыкался лишь на удушающую пустоту. Перед глазами чуть не плачущего дракона проплывали иллюзии вон тех красивых золотых статуэток, которые ему подарили благодарные купцы, довольные успешной сделкой с Аргалориумом, или тех усыпанных бриллиантами картин, нарисованных ещё в прошлом тысячелетии.
Будучи главой корпорации, Аргалор не имел возможности хранить все свои сокровища, ведь сама корпорация и была его главной ценностью. Именно в ней была скрыта большая часть обычного золота, серебра и меди.
В сокровищнице под поместьем Аргалор держал лишь памятные и дорогие его сердцу предметы, что всегда успокаивали его душу, даря надежду и веру в светлое будущее.
Именно сюда он приходил, дабы успокаивать свою сущность, пока его сокровища ласково улыбались ему, даря уют и ласку. Сокровища и Аргалор жили в мире и радости, о котором все остальные могли лишь мечтать. Здесь не было обид и предательств, обмана и насмешек.
Ценности не предадут тебя в ответственный момент и не сделают того, за что ты их не сможешь простить.
Они безвозмездно дарят тебе радость и самоотверженно не требуют ничего взамен.
Примитивные расы относятся к ним как к обычным вещам, считая, что у них нет души, но лишь драконы в полной мере знают, насколько же те глупы.
И теперь, глядя на пустующую сокровищницу, Аргалор буквально чувствовал, как неизвестный безжалостно вытаскивал кричащие сокровища из их домика, пока они плакали, наматывал их воображаемые косы на кулак и утаскивал за собой.
Что за чудовище могло так поступить? Какой отвратительный разум стоял за этим святотатством?
Инстинктивно принюхавшись, Аргалор обратился к древней драконьей магии, позволяющей чувствовать свои сокровища. Именно эта сила породила дурную славу об украденных драгоценностях драконов.
Те глупые воры, что успевали обворовать драконьи логова в момент отсутствия хозяев, недолго могли радоваться своей удаче, когда с небес на них обрушивались десятки, а то и сотни тонн разгневанной чешуйчатой плоти, щедро сдобренной сильнейшей магией.
Аргалор почти не удивился, когда даже эта попытка провалилась, так ничего не найдя. Логика подсказывала Льву, что тот, кто сумел миновать всю стражу хранилища, взломать, а не просто взорвать, все запоры и магию, уж точно не ошибется на чем-то столь примитивном.
Кто бы здесь ни побывал, это был настоящий мастер-вор. Виртуоз плаща и кинжала, способный при желании обесчестить гарем султана ифритов или стырить книгу заклинаний у какого-нибудь зазевавшегося архимага.
В бушующем от гнева разуме дракона быстро пролетали все, кто мог стоять за этим чудовищным оскорблением. Помогало ещё и то, что хоть сокровищница и несла в себе богатства, но она не была чем-то невероятным.
Большую часть своего состояния Аргалор вложил в корпорацию, в то время как хранилище имело цель держать скорее памятные, чем невероятно ценные вещи.
Здесь были даже самые первые заработанные Аргалором монеты, полученные от убийства тех самых гоблинов, что он встретил после того, как очнулся в лесу архифеи. Для них Аргалор даже приказал построить отдельный стенд, где они всегда могли радовать его… до этого момента.
Внезапно внимание дракона привлёк еле заметный блеск около одной из колонн.
Медленно и недоверчиво Аргалор сделал несколько шагов, чтобы приблизиться и застыть, глядя на одну единственную серебряную монетку, сиротливо лежащую в пустом хранилище.
Могло бы показаться, что она закатилась впопыхах и воры её просто не заметили, но Аргалор знал лучше.
Нет!
Её специально оставили, чтобы владелец украденного её нашел.
Медленно и осторожно из ожерелья показался корень Зары, что бережно подхватил серебро и поместил его перед глазом дракона.
Огненный зрачок мгновенно сузился, заметив на серебряной монете довольно тщательно вырезанный рисунок руки.
— Серебряная рука… — обманчиво мягко прорычал Аргалор пустым взглядом, сверля маленький кусочек серебра.
У дверей послышался шум, и в хранилище, отдувая, вбежал Асириус, чтобы так и застыть, не в силах даже пошевелиться.
— Господин, Мориц… — успел сказать он, как потерял дар речи.
Бедный кобольд огромными глазами смотрел на совершенно пустое хранилище и замершего, словно камень, своего повелителя в центре.
«Это плохо! Это очень-очень плохо!» — билась в голове Асириуса одна единственная мысль. Ещё вбегая в это место, он хотел сообщить господину, что Морица, Миваля и Гудмунда нет в городе уже который день, однако, осознав всю глубину катастрофы, он передумал не только открывать рот, но и вообще двигаться.
Сейчас Аргалор был в том настроении, что мог ударить сильнейшим выдохом даже просто проползшую по стене муху.
— Что Мориц? — наконец-то Аргалор подал голос, так и не отрывая взгляд от проклятой монеты.
— Он и ещё Гудмунд с Мивалем пропали, — нехотя выдавил Асириус. — Слуги говорят, что они собрались на охоту, но учитывая тот факт, что они никогда этой охотой особо не увлекались…
— Сбежали, — подвёл итог Аргалор и поднял голову. — Эти бесполезные прислужники вновь ошиблись, и ценой их ошибки были мои сокровища! И чтобы избежать наказания, они посмели самым наглым образом сбежать! Мориц отвечал за стражу, Миваль за магическую защиту, а Моргенс, отвечающий за шпионов, должен был поймать их ещё на подступах в город! Непростительно! Красный дракон в ярости ударил лапой по полу, но хранилище даже не дрогнуло, так как было рассчитано на куда большие нагрузки.
— Когда приведёшь дела в порядок, то прикажи отправить охотникам за головами новые награды. Я хочу, чтобы их привезли ко мне исключительно живыми! Отдельно отметь, что за мёртвых не будет никакой награды. Так легко они не отделаются!
— Слушаюсь! — нервно сглотнул Асириус и мысленно поблагодарил всех богов и дьяволов, что за ним присматривают, за возможность отправиться на корабле, иначе он бы тоже подыскивал себе новое место работы!
— Но это ещё не всё, — глаза дракона горели нездоровым огнём. — Скажи мне, главный прислужник, неужели я плохо защитил свои сокровища? Был ли я их плохим стражем?
— Никак нет, господин! — сразу же открестился от таких обвинений кобольд. — Вы прекрасно защитили свои сокровища.
— Но этого всё равно оказалось недостаточно, — голос Аргалора был мрачен, но торжественен. — Конечно, большая часть вины, естественно, лежит на прислужниках, неспособных нормально делать свою работу, тем не менее даже так моих собственных навыков должно было хватить, чтобы исправить их глупость, но… — Асириус со священным ужасом посмотрел на собирающегося сказать невероятное дракона. — … Не хватило.
— Господин… — осторожно начал кобольд, но дракон его остановил взмахом лапы.
— Не успокаивай меня, прислужник, — Аргалор был настроен решительно, и это заставляло Асириуса думать о самом худшем. — Да, воры украли у меня самое ценное, но если они думают, что это конец, то они очень глупы. Рано или поздно их найдут. Пройдёт ли сотня или тысяча лет, мне всё равно, ведь я не забуду. Даже если они умрут и эти ценности достанутся их детям, внукам или правнукам, то они ответят за преступление своих отцов.
— Так и будет, повелитель.
— Однако лишь глупцы пытаются исправить свои ошибки, те, кто обладают настоящей мудростью, концентрируются на том, чтобы сделать так, чтобы не совершать их никогда, — поделился насквозь драконьей мудростью Аргалор. — И у меня есть пара идей на счёт того, как этого добиться. Собери Аларика и главных ученых Научно-технического центра, у меня есть что им сказать.
