В этот раз решили поступить так же. Местом был выбран тот участок крепости, где умер сам Барос. Даже Вайгер и Луидора нашли это символичным.
Удивительно, но Хагарис очень серьёзно отнеслась к происходящему, поэтому от неё не было никаких шуток или неуместных комментариев.
Девять драконьих выдохов, направленных в одно место — это сила, способная изничтожать даже самые крепкие материалы во вселенной. Мёртвое тело медной драконицы съёжилось, а затем разлетелось в прах за считанные секунды.
Лишь тогда Луидора вновь дала волю слезам и прижалась к Аргалору, неуверенно накрывшему её крылом под очень недовольным взглядом Вайгера. Правда, постепенно морда взрослого медного дракона немного смягчилась, и остаток церемонии он с печалью смотрел на то место, где нашла последний покой его вторая половинка.
Так и не законченный ритуал передачи драконьей сущности был безжалостно разрушен, а энергия выпущена. У Аргалора мелькнула мысль использовать его для попытки передать силу одному из своих духов, но он догадывался, что если об этом узнают остальные, то последствия будут ужасные.
Гурца Луидора тоже попросила похоронить. Сделали это просто. Один приказ духам земли выкопать длинную и глубокую яму, сбросить тело, приказать закопать. Никто не стал делать надгробия, дабы великана не попытались выкопать.
Барос многим за свою жизнь успел насолить. Ни у кого не было сомнений, что кто-нибудь да попытается отыграться даже на его мёртвом сыне.
Тепло со всеми попрощавшись, Луидора решила отправиться вместе с отцом. У Аксилии и Аргозы тоже нашлись дела, и хоть они всё ещё обижались на Аргалора, но вид собранной добычи заставил их сердца немного потеплеет.
Сам же Аргалор забрался внутрь Пожирателя бури и с комфортом провёл весь путь обратно. Во время полёта его слух услаждали специально взятые музыканты, брюхо — лучшие повара летающего корабля, а жадность — скопившиеся в тюрьме и в его каюте сокровища.
И лишь когда Аргалор начал приближаться к графству Эклунд, он почувствовал легкую тревогу, что с каждым пройденным километром всё сильнее усиливалась.
Дошло до того, что, как бы красный дракон ни старался, но ему в глотку не лез даже кусок мяса, что изрядно обеспокоило весь экипаж.
Аргалор даже забеспокоился, что великан мог их как-то отравить или заразить, но магическая проверка показала отличное здоровье.
И лишь когда корабль приблизился к Стальбургу, Аргалор почувствовал, как его сердце содрогнулось, пропустив один удар. Весь город словно бы вымер, и всякий живой организм, который он замечал, немедленно исчезал, боясь быть застигнутым на открытом пространстве.
Приказ Асириусу связаться с высшим командным составом корпорации открыл тот простой факт, что всё начальство не так давно отправилось на охоту, и никто не знает, как скоро они вернутся.
Спустя же ещё полчаса после приземления Пожирателя бури, город и все его окрестности содрогнулись от безумного рёва.
Тот день был вписан в хроники Аргалора как один из самых черных и ужасных периодов во всей истории. Впоследствии в этот день каждый, кто служил в корпорации Аргалориум, должен был показать свою печаль, проведя минутный перерыв скорби. Столь короткий срок был выбран, чтобы не вредить графику работы, но даже так историки осознают, насколько же тяжёлым был удар для дракона, если он дал своим работникам целую минуту отдыха.
Ведь именно в этот день вернувшийся из успешного похода Аргалор Покоритель бури узнал, что кто-то вынес всю его сокровищницу!
Глава 21
Священная хроника Аргалора Покорителя бури: Глава 570. Раздел 1.
Хронист: Андерс Эль.
Сей печальный день глубоко укоренился в каждом, кто имел счастье служить роду Аргалора Убийцы Мучителя, победителя страшного великана, одно упоминание о котором заставляло дрожать целые народы. Скорбь людей была так велика, что небеса разверзлись, и на нашу землю обрушился дождь, что подобно слезам шел целых два года.
Многие, не в силах бороться с печалью, заперлись глубоко в подвалах и спрятались в убежищах. Их души наполнялись болью от одной лишь мысли, что они могут видеть прекрасное небо, пока их великий господин так страдает.
И лишь спустя несколько дней они сумели побороть себя и выйти на свет после прибытия их господина домой.
И вновь в Стальбурге застучали молоты, а расплавленный металл потёк подобно реке. Но скорбь всё равно повисла над городом серым покрывалом, скрыться от которого не смог бы никто.
Ведь случилось злодеяние, упоминание которого было признано преступлением третьей степени, карающееся от крупного штрафа вплоть до бесплатных работ.
Если же крайняя необходимость всё же вынуждала, то законом была одобрена формулировка: «Событие, которое нельзя упоминать».
Тем временем же, несмотря на ужасный и бесчестный удар, Аргалор Убийца Мучителя с честью его выдержал, ни на секунду не дрогнув. Его пылающий взгляд был невозмутим и направлен точно вслед тем, кто посмел вызвать его гнев…
* * *
— А-а-а-а-а! Мои сокровища!!! — очередной крик обезумевшего от горя и ярости дракона заставил всех в пределах дворца и ближайших территорий схватиться за уши, чтобы не оглохнуть. — Мои любимые, ненаглядные сокровища!!!
Уже подлетая к своему дому, Аргалор чувствовал неладное. Его инстинкты буквально кричали ему о чём-то страшном. О каком-то преступлении, прощения которому не было.
Это было подобно нарастающей боли в костях или усиливающейся мигрени.
Аргалор не знал, что не так, но он сделал ровно то, что сделал бы любой дракон в ситуации, когда ему не по себе — он бросился к своей сокровищнице.
Расположенная прямо под его дворцом, она сама по себе была магическим сокровищем. Каждый из магов на службе Аргалориума работал, чтобы зачаровать её стены, самые преданные маги, вроде Миваля или Аларика, были ответственны за создание запоров и ловушек.
Но всё это меркло перед теми защитными системами, которые соорудил сам красный дракон, использовав все свои навыки шаманизма и природной магии цветных драконов.
Ради защиты своей сокровищницы Лев потратил целых два года на то, чтобы найти в духовном мире духа защиты. Это был редкий дух, чьи способности были бы невероятно полезны в бою, но Аргалор, ни секунды не сомневаясь, потратил его на привязку к своей сокровищнице.
А ведь были и другие духи, пусть и не столь редкие. Запорные механизмы нескольких дверей контролировались полчищами мелких духов, работающих по системе Аларика и отзывающихся лишь на магию самого владельца.
Вершиной же его магического искусства, Аргалор разместил сложнейшую магическую пентаграмму, активировавшуюся, если бы она заметила магию какого-нибудь высшего мага или великого духа. В таком случае сокровищница провалилась в духовный мир, где и скрылась бы до появления своего владельца.
Последним же уровнем защиты была стихийная магия самих цветных драконов. Хоть Аргалор и был довольно молод по меркам повелителей неба, но его магический резерв и общая сила благодаря тренировкам находились где-то на уровне нетренированного столетнего, а может даже и выше дракона.
Достигая такой силы и находясь в одном месте долгое время, драконы способны инстинктивно или специально подчинять своей воле саму реальность, пропитывая её своей магией.
Конечно, это не сравнилось бы с силами с архимагами, которые могли творить с реальностью абсолютно всё, что им вздумается, но повысить температуру, создать место, где не работала бы невидимость или заклинания скрытности, было вполне по силам.
По рассказам, старые логова могущественных драконов и сами в некотором роде становились разумными, уничтожая слабых вторженцев. Под ногами воров открывались наполненные лавой провалы или случались неожиданные обрушения потолка, которых спустя уже пару минут как не бывало.
Льву до таких вершин было бесконечно далеко, но тем не менее на протяжении многих лет, спя на своих сокровищах, Аргалор изрядно пропитал их и саму сокровищницу своей магией.
