Чуть не бегом легат последовал в зал связистов, расположенный прямо в центре крепости. Сам зал являлся одной из самых дорогих комнат в крепости, ведь по полу шли золотые линии, являющиеся частью сети связи. В центре же на уровне пояса расположилась большая чаша, вокруг которой стояли четверо магов. Обычно над чашей появлялся облик того, с кем говорили, но сейчас там были лишь помехи.

— Связь очень слабая, — начал быстро объяснять главный маг связи. — Мы лишь настроили звук, но и он работает очень плохо. Говорите прямо сейчас! — Люциуса дважды упрашивать не пришлось.

— Меня слышно⁈ Это говорит легат Люциус Карантус! Крепость Зерал находится в осаде орды орков, срочно требуется помощь! — закричал Люциус и спустя пару секунд пришел ответ.

— Да… вас… легат… слышно… — связь постоянно прерывалась, было трудно разобрать, кто именно говорит, но главное, их всё же услышали! — Цена… за… помощь… Награда…

«Наверное, какие-то наёмники», — судорожно думал Люциус: «Странно, что они забрались так далеко к орочьим степям, но плевать!»

— Да, в случае помощи со снятием осады, плата будет предоставлена! Срочно требуется помощь!

— Принято…Тогда… Ожидайте! — после этих слов помехи исчезли, а связь прервалась. Легат сокрушенно покачал головой.

Особой надежды у Люциуса на неожиданных союзников не было, но если они смогут помочь хотя бы пару раз отбросить орков, то Карантус готов отдать им все имеющиеся в крепости средства. Всё равно, мертвецам они уже не понадобятся.

Отступать же легат тоже не собирался. Если он бросит крепость, то его семье конец. Своей же героической смертью он снимет с них хотя бы часть своей вины.

Глава 9

Тем не менее, несмотря на то, что Люциус договорился с неизвестными союзниками, их собственное положение не стало от этого лучше.

Зелёный прилив наступал, и Люциус не видел ему конца. Восемь тысяч зелёных, не ведающих страха разумных монстров — это сила, способная с легкостью разорить и уничтожить целое герцогство.

Стоявшие в проломах легионеры построили настоящую стену из щитов, защищённые сверху ещё и куполообразными щитами при поддержке опытных магов.

Сила легионов Священной центральной империи была не в качестве обучения отдельных бойцов, хоть и в этом они были отнюдь не плохи. Всё дело было в умении легионов Императора работать словно один гигантский живой организм.

Там, где в том же Асимахском халифате маги презирали обычных воинов и всегда сражались по отдельности, легионы, наоборот, старались соединить магов с каждым отделением.

Если приглядеться, каждый кусочек легиона будто бы был его маленькой копией. Каждая сотня имела свой основной и запасной антимагический щит, устройство связи и нескольких магов, поддерживающих щиты и атакующих из-под их защиты.

Когда же легиону требовалось, сотни солдат сходились вместе, и эти отдельные щиты были способны объединиться в более прочную единую сеть, попутно сохраняя действие первоначальных щитов.

Интересными артефактами были и сами щиты легионеров. По отдельности это были примитивные артефакты самого низкого пошиба, хоть и равняясь по цене самым лучшим обычным щитам. Эти щиты питались жизненной силой самих легионеров, пусть и беря небольшую часть. Но когда легионеры соединяли их друг с другом, строя ту же черепаху, то под магическим щитом магов возникал второй, в чём-то даже превосходящий первый щит.

В итоге, когда построившийся легион шел на войну, то даже сильные маги чувствовали свою беспомощность перед этой несокрушимой многотысячной гидрой, пробить которую если и получалось, то она с легкостью перестраивалась и продолжала наступление.

Даже попытки ударить снизу проваливались, ведь защитная магия дестабилизировала заклинания рядом и под легионом.

Три линии мощнейших магических щитов с пусть и простейшей, но артефактной броней были той силой, с которой считался весь мир.

Надо ли говорить, что оснащение даже одного легиона вставало в такую цену, позволить которую могло себе позволить лишь самое крупное государство Тароса. И даже так, каждая потеря любого легиона становилась столь тяжелым ударом, что чувствовали даже высшие аристократы Империи.

По слухам, когда отец Максимилиана Боргура, нынешнего императора Империи, потерял сразу два легиона, так слуги слышали, как он напился и громко кричал в своём кабинете, проклиная проклятых легатов, неспособных справиться с простейшими вещами.

Однако какой бы впечатляющей силой легион не обладал против магов и всего, что с ними связано, у него всё же были слабости. В столкновении с чисто физическим противником, легионерам приходилось полагаться на обычную сталь, что в сражении с двухметровыми зелеными горами мускулов выходило не так хорошо, как хотелось бы.

Стоявшие в проломах солдаты со всей яростью налегали на копья, стремясь остановить орков, но, даже получив несколько смертельных ранений, зеленые монстры со смехом сами насаживались на древки, стремясь своей жертвой и весом опустить острия и дать соплеменникам продвинуться ещё глубже в крепость.

Вернувшийся Люциус делал всё от себя зависящее, приказывая где-то отступить, чтобы вновь сформировать заслон, а в другие места посылая подкрепление. Но, несмотря на храбрость защитников и умения легата, очень скоро бои сдвинулись со стен прямиком во внутренний двор.

Конечно, там было легче сформировать знаменитый имперский строй, прекрасно расправляющийся даже с орками, но и потери среди самих легионеров тоже выросли.

— Легат! — отчаянный крик главы магов привёл Люциуса в чувство, и он поднял голову, следя за указывающим пальцем главного мага. Последний вместе со своими учениками за весь бой уничтожил не меньше нескольких сотен простых орков и пару десятков слабых шаманов.

Увиденное заставило Люциуса громко выругаться и со всех ног броситься прочь с главного донжона.

Прямо над крепостью начал формироваться гигантский, пылающий зелёным огнём тесак. Легату даже не нужно было быть магом, чтобы увидеть втекающие в клинок души предков орков.

Очевидно, сильных шаманов в ставке Великого хана окончательно достала невозможность нормально колдовать внутри крепости, поэтому с орочьей нетерпеливостью они выбрали простейший способ разрешения этой проблемы.

Ноги легата за раз проскакивали сразу пролет лестницы, чем повышали шансы на падение и возможность свернуть себе шею, однако выбора не было.

Пот заливал глаза Люциуса, а позади раздавались затравленные хеканья спешащих следом магов и охранников.

«Ну как эти долбанные разведчики могли так ошибиться⁈» — отчаянно думал легат, старательно перебирая ногами: «Говорил же мне отец, никогда не недооценивай орков! А за последние годы я явно слишком сильно поверил, что изучил этих дикарей от и до! Дожил до седых волос и думал, что они меня теперь ничем не удивят! Как бы не так…»

Карантусу в этом году исполнилось девяносто три года, но благодаря эликсирам и магам жизни он выглядел лет на сорок. Можно было и меньше, но тогда потерялась бы часть авторитета. Солдатам было бы странно подчиняться двадцатилетнему сопляку. И большую часть из этой жизни Люциус потратил, служа в легионе. Неудивительно, что в последнее десятилетие он стал слишком высокомерен, за что и поплатился.

Орки усыпили его бдительность ложными увещеваниями и донесениями, а когда было уже поздно, ударили со всей силой.

Тем временем спасительный выход из донжона наконец-то показался, и Люциус выскочил из него, словно пробка из бутылки. Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы понять, что дела плохи.

Маги крепости пытались разрозненно обстреливать гигантский тесак, но тот нисколько от этого не пострадал.

«Да и как ему пострадать», — едко подумал легат, бросив кривой взгляд на бегущего рядом и иногда телепортирующегося главного мага: 'Если тот, кто должен ими командовать и руководить, сам спасается из-под удара! Лишь то, что он защищал самого Люциуса, спасало того от разбирательств. Телепортироваться с грузом маг явно не рискнул, боясь перехвата.