Вспомнив об офицерском жаловании, «колобки» расправили плечи и попытались втянуть животы. А в глазах вспыхнуло самурайское достоинство. Ну а чего? Военные врачи те же офицеры. Будут и у нас самураи медицинской службы.

— Омо-доно — чуть поклонился Кацурагава — у нас кончаются лекарства. Их можно купить в Нагасаки — там есть аптека. Можно ли кого-нибудь послать?

Да с лекарствами беда. Антибиотиков и сывороток нет, вакцин тоже. А то что есть, лучше бы не было. Да что далеко ходить — не один китайский император, в муках помер от ртутных «пилюль бессмертия». А продолжительность жизни в Азии не сильно выше, чем в Европе. Мумиё и акупунктура помогает не больше, чем пост и молитва.

Единственное, что можно внедрить достаточно быстро и без фармацевтической промышленности — прививку от оспы. Насколько я помнил из истории — нужно найти коров или лошадей, зараженных этой болезнью, втирать в небольшую ранку на плече гной из пустул. Собственно, именно так лечение от оспы и было открыто — доярки, переболевшие этой хворью, потом не заражались.

— Составьте список необходимых ингредиентов — решил я — вам всё доставят.

— Так же нужны свободные руки — вклинился Сакаи-сан — кормить и ухаживать за ранеными. Хотя бы человек пять-семь.

— Я пришлю в помощь женщин — сказал подошедший к нам монах Сёнгэн.

— Пусть заодно поменяют всем одежду — выдал я ценное указание — раздайте новые кимоно, а старые постирайте и заштопайте. Или выбросите, если уж совсем лохмотья. Смотреть страшно во что наши буси одеты.

— Будет исполнено, Владыка. — поклонился монах.

* * *

Граната! Я взял железный цилиндр и начал вертеть его в руках. Зажигалась ручная бомба от фитиля примерно пяти сантиметров длиной, который вставлялся в деревянную пробку, затыкавшую затравочное отверстие. Вынул пробку. Внутри цилиндр под завязку был забит зернами пороха. Забил пробку обратно. Испытания решили провести по всем правилам безопасности. Отъехали от замка на один Ри^[37]. Выбрали глухое место и насыпали редут. Маленький и без рва. Лошадей отвели подальше, под присмотр конюхов.

— Ну, держитесь за воздух! — поджог я фитиль гранаты, крикнул:

— Бойся! — бросая как можно дальше в кусты. И присел в укрытие. И все присели.

— Раз, два, три, четыре, пять! — считал Кукуха и зажав уши, открыв рот.

Все присутствующие повторили его движения. Я тоже открыл рот и зажал уши. И… тишина. Мёртвая.

— Что за… — начал я. И тут — Шрр-пух! Раздался долгожданный взрыв. Но как-то вяло.

— Почему я не слышал большого бума? — спросил я и сердито посмотрел на Кукуху.

— Действительно? — адъютант поглядел на Ивакуру.

Иавкура-сенсей ничего не сказал, а посмотрел на Такахиро. Чжинсу с нами не было — он вместе со своей сотней учил правильный шаг мушкетеров. Поэтому на генерале переглядывание закончилось.

— Может порох сырой? — выдал свою версию кузнец, которого мы взяли с собой.

— Точно, сырой порох. — утвердительно стукнул в землю посохом Ивакура.

— Действительно. — глубокомысленно изрёк Кукихие и добавил — Наму Амида буцу^[38].

— Нет, молитвами тут не поможешь — сделал я вывод — пойдёмте, взглянем что вышло.

Корпус гранаты не смотря на надпилы, при взрыве треснул и раскрылся розочкой, дав совсем немного крупных осколков. Поражающая сила, была совсем мала. Плохо дело. Попробовали ещё раз, а потом ещё. С таким же результатом. Что же я не так делаю? Я разобрал очередную гранату и тупо глядел на порох плотно забитый в чугунный корпус. И тут меня осенило. Если надо, чтобы бомба при разрыве дала много осколков, убойных для солдат противника, то пороха в нее насыпали в половину внутреннего объема, организуя этим приемом резкий взрыв. А чтобы бомба мощной взрывной волной разрушала как можно больше стен, контузила как можно больше защитников крепости, то полость бомбы набивали порохом плотно.

Быстро снарядил полую гранату по новой технологии. Поджог фитиль. И тут уж жахнуло, так жахнуло. Аж лошади заржали и взбесились. Осколками посекло листья кустов так, что любо дорого. После пятой гранаты даже Такахиро впечатлился.

— Это может, если не остановить, то сильно ослабить удар вражеской конницы — сказал он, разглядывая повреждённые ветви кустов — Очень полезная вещь. Фитиль только долго горит.

— Попробуем надеть на фитиль тяжелую пулю. — предложил я — Фитиль будет оставаться обращенным назад вплоть до удара гранаты о землю. Граната падает, пуля продолжает по инерции движение и втягивает фитиль внутрь корпуса.

— Отлично — воодушевился Такахиро — я подберу отряд в двадцать человек и они уже завтра смогут приступить к упражнениям.

— Вот только как это всё будет соответствовать бусидо? — задумчиво изрёк Ивакура — Не станет ли это позором, в глазах остальных самураев?

Взоры присутствующих вопросительно скрестились на мне.

— Всё что идёт на пользу «Небесной Справедливости» — торжественно возвестил я — соответствует не только бусидо, но и всеобщей гармонии Ва, всей нипонской земли. Запомните это!

Первым передо мной ритуально склонился Кукуха. А за ним и остальные. «Вот так, дорогие мои» — думал я глядя на своих сподвижников — «я вас ещё научу революционной целесообразности».

Глава 23

Сумерки окутали замок Сагара, погружая его в мягкий полумрак. Я стоял у окна, глядя на сад, залитый лунным светом. Тихий стук створок сёдзи прервал мои размышления. Я обернулся, это была Юми. Её длинные черные волосы были собраны в традиционную прическу, открывая нежную шею. Большие миндалевидные глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели на меня с любопытством и легким смущением.

— Владыка! — девушка склонилась поклоне — Я принесла вашу юкату и приготовила легкий ужин.

Я кивнул, позволяя ей приблизиться. Юми подошла ко мне, и я почувствовал легкий аромат сакуры, исходящий от её волос.

— Позвольте помочь вам, Омо-доно, — прошептала она, протягивая руки к застежкам моего кимоно.

Все это было очень необычно. И даже волнующе. По приезду в Кумамото Юми внезапно обнаружила хозяйственные таланты, и я с удивлением следил, как быстро налаживает она большое хозяйство, где только кормилось свыше пятисот человек ежедневно. И вот она уже строго отчитывает ключников и поваров, и уже десятки девок и баб под её присмотром, в кладовых с различною овощью — маренованой редькой, луком и чесноком, ларями и кадями сушеных, моченых и варенных в меду вишен и слив — таскают все это, сушат, шпарют кипятком кадки, бочки и прочие коробки. Она проверила, вместе с монахом Сёгэном, и велела по-новому оснастить амбары, где хранилась рыба, отделив сушеную и вяленую от сырой и соленой, объясняла ключникам, что делать, чтобы не мокла соль и не задыхался рис. Сёнгэн был в полном восторге, ему остался пригляд только за оружейкой и конюшнем двором. Этих талантов я и не подозревал в своей канодзё. Замок Кумамото становился домом, в нем появилась рачительная госпожа, и можно было забыть об иных суетных ежедневных нуждах, отринуть их от себя, отдавшись всецело разнообразным делам управления. И вот я молча наблюдал за её ловкими пальцами, расстегивающими одну застежку за другой. Юми старательно избегала моего взгляда, но я заметил, как легкий румянец окрасил её щеки.

— Как доехали в Сагара, Юми-сан? — спросил я, нарушая тишину.

Она на мгновение замерла, затем подняла на меня взгляд — Очень спокойно, Владыка! Но хочу сообщить, что вся провинции бурлит. В деревнях читают ваше воззвание о Небесной справедливости. Много кто хочет встать под ваши знамена.

— Что же… Мы их ждем.

Пару полков- тайданов мы заверстать сможем. Месяца через полотора. Но до этого дайме Сагара окажется со своей дружиной у ворот замка. Садиться в осаду или встречать на подходе? Может устроить засаду? Я совсем не был уверен в своих полковниках. Не в смысле верности, а в способностях управлять маневренным боем.