– Я смотрел в глаза, а отсутствие белья заметил только потому, что журналист должен быть внимателен к деталям, даже самым мелким, а к её груди иные эпитеты не применимы. Собственно, дамочка в целом некрупная – худенькая и невысокая, где-то метр шестьдесят. Типичная «сова», не чета тебе, – Света слегка оттаяла. Она совершенно справедливо гордилась своим ростом, статью, сильными длинными ногами, приличного размера бюстом и чётко очерченными шестью кубиками на животе. Обычной женщине добиться настолько шикарных форм без пластики практически невозможно, да и моя дорогая подруга прилагала для этого довольно значительные усилия, но результат того стоил. Я ещё раз порадовался за себя.

– Ладно, а с головой у неё что? – вряд ли она имеет в виду умственные способности и характер, показавшийся мне несколько своеобразным, так что опишем лицо и причёску:

– Волосы тёмно-русые, стрижка похожа на удлинённый «боб», только, думаю, сделана она была много лет назад парикмахером из ближайшего Дома быта и с тех пор ни разу нормально не укладывалась, – я глянул на ухоженное, идеально гладкое золотисто-каштановое каре Светы, не растрепавшееся даже после бурных постельных игрищ. – Лицо… Наверное, обычное. Глаза серые, не большие и маленькие…

– Она скрывает цвет? Обычно старые «совы» красноглазые.

– Считаешь, Вероника Александровна старая? Хотя да, судя по тому, с чем работала, ей чуть ли не сто лет, – потом спрошу у Васи, сколько точно, сейчас не до того. Что ещё я не рассказал?

– Нос прямой, тонкий, скулы хорошо очерчены, губы вроде обычные, хотя современные модницы, с их «плоскими бантами», надутыми гиалуронкой, скажут: тонковаты. В общем, ничего выдающегося, но и страшной не назовёшь. Предположу, что если переодеть, переобуть, накрасить, причесать и убрать с лица выражение типа «как я устала влачить это жалкое существование», получится среднестатистическая привлекательная «совушка», выглядящая лет на восемнадцать-двадцать.

– Даже так? Уж не начать ли мне ревновать? – женщина моей мечты капризно изогнула бровь. Разумеется, сказано это было не всерьёз, но не освобождало меня от оправданий.

– Ты гораздо лучше неё по всем параметрам, субъективно, объективно и во веки веков, аминь, – пылко заверил я, и, кажется, сумел убедить Свету. Она дотянулась до холодильника, открыла дверцу, задумалась.

– У меня есть лишняя порция кроличьей крови, а вот коровью, извини, не предложу – самой нужна.

– Коровью оставь себе, я мышечную массу не наращиваю, а от стаканчика кроличьей не откажусь, – девушка, укравшая моё сердце, кивнула, поставила на стол серебристый пакет, неторопливо выбрала стаканы, нацедила в них густую алую жидкость и, привстав с высокого табурета, прямо через узкий стол протянула мне мою долю. Отпила пару глотков, улыбнулась:

– Я тебе во внутреннем кармане куртки оставила небольшой сувенир, – любопытно. Мы нечасто дарили друг другу подарки, может, это какой-то новый этап отношений?

– Что именно?

– Всё-то тебе сразу расскажи… могу лишь намекнуть – маленькая милая деталь женского туалета. Посмотришь потом, как домой придёшь, ладно? – опять начиталась странных статей в интернете и пытается меня заинтриговать, чтобы держать в напряжении. Вот чертовка!

– Посмотрю обязательно, милая, – я покрутил стакан в руках, думая, выпить ли всё разом, или ограничиться двумя глотками, необходимыми для дел постельных.

– Ну что, ещё разик и пойдёшь домой? – а вот и ответ. Значит, нужно задержать кровь во рту, зажмуриться, сосредотачиваясь и напрягая воображение, потом медленно проглотить. Через минуту организм понял, что от него хотят, и быстро запустил необходимые процессы. Привычно резко накатило возбуждение. Распахнув глаза, я обнаружил Свету уже совсем рядом с собой. Как ей удалось подойти столь быстро и бесшумно? Неважно, потом спрошу. Сейчас время для совсем иного диалога…

– Честно сказать, я немного разочарован, – Вася нажал кнопку, остановив диктофонную запись. Я понимал, почему записанное вчера вечером интервью его не впечатлило, и поспешил оправдаться:

– Я пытался, но она изначально не была настроена на беседу. Возможно, начальство заставило её согласиться. Впрочем, статью ко Дню изобретения вакцины из этого собрать вполне можно, – главред кивнул.

– Так-то оно так, но почему ты не расспросил мадам Петрову о начале работы в Министерстве? Это же такая интересная тема.

– Разве? Василий Викторович, судя по её виду, она могла там разве что бумажки перебирать, – Вася издал звук, напоминающий кашель. Если бы я не знал, что он не дышит, подумал бы – начальник подавился.

– Полагаю, я сейчас крайне огорчусь, но всё же спрошу: Славик, ты в курсе, чем занималось Министерство по делам «С.О.В.» первые три-четыре десятилетия своего существования? – вопрос наверняка был с подвохом, если бы я хоть что-то знал, но о предмете разговора я не имел ни малейшего понятия, о чём честно сообщил начальству. Главный редактор, застонав, закрыл лицо руками:

– Как? Ты вроде не дурак, начитанный, быстро схватываешь материал и любишь учиться, почему тогда пропустил мимо ушей новую историю? Её же изучают в одиннадцатом классе, ты не можешь не знать, если не прогулял все уроки!

– Э-э-э… – неудобно вышло. Неудобно, разумеется, для него. – Два последних класса я провёл под капельницами сначала в онкологии, потом в хосписе. Как-то не до истории было, знаете ли.

– Ах, да, ты же из этих бедолаг… Прошу прощения. Два года по больницам, даже представить боюсь. Я бы свихнулся. – Он, конечно, не хотел меня задеть, потому я как можно беззаботнее пожал плечами:

– Человек привыкает ко всему. Пока не начались боли, мне жилось вполне нормально: много читал, правда, всё больше классику или фантастику, любезничал с девочками, общался с пацанами, – и стараюсь не вспоминать, сколько видел страданий и трагедий. – Школу, увы, пришлось заканчивать экстерном. Сами понимаете, как там сдают экзамены.

– Угу. Ещё раз прости, не подумал. Я-то свой отёк Квинке словил после окончания университета, как раз в вечер выпуска, – я навострил уши. Мы редко рассказываем о своей инициации даже близким, оттого Васина откровенность была особенно ценна. Он, увидев мою заинтересованность, хитро прищурился:

– Давай так: расскажу тебе, как стал вампиром, в нагрузку прочитаю коротенькую лекцию об истории, а потом ты за меня подежуришь ночь и день, – это была справедливая плата, и я, для вида помолчав, охотно согласился. Вася откинулся на спинку кресла, включил тихонько какую-то «Пыльную быль» и начал первый из рассказов.

– История, надо сказать, откровенно дурацкая. Мы отмечали вручение дипломов в недорогой кафешке, потом часть народа, включая меня, пошла в ночной клуб за продолжением. Там я впервые в жизни попробовал настоящую мексиканскую текилу. Как оказалось, зря. Да, друзья быстро поняли, что я не в порядке, а скорая приехала всего через девять минут, но у меня не было этих минут, как не оказалось и шприца с адреналином поблизости. Тогда-то он и прибежал, мой спаситель. Говорят, прыгнул через ползала и оттащил меня за стойку одной рукой. Не могу сказать, правда то была или нет: к тому моменту я уже потерял сознание. Когда медики прибыли, им всего-то и оставалось, что вколоть мне конскую дозу снотворного да отвезти в нужную больницу. Такие дела, – ничего себе. У меня возник закономерный вопрос, и я тут же его задал:

– А где у вас следы? – это тоже довольно интимная вещь, но раз уж начальник рассказал про обращение, я мог спрашивать. Вася закатал рукав рубашки:

– Локтевой сгиб. Как видишь, это не укус – он воспользовался ножом либо когтями. Не знаю, что это был за вампир, откуда, как сложилась его судьба – главное, он подарил мне второй шанс, и я ему благодарен, – мой начальник стряхнул рукав обратно. – Пожалуй, на этом с историями ран мы закончим и перейдём к историям монстров. Слушай внимательно, юный падаван.