– Привет, меня зовут Кассандрой, – представилась она, панибратски протягивая для приветствия руку, – а его, она кивнула головой в сторону мальчишки, – Эхнатон.

– А меня зовут, кажется, Ра, – неожиданно для себя сказал я.

Так я обрел первых друзей в Зазеркалье.

Пока мы знакомились и обменивались новостями, из противоположной стены стал материализоваться свирепый дракон. Вначале проявилась здоровенная морда с огнедышащей пастью, маленькими глазами рептилии и огромными клыками, затем стали прорисовываться ноги и крылья. Совсем как Бармоглот у Алисы в зазеркалье, пришла на ум метафора. Дракон, осматриваясь по сторонам, на всякий пожарный рыкнул, и комнату заволокло зловонной гарью.

Я продолжал с удивлением таращиться на это чудо, тогда как мои знакомые с криками и воплями растаяли в воздухе. Ситуация складывалась явно неординарная. Спинным мозгом я почувствовал, что надо срочно уносить ноги. Куда и как делись другие ученики, рассматривать было некогда, ибо я решил последовать их примеру и срочно эвакуироваться. Как это делать, я не знал, да и времени на раздумья явно не было. И тогда я неким сверхзрением увидел коридор за стеной класса во всех мельчайших подробностях и, собрав волю в кулак, сделал шаг через стену. Тело пронзили тончайшие иголочки боли, возникло вязкое сопротивление среды, и я оказался вне класса. В коридоре, к моему удивлению, меня ждала толпа смеющихся учеников и Мастер. Они явно были довольны розыгрышем и весело и нагло ржали.

В Мастере я узнал старика с благородной осанкой и аурой власти, который некогда в моей взрослой жизни так сильно поразил воображение. Выглядел он на сей раз как-то уж очень весело и моложаво. Его облик постоянно менялся и двоился в глазах, распадаясь на образы встречавшихся когда-то мне по жизни людей. Затем внешний вид Мастера стабилизировался, и передо мной предстал обаятельный индиец с лицом Шри Ауробиндо в молодости.

– После хорошей практики пора приступать к занятиям, – мягко сказал он ученикам, – а тебе, Ра, необходимо возвратиться в свой мир. И помни, что ты вмещаешь в себя все силы Вселенной, и только тебе решать, как распоряжаться своей жизнью. Твоя ВЕРА в свои силы помогла тебе сейчас, поможет и в будущем. И не стоит копировать жизнь других, ведь у каждого человека только свой путь во Вселенной.

Утром я проснулся бодрым и отдохнувшим. Проблемы стали казаться надуманными, и пришло ясное понимание, как их безболезненно решить.

– Приснится же такое, – сказал Критик, но в душе возникло твердое убеждение, что я на самом деле обучился искусству проходить сквозь стены. Опробовать свои новые способности я пока не рискнул, но вот что интересно: от депрессивного состояния не осталось и следа. И еще, я перестал жаловаться на судьбу и искать врагов, на которых можно было бы свалить вину за собственные недостатки и промахи. Жизнь вновь предстала удивительной и прекрасной. Во снах постепенно укрепилась телепатическая связь с Мастером, и я все чаще и чаще слышал внутри головы его мелодичный голос, а иногда, непостижимым для себя образом, оказывался на уроках по искусству волшебства в магическом классе абсурда.

Книги по эзотерике я стал писать совершенно неожиданно для себя, ибо вовсе не претендовал и не претендую на литературный талант. Писать я стал тогда, когда информация стала вырываться из меня Ниагарским водопадом, а тяга к самовыражению нежно придушила своими объятиями, причем так, что я уже не мог сопротивляться. И здесь мне стал так близок сарказм Жванецкого, который обыгрывает подобную ситуацию словами писать и писать. Это наваждение свалилось на меня откуда-то с верхних этажей моей сущности, и я просто стал исписывать тетрадь за тетрадью. Исписав за вечер и половину ночи тетрадь, я утром с квадратными глазами читал написанное, ибо такое мог написать только другой «Я», с явно гениальными отклонениями от стандартов психики. Возникало ощущение, будто некий ведический мудрец в былинном стиле играючи диктовал мне тексты. Мало того, поражало то, что сами строчки музыкально мурчали и не нуждались в коррекции и правке. Когда тетрадей накопилось достаточное количество, их стали читать знакомые, друзья и ученики. К моему удивлению, равнодушных людей не было, и одним нравилось все, вторые с сочувствующими взглядами и недоумением пожимали плечами, третьи дружески советовали оставить дурацкую затею, а четвертые со страхом и пеной у рта уличали в сатанизме. И, вместе с тем, я искренне признателен каждому читателю, ибо верю, что книги написаны не столько мною, сколько через меня. Мало того, они написаны и для меня, и для своего круга читателей.

Книга «Планета спящих Богов» является продолжением книги «Волхвы Ориона» и сама по себе есть самостоятельное произведение. Она не относится к художественной или чисто научной литературе. «Это просто черт знает что!» – скажет придирчивый критик. И слава Богу! Она наверняка, как и вся серия книг «Эзотерика истоков», вызовет шквал критики. Первыми ополчатся фарисеи и книжники, ибо они-то точно знают, что только им открыта истина, а все, что выходит за рамки их представлений, то от лукавого. При всем этом, фарисеи от религии будут аргументировать свои представления о жизни именем Бога, а книжники от науки апеллировать тем, что Бога никто в глаза не видел. Вторыми наедут психологи, которые со своим «коллективным бессознательным» и «архетипами» превращают Вселенную не в живое присутствие, а в бессмысленный механизм. Далее будут парапсихологи, экстрасенсы, колдуны, маги и прочая публика, ибо в основной своей массе это люди инфантильные и ограниченные, а занятия магией и прочими модными штучками необходимы им для самоутверждения, бизнеса и доказательств своей исключительности. Все эти люди однозначно будут правы, поскольку они уже обладают своим ценным опытом познания мира и знают, как следует правильно жить. Автору же абсолютно неизвестны намерения Бога в отношении его собственной персоны, и он только учится в начальных классах школы жизни.

И Будда говорил:

«Эта земля моя, эти сыновья мои», – это слова дурака, который не понимает, что даже себе он не принадлежит.

Бесспорно, что есть, были и будут истинные мастера, талантливые практики, мистики и люди просветленные, но они себя не торопятся рекламировать. Далее пойдут просто критики, сумасшедшие, откровенные болваны, фанатики или запуганные жизнью люди. К ним применима притча Христа: не мечите бисер перед свиньями… Замечено, что этим людям безразлично, что и кого критиковать, им сложно вырваться из оцепенения невежества и у них нет никаких сил да и желаний о чем-либо задумываться, тем более что-либо делать. И, наконец, критика обоснованная и справедливая; этим людям автор и иже с ним будут искренне признательны за внимание и труд по переосмыслению текстов, ибо автор своего «бревна в глазу», как и большинство людей, не видит. Если бы автор и иже с ним были людьми совершенными, то вряд ли они подвиглись до такой крайней глупости, как написание книг, ибо любое слово, мысль, эмоция, уже ограничивают и искажают Пространство.

Будда проповедовал всего лишь 49 лет и за это время понял, что не нужно говорить ни слова.

Книга предполагает некую внутреннюю работу над собой, что является интересным, но достаточно хлопотным и трудоемким занятием. Для практики техник, ко всему прочему, потребуются еще и волевые усилия, ибо преодолеть тысячелетнюю спячку и инерцию защит подсознания способен не каждый.