© Стейс Крамер, текст

© ООО «Издательство АСТ»

Звонкие девичьи голоса бойко сражались с завыванием сурового зимнего ветра. Это был первый день после каникул. Леди «Греджерс» не обращали внимания на непогоду, бежали навстречу к своим подругам, обнимались, смеялись и говорили без умолку. Девушки обменивались новостями из родных городков. Все это было сдобрено свежими сплетнями и капелькой нытья, из-за того что отдых так быстро пролетел и впереди теперь только учеба, учеба и еще раз учеба.

Однако ни долгожданная встреча с друзьями, ни интереснейшие беседы и обсуждение особо важных, пикантных вопросов не смогли взволновать учениц «Греджерс» так сильно, как появление двух незнакомок. Одна была взрослая, высокая особа с гордой осанкой и странной усмешкой на алых устах. Вторая была гораздо моложе, шла следом за своей компаньонкой и выглядела напуганной чем-то. Девушка не рисковала поднять глаза, точно чувствовала, что в данную минуту она является центральным объектом внимания всех любопытных воспитанниц, что заполонили школьный двор. Последние сразу догадались, что все это время они увлечены изучением новой ученицы и мгновенно, единогласно пришли к выводу, что новенькая – очередное невзрачное существо, которое через месяц-два заберет документы из «Греджерс» и переведется в другую, более лояльную, гостеприимную школу. Почему девушки пришли к такому неутешительному заключению? Ну, во-первых, я уже сказала, что новенькая выглядела так, словно ее вели в логово людоеда. Она была очень зажатая, а, следовательно, весьма слабая, это сразу бросилось в глаза опытным змейкам. Вряд ли она сможет найти здесь себе подходящую компанию, и также невелика вероятность, что ей под силу выдержать нападки тех, кто получает истинное удовольствие, проверяя новеньких на прочность. Также девушка была скромно одета, а значит, она одна из тех умненьких замарашек, которые получили грант на обучение в знаменитой школе. В «Греджерс» не питали симпатии к таким экземплярам, слишком простыми они были для них, жалкими, несчастными, что цепляются за любой шанс, дабы вырваться из бедности и вклиниться в тот мир, в котором они до конца своих дней будут восприниматься как чужеродный объект.

Гарриет Клэри – так звали взрослую даму, что сопровождала новенькую, – привела свою подопечную в приемную директрисы. Спустя десять минут ожидания, Бригида Ворчуковски – заместитель директора – вышла к ним и гордо провозгласила:

– Миссис Маркс готова принять вас.

– Мисс Клэри, не переживайте. Миссис Монтемайор – моя давняя знакомая, и она мне все-все рассказала про свою внучку, – заявила Голди Маркс после долгого рассказа Гарриет об особенностях своей подопечной, и о том, как с ними проще ужиться людям, которым довелось сосуществовать с данной особой под одной крышей. – Мне известны все… подробности, – добавила Голди, кинув осторожный взгляд в сторону новой воспитанницы, что стояла все это время, не поднимая глаз.

– Замечательно, – проговорила Гарриет, и лицо ее вновь исказилось из-за той странной усмешки, что, видимо, появлялась всякий раз, когда та волновалась.

– Мисс… Ге-ро-е-ва, – обратилась Голди к ученице, – знаете, я около месяца упражнялась правильно выговаривать вашу фамилию. Я не ошиблась, нет?

Девушка никак не отреагировала на слова директрисы. Последовала неловкая пауза, которую Гарриет постаралась быстренько прервать:

– Нет, миссис Маркс. Все верно. Ох, я тоже долго тренировалась, чтобы произнести ее полное имя: Искра Илларионовна Героева! Мой рот до сих пор в шоке, после того как открыл в себе способность воспроизводить такие сложные слова! – рассмеялась Гарриет.

– Мисс… Ге-ро-е-ва, также я хочу отметить, что меня поразили ваши результаты экзаменов! Уверена, вы составите достойную конкуренцию леди «Греджерс», чьи имена занимают первые строчки школьного рейтинга.

Искра продолжала хранить молчание.

– …Искра очень волнуется, и поэтому она немногословна, – сказала Гарриет, глядя извиняющимся взглядом на растерявшуюся директрису.

– Понимаю… Мисс Клэри, передайте, пожалуйста, миссис Монтемайор, что ее внучка будет здесь в целости и сохранности.

Затем Голди попросила Бригиду проводить Искру до ее комнаты. Перед тем как попрощаться, Гарриет отвела Искру в сторону, чтобы ни до директрисы, ни до заместителя не донесся ее строгий голос:

– Что с тобой?

Искра все так же была погружена в себя. Это пугало и раздражало Гарриет. Она резко схватила ее за плечо, встряхнула и прошипела ей прямо в непроницаемое лицо:

– Искра, у тебя ничего не выйдет. Ты останешься здесь. И рано или поздно тебе придется начать разговаривать с этими людьми, – Гарриет кивнула в сторону тихо переговаривающихся между собой миссис Маркс и миссис Ворчуковски. – Они только кажутся такими терпеливыми, всепонимающими и добродушными. Эта школа хуже армии, поверь мне. Я здесь училась, – ухмыльнулась Гарриет.

Бригида отвела Искру в ее комнату.

– Это ваша форма, мисс.

Искра медленно повернула голову на голос Ворчуковски. Та указывала на вешалку в шкафу, на которой висели блузка, сарафан и черная бархатная лента, а внизу стояли черные туфли Мэри Джейн.

– Церемония приветствия начнется через полчаса. Не опаздывайте, – сказала перед уходом Бригида.

Оставшись наконец в одиночестве, Искра села на свою кровать и медленно-медленно выдохнула. Голова кружилась, сердце сбилось с нормального ритма, ладони были ледяными и влажными. «Кажется, так люди ведут себя, когда им страшно. Это страх, очевидно. Я не могу ошибаться. Но чего я боюсь? Люди боятся высоты – это называется акрофобией. Нет, не то. Может, это криофобия? Нет. Социофобия? Нехарактерно для меня. Я людей не понимаю, но и не боюсь. Тогда что же со мной? Как это называется? Как это называется?!» – такими были мысли Искры.

– Ну что это за грустное личико? – обратилась Леда к младшей сестре, ведя ее к резиденции учениц. – Разве ты не рада встрече со своими подругами?

– Я почти не заметила нашей разлуки, – призналась Клара.

– Ты думаешь о Никки? – спросила Леда, внезапно остановившись, и, пристально вглядевшись в печальное личико сестры.

– Нет, – замотала головой Клара, а после боязливо добавила. – Но все же… ты не звонила ей? Не знаешь, где она?

– Не звонила и не знаю, – прозвучал резкий ответ.

Никки так никто больше и не видел, после того как она уехала с Элаем в неизвестном направлении.

– А вдруг с ней что-то случилось?

– В этом я очень сомневаюсь.

– Ты стала такой же бессердечной, как мама!

– Клара, я же тебе рассказала, почему мы так относимся к Никки. Мне плевать, где она и что с ней, ясно? – голос Леды не дрогнул, она была весьма убедительна, но все же старшая Дилэйн лукавила. Конечно, она переживала за свою непутевую сестру, и каждый раз ее сердце вздрагивало с болью, когда на ее телефон поступали звонки с незнакомых номеров. Леда боялась, что это звонят либо приятели Никки, либо из полиции, больницы, либо просто неравнодушные очевидцы, дабы сообщить ей плохую весть о ее сестре. К счастью, звонил ей постоянно только Рассел – ее бывший муж, который поставил себе цель вернуть Леду во что бы то ни стало.

– Она же наша сестра… – прошептала раздосадованная Клара.

– К сожалению. Она – наш позор, наше бремя.

Клара усилием воли заставила себя не расплакаться после таких жестоких слов сестры.

– А я звонила ей… но она не ответила мне. Кажется, Никки попала в беду.