И тем не менее железным плугом пользуются охотно, железные ножи и топоры пошли на ура. Про такую вещь как зубчатая пила они и не слышали никогда, а ведь это упростило бы всё. Но Мона сказала, что не сможет её изготовить. Для неё это сложновато, да и вообще не делали никогда такого. Она мыслит так же, как и они, консервативно.

— Ай, твою мать! — Ругнулся ван.

Он с двумя товарищами пытался срубить тонкое дерево. Конечно, они ценили мою помощь и превозносили меня до небес, но в присущем им упрямстве, желали многие вещи делать сами. Вот и сейчас они рубили дерево на дрова без меня. Каменным топором, железных ещё не хватало.

— Топор сломали! — Крикнул другой злобно.

Да, повод злиться был. Каменный топор здесь ценность, сломать его это неприятно. Я подошёл ближе, посмотрел. Деревянная ручка топора была сломана, камень раскололся на два куска.

— Дайте я гляну. — Сказал я. Мне без всяких вопросов протянули то, что осталось от топора. Три взрослых вана ждали чуда, словно дети.

На что я рассчитывал? Даже не знаю, просто логика подсказала что если ручка из дерева, то может быть смогу починить. Я влил свою магию в топор. Вроде сработало.

В глазах потемнело, закружилась голова, давно я так над собой не издевался. Уже и не припомню, когда тратил столько сил…

— Чудо! — Вопили ваны. Все трое уже пошли в пляс от радости. Даже для них поведение необычное. Топор был как новый. Словно и не ломался никогда.

— Чародей явил очередное чудо! — Рогатый побежал в деревню размахивая топором.

Казалось бы, в чём новость? Починил топор и починил. Чего бегать и кричать то? Но эти ребята живут в древней глуши, новостей сюда доходит совсем мало. Да и те с опозданием в месяца два-три. Для них это событие с большой буквы.

Моё появление стало местной сенсацией. Просто слух о «яблочном чуде» привлёк сюда тысячи рогатых. Так что починенный топор был ещё одной сенсацией местного масштаба…

Уставший от этого топора, словно весь день пахал, я пошёл домой. Медленно, кряхтя как столетний дед я шёл по улицам. Только теперь я стал осознавать масштабы содеянного. В деревне ведь полно сломанных вещей… их же все понесут ко мне…

Придя домой, я застал Мону в крайне возбуждённом состоянии. Новость опередила меня минут на десять.

— Ты почему мне раньше не сказал? Я же вчера полдня рубашку штопала. Мог бы и магией починить.

Впрочем, улыбочка показывала, что она совсем не злится. Я тем временем лёг на не очень-то и удобную лавку, закрыл глаза и заснул.

Проспал я до ужина. Половину дня во сне. Никогда в жизни такого не было. Стоило мне открыть глаза как Мона сунула мне под нос большой каменный молоток.

— Я сейчас без сил. Завтра.

— Хорошо. — Ответила она и позвала на кухню ужинать. Ел я кукурузные лепёшки с морковью и зелёным луком.

В доме уже лежала целая гора всякого сломанного хлама. Назначение больше части я понять не мог, я в этом «хайтеке каменного века» не разбираюсь. А вот порванные и подгнившие верёвки, костяные гребни, сломанные каменные серпы, дырявые штаны и многое другое, вопросов не вызывали.

Даже представить боюсь сколько сил уйдёт на ремонт этой кучи. А ведь ещё нужно яблоки поселению давать.

— Почини пожалуйста. — Сунула мне под нос Мона железную иглу. Та была больше швейных игл из моего мира, но не сильно. Зато игольное ушко было непропорционально большим. Наверное, особенности местного производства.

— Ладно. На это силы будут.

Иглу я починил, и даже в глазах не потемнело, но силёнок ощутимо убавилось.

— Нужно полежать. — Сказал я после ужина и пошёл к кровати.

Полежать не получилось, в дом пулей влетела рыжая эльфийка и протянула мне порванную тетиву. Хотелось ей отказать, но она сделала такую жалобную мордашку, что я не смог. Пришлось и её починить, отчего я устал ещё больше и рухнул без сил спать.

К утру количество принесённого в дом хлама только выросло. Кто-то даже принёс дохлую курицу-несушку. Может я и её починю?

Дохлую курицу ощипали и отправили в суп. Я честно пытался, но похоже силой ветеринара меня обделили. Я стал чинить другие вещи. Сил хватило чтобы соединить четыре верёвки, да починить два костяных гребня. На большее я был пока не способен.

Но уже этого хватило чтобы вызвать восторг у пары рогатых. Другие же слегка разочаровались, они и вправду думали, что я сейчас одним махом всё отремонтирую. И всё равно этого было немало, ведь даже самые простые вещи здесь имеют огромную ценность.

Немного передохнув, я отправился на поле, где сегодня должны были упражняться воины. Те с горящими глазами протянули мне пару поломанных щитов.

Эти щиты были необычными, из разных пород редких деревьев, склеенных между собой. Всё ради минимального веса при максимальной прочности. Были захвачены у мукак в крепости во время боя, ведь здесь в глуши такого никогда не делали.

Я согласился что такое добро не должно пропадать и решил рискнуть. Влил силу в один из щитов.

Отремонтировать получилось, ценой едва ли не потери сознания. Но я стиснул зубы и не показал слабости перед рогатыми, только пошатнулся и потёр глаза. Колдовство дорого мне даётся.

— Чудо! Настоящее чудо. — Говорили они, осматривая редкий щит.

В их глазах я мгновенно приобрёл ещё больше веса. Однако после этого подвига вынужден был пойти домой.

Дома застал странную картину. Эльфийка маялась животом, а Мона вливала ей в рот какое-то лекарство, насильно.

— Пей дура, или отправишься в пекло. — Шипела рогатая, зажимая остроухой нос. Эльфийка же сопротивлялась. Выглядело это презабавно.

— Что случилось? — Спросил я.

— Её отравили. Лечиться не хочет. — Сказал Мона.

— Это ты меня травишь! — Возразила рыжая.

— Ты и сама знаешь, что я пытаюсь тебе дать.

— Я не отравлена, просто съела что-то не то!

— Дура, у тебя уже глаза красные стали, пей! — Рявкнула рогатая.

Наконец эльфийка сдалась и выпила противоядие. После этого проспала несколько часов. И всё равно была слаба и лишь на следующее утро снова стала ходить, медленно. К тому же пришлось давать ей лекарства. По словам Моны отлёживаться ей ещё дней пять.

— Что с ней случилось? — Спросил я рогатую.

— Яду подмешали в кашу. Хорошо, что она кашу не любит и съела мало. Собиралась полакомиться кроликом и твоим супом. Половину котелка выжрала пока ты работал.

У ванов была традиция. Летом во время полевых работ принимать пищу вместе на свежем воздухе. Когда погода позволяла. Таким образом работники не расходились по домам и ели около рабочего места. Рыжая ела со всеми, она как раз возвращалась из леса, где проверяла ловушки на мелкую дичь. Немного полакомилась кашкой и дальше пошла.

— А с чего ты решила, что яд был в каше?

— Думаешь в дом чародея зашёл бы кто-то посторонний? Ты бы его сразу проклял.

— Резонно. А почему её отравили?

— Завидуют что проклятая живёт с колдуном. Её и так многие не любили, а тут ещё и это. К тому же она беспечна и доверчива. Ей повезло что мало съела, иначе бы умерла.

— Нужно найти виновного. — Сказал я. На лице Моны появился скепсис. Ну да, как найдёшь то?

— Кинь клич, скажи, что наградишь того, кто приведёт отравителя.

— Так и сделаю. — Ответил я серьёзно.

Отравительницу нашли и без меня. То была молодая девка. Молодая и на редкость глупая. Траванула рыжую из зависти. Кто она такая чтобы быть женой колдуна и вождя? За это её изгнали, без всякого моего участия. Родственники боялись, что я её прокляну или обращу в жабу. А так она сможет пойти в другую деревню. В какое-нибудь совсем далёкое захолустье, где не прослышат про её выкрутасы. Отравителей ваны не любят.

Следующие дни я только делал яблоки и чинил вещи. Эльфийка отходила от отравления. Мона пропадала в кузнице, скинув всю работу по дому на холопок и лягухов.

Один вражеский аракор думал шпионить за нашей деревней, но его подстрелили уже наши птицы. Все тридцать получили лёгкие самострелы, из которых они стреляли, вися в воздухе. Да, я потребовал от местных массового производства самострелов, да не привычных им, а улучшенных. Они наш главный козырь. Своего собрата они приметили быстро, у них глаз намётан, и подстрелили в полёте. Тот грохнулся об деревенскую крышу с болтом в крыле и умер.