— Да, я слышал об этом.

— Мы не вырубаем их только из-за того, что они дают нам жизнь. И если вдруг они перестали бы делать это… — Ричард громко хлопнул ладонями, и выдохнул дым в сторону окна, через которое виднелась зелёная роща. — У каждого из нас появился бы ещё один лишний, обеденный стул. Или поленница дров на зиму. Если раньше они владели ситуацией и с лёгкостью могли прекратить весь этот фарс, то сейчас у них уже попросту нет выбора. Растения угодили в капкан, который сами же и установили.

Ричард Тарталл Макдональд всегда славился полным соответствием своих слов с общепринятыми канонами логики. И наши разговоры не стали выступающим кирпичом в той самой, идеально-ровной, кладке. Конечно, это была всего лишь теория, выдвинутая всего одним человеком, уже давно перевалившим за порог старости, но этот факт никак не вредил её убедительности. Скорее наоборот. Я был готов верить каждому его слову, пусть и с небольшими поправками на существующую реальность.

— Так, а что на счёт Джона Уильяма Харлайла? — честное слово, я едва не забыл о главной теме нашего разговора, и вспомнил про ту историю только после стакана бурбона. Алкоголь в компании Ричарда испарялся буквально на глазах.

— Ах, да. Да, точно! — Макдональд хлопнул по своей голове, видимо, с целью привести мысли в порядок. Если хаотичное движение миллионов тонн информации в пределах одной стандартной черепной коробки, вообще можно назвать «порядком». — Я ведь так и не завершил свой рассказ. Так вот. Этот сукин сын выжил!

— Как? — вспомнив о том, на чём остановилась история торгового агента, я чуть привстал, и пододвинул своё кресло поближе к столу, и соответственно, ближе к рассказчику. — Если тем стариком в капсуле и правда был он, то разве он не должен был погибнуть от отравления и травм?

— Отлично подмечено! — Ричард довольно кивнул и водрузил сигару в положенное место — меж идеально белоснежных, зубов, на фоне которых любой свежий снег выглядел бы грязным, и неуместным. — В общем и целом, всё дальнейшее произошло примерно по той же схеме, которая уже была рассказана в момент пробуждения старика из капсулы. Только на этот раз, на его месте был Джон Харлайл собственной персоной, и он знал, как именно должны были развернуться события. И он воспользовался этим фактом. Да, разумеется, он не мог помнить всех деталей, да и после продолжительного нахождения по ту сторону реальности, его мысли находились в весьма подвешенном состоянии. Прямо как у меня в последние годы… Он сделал всё тоже самое, что и его предшественник. С одной лишь разницей — у него получилось.

***

Джон Уильям Харлайл никогда не считался со своей совестью. Она была у него, но лишь в качестве немого сожителя, время от времени требующего к себе внимания, но не мешающего тебе заниматься своими делами. И всё же, в тот момент, когда рука с острым скальпелем легко дотронулась до шеи ни в чём не повинного, Мухаммеда, торговый агент почувствовал себя той ещё мразью. Но у него не было выбора. Ох, точнее он был.

Выбор есть всегда, с одной лишь оговоркой, что не каждый из вариантов может устроить того, кто этот выбор делает. И вариант «Просто лечь и умереть», Харлайлу был явно не по душе. Поэтому, выйдя из медицинского кабинета тем же способом, что и свой уже почивший, двойник, Джон упорно пытался вспомнить каждую деталь из всего того, что происходило в эти моменты в прошлый раз.

Глава 35

Харлайл практически ничего не помнил. Тогда он потерял сознание от пережитого стресса и только сейчас по-настоящему начал понимать, что именно послужило его причиной. В то же время, его нынешнее состояние нисколько не уступало по плачевности тому, что было у него после пробуждения. Оно было даже хуже. Чего только стоит невозможность какого-либо сосредоточения на одной точке пространства! О, его мозг определённо «оплавился» в следствии всего, что Джон пережил.

***

— Я… Можно я перебью на секунду? — я уже не мог сдерживать свои мысли. Такое бывает, когда что-то интересное приходит тебе в голову и ты мечешься из стороны в сторону в поисках блокнота, в который мог бы излить идеи.

— Конечно, конечно, — Ричард Макдональд призывно махнул рукой и остановил свой рассказ. — Нет никакого смысла изливать полезную информацию в разум пассивных слушателей. Возможно, они даже поймут часть из сказанного, но всё равно никогда не применят его по назначению.

— Я всё ещё не понимаю той системы с растениями. Они ведь могли предугадать хотя бы минимальный вред, так ведь? Тогда зачем они пошли на риски, если им в любом случае необходимо лишь излучение солнца?

— Для этого не нужно ничего придумывать или даже изучать, — старый торговец рассмеялся. — Достаточно просто помнить о том, чем занимаются люди на протяжении всей своей истории. Разве мы питаемся одной лишь травкой и прочей ерундой, по вкусу напоминающей разве что нашу собственную, серую и безвкусную, жизнь? По-настоящему полезная еда не бывает вкусной, чёрт подери! И если уж мы сами пренебрегаем собственным здоровьем только для того, чтобы пощекотать свои вкусовые рецепторы, то почему этого нельзя делать им? Кроме того, я всё ещё склонен думать, что мы для них скорее не пища, но что-то вроде добротного тёмного эля, который, кстати, уже давно закончился у меня в кружке, и кое-кому следовало бы это поскорее исправить!

***

Благо, Джону Харлайлу не пришлось особенно долго размышлять над своими дальнейшими действиями. Ему помог он сам, только в более молодой версии, у которой хватило сил на то, чтобы бросить в него целый стол на добрые несколько метров! Торговый агент уже и позабыл об этом своём подвиге, и разумеется, не смог его предугадать. Зато вполне смог ощутить ту резкую боль, что в мгновение ока буквально вырвала из его рук скальпель, а его собственный разум — из цепких лап остаточного обморока.

Его мысли, хоть и ненадолго, но прояснились. Он вспомнил то, что от него требовалось. Вспомнил доклад Эрика Найлса, пытающегося уличить смысл действий загадочного диверсанта, так и не достигшего своей цели… Не достигшего в прошлый раз. Но у него, как оказалось, он был не один. И самой сущности реальности это явно не нравилось.

Может ли человек победить самого себя? Буквально отзеркаленную версию своего собственного тела и сознания? Причём, будучи ещё и более старой, слабой, версией? Джон Уильям Харлайл был совершенно уверен, что может. По крайней мере, он. Ведь он прекрасно знал, в какой именно момент времени последует удар, и ему стоило всего лишь скрестить направление своих стоп и в нужную секунду опереться на одну из них, выравнивая свою траекторию движения в обычную, привычную позицию. Со стороны же это выглядело так, словно он на мгновение исчез и образовался уже в нескольких сантиметрах от своего прошлого расположения. Оставалось лишь ухватить шинель промахнувшегося агента и слегка потянуть на себя — не хватало ещё, чтобы он врезался головой в то самое место, куда до этого угодил старик.

Ноги Джона уверенно исполнили манёвр, а его молодая версия — вполне карикатурно пролетела мимо, едва не зацепив смертоносный и острый, угол металлической переборки. Харлайл никогда не думал об остальных. Его собственная задница так или иначе была гораздо важнее, чем все существующие задницы в известной вселенной. Но сейчас… Этих самых задниц было аж две штуки. И обе принадлежали ему. И лишь одной из них он уже готов был пожертвовать. Своей собственной… Той, что весьма неслабо сжалась в момент выполнения уклонения.

Но, даже зная возможное будущее, которое ты и пытаешься изменить, никогда нельзя забывать о том, что как только ты свернёшь с протоптанного пути, вся остальная информация станет абсолютно бесполезной. Ведь ты уже изменил будущее. Да и в конце то концов, ты ведь достиг цели, чего уж тут жаловаться на случайности? К примеру, Джон не имел ни малейшего понятия о том, что если он избежит смертоносного удара от самого себя, то его будет ждать уже атака от капитана Николаса, оказавшегося куда более быстрым, чем Харлайл мог ожидать.