— А по поводу сообщника. Ящик, мистер Найлс. Как он узнал о его содержимом ещё до того, как я сам ему о нём рассказал?

— Логично.

— Только вот… Кто?

— Может быть один из молодых лейтенантов? — Эрик Найлс представил возможность нахождения капитана в сговоре с одним из рабочих, и сразу выкинул подобную мысль из головы. Николас Кейн ненавидел рабочих. Ох, нет, вовсе нет! Не совсем так. Он относился к рабочих как к животным, а уже они — ненавидели его.

— В этом есть смысл… — Джон всё ещё не мог поверить в то, что капитан ухитрился выкрасть у него парализатор. Когда этот грузный, неповоротливый толстяк умудрился провернуть столь совершенный трюк? — А как зовут того второго лейтенанта?

— Життэр, мистер Харлайл. Я думал, вы помните.

— Да нет, чёрт возьми! Второго! Второго лейтенанта! — Харлайл попробовать приподнять один из стульев, чтобы использовать его в качестве оружия. И тут же прекратил глупые попытки — каждый из них был прикручен к полу болтами огромного диаметра. — Это ведь космический корабль, в конце-то концов. Тут всё, что не прикручено — приколочено. А не приколочены тут только люди. В любом случае, одного из них приколотить бы стоило…

— О чём вы, мистер Харлайл?

— Да так, сам с собой, — Джону удалось избежать смерти уже дважды за последние сутки. Сначала тот взрыв, теперь ещё и попытка отравления… Когда-то он мечтал стать сенатором. Сейчас он уже не был уверен в том, что хочет испытывать это не реже чем каждые полгода, судя по газетным вырезкам последних лет. — Мне нужно найти тот ящик. На случай, если капитан вздумает потыкать в него пальцем.

— А что будет, если он это сделает?

— С ним будет тоже самое, что и с механиком, который спас вашу задницу на «Призраке», мистер Найлс.

— А разве это плохо? В смысле — для нас? Разве мы не выиграем от того, что Николас превратится в кучку пепла?

— Проблема в том, что, если верить в статистику, мы будем следующими.

— Звучит весьма убедительно, — Эрик Найлс видел смерть того механика своими глазами и воспоминания о ней вызывали в нём невольные приступы страха. Тем более, на его месте должен был быть он сам.

— Как думаешь, он в своей каюте или на мостике? — прислонившись к стене, Джон Харлайл аккуратно отодвинул дверь, и заглянул в получившуюся щель. Правда, всё равно ничего не увидел. Коридор верхней палубы «Иллириона» никогда не отличался освещением.

— О, можете не переживать, — второй помощник капитана махнул рукой на проблему и в прямом, и в переносном, смыслах. — Сейчас он находится в каюте у Тайны Хукер и слишком занят, чтобы заметить ваше чудесное пробуждение.

— Откуда вы знаете это, мистер Найлс?

— Я знал это с самого начала. Он сам сообщил мне, чтобы я не вздумал им мешать.

— И ты говоришь мне об этом только сейчас? Когда я уже вполне мог бы добраться до чёртового мостика и выйти на связь с…

— Вы ведь помните, что он заблокировал возможность связи?

— Да… Помню, — Джон Харлайл видел всё своими глазами ещё тогда, когда они пытались прослушать ту запись. Именно она и спасла его жизнь. Точнее, её содержание. Он услышал практически идентичную копию его собственного разговора с Николасом, который произошёл через несколько минут в офицерской столовой. Тогда-то Эрик и заприметил блокировку возможности передачи сообщений. Центральный компьютер не способен передать его слова за пределы этого корабля. Но… — Мистер Найлс, мы не можем выйти на связь с центром, это верно. Но что вы скажете об отправке небольшого файла?

— Вы о той записи?

— Именно так, — Джон не собирался терять время. Он уже покинул «братскую могилу» и практически достиг капитанского мостика, когда помощник наконец ответил на его вопрос.

— Думаю, это возможно. Правда, я не особенно уверен, что после сжатия исходного файла, адресат получит его без заметных искажений.

— Плевать на искажения, мистер Найлс. Лучше объясните мне, как это всё провернуть, — достигнув своей цели, Джон Харлайл привычно запустил процесс варки кофе на панели управления, и только после этого приступил к отчётливым действиям.

***

Это заняло гораздо меньше времени, чем ожидал сам торговый агент. К тому времени, как исходный файл наконец покинул стены «Иллириона», он успел выпить всего одну кружку кофе. Пять минут. Не так уж и много, хотел было подумать Джон… И явно ошибся в своих суждениях. Ведь в общем эфире радиопередачи появился третий голос.

— Чего там у нас с генератором? Эрик, чёрт тебя дери! Докладывай! — то был голос запыхавшегося капитана, всё это время занимающегося тем, чем ему надо было заниматься лет эдак двадцать назад. — Эрик!

— Д-да, Капитан, — должно быть, появления Николаса на этой частоте не ожидал и сам второй помощник. Мало того, что Николас фактически отрезал возможность переговоров с Джоном, так ещё и едва не стал их свидетелем. — Я всё ещё работаю над этим вопросом.

— Хорошо, — на этот раз, судя по интонации Ника, он был пьян на самом деле. А значит, он уже сделал всё, что запланировал, и собирался пустить дальнейшее развитие событий на самотёк с минимальным вмешательством со своей стороны. — Я собираюсь доложить обо всём сенатору Нерине. Держи меня в курсе.

— Е-есть, Капитан!

Джон Харлайл внезапно почувствовал, как из-под его ног уходит металлический пол мостика. Весь тот разговор между Ричардом и сенатором… Вся эта экспедиция. Неужели всё было подстроено с самого начала? Но как? Откуда сенатор могла узнать о чёрном камне?

Он был пешкой с самого начала игры. Впрочем, он знал это с самого начала, но думал, что игроком был Макдональд. Выходит… Что и он тоже был пешкой? Что тут происходит? В голове Джона роилась тысяча и одна мысль, и столько же догадок. Он смог поверить в загадочные свойства странного куска породы, но поверить в то, что кто-то умудрился обхитрить самого великого торговца? Нет… Это попросту невозможно. Он никогда не стал бы тем, кто есть, если бы какая-то размалёванная девка на блестящем троне могла обвести его вокруг пальца, и засунуть этот самый палец ему в задницу. Да так, чтобы он сам этого не заметил. Или она не в курсе проделок капитана? Тогда с чего он взял, что она станет ему помогать после того, как он загубил столько жизней? Она ведь «Любит всех граждан Республики», как она сама уже не раз упоминала в многочисленных интервью. Что происходит, о разум вселенной?

Джон Уильям Харлайл не мог найти ни одного вменяемого ответа на все эти вопросы. Он перестал понимать. Перестал понимать различие между причиной и следствием. Но одно он понять ещё вполне себе, мог. Один маленький факт на всём этом полотне загадок всё ещё был прозрачным. Если он будет на мостике в тот момент, когда туда зайдёт капитан… Ему никак не избежать боя. Или смерти, в том случае, если старый вояка всё ещё носит при себе парализатор. Вряд ли он даст Джону возможность притвориться мёртвым ещё раз.

***

А вот и он… Джон Харлайл отчётливо слышал его шаги за дверью капитанского мостика. Его дыхание, лёгкую хрипоту, и явный шорох штанин, трущихся между собой с каждым новым шагом активно толстеющего, Николаса. Торговый агент молниеносно осмотрел помещение и ещё раз убедился в том, что ему попросту некуда спрятаться. Он уже делал это в самом начале, и результат был идентичным. Нейронные связи в его голове выдавали всё больше напряжения каждую секунду раздумий, но ответ никак не желал приходить к нему. Словно обиженная девочка, не получившая свой цветок на четырнадцатое февраля, его разум отказывался находить выход из положения. Тупик. Смертельный тупик. Ник уже извлёк свой пропуск из засаленных штанин…

— Эрик, мать твою, Найлс! — изрядно выпивший, Николас, громко выругался в динамик рации и пнул дверь пяткой своего ботинка. Он уже преодолел её, не смотря на опустившуюся на верхнюю палубу, непроглядную тьму. — Где свет?

— Я-я уже работаю над этим, капитан Николас, — Второй помощник капитана сделал абсолютно всё, что было в его силах. Джон Харлайл обязательно отблагодарит его по возвращению домой. Чёрт возьми, ещё как отблагодарит!