— Ну, хорошо. Смотри.
Однако, Ричарду Тарталлу Макдональду, прожившему последние несколько десятков лет жизни в неведении относительно судьбы «Иллириона», так и не суждено было как следует разглядеть предмет своего былого желания. Ведь как только рука Харлайла уверенно дёрнула крышку ящика вверх, а пальцы ухватили прохладную поверхность камня с целью его извлечь — трансляция попросту прервалась. Как исчезло и сияние всё ещё включенного фонаря, который Джон ни на секунду не выпускал из своих рук в соображениях безопасности.
Потухло сияние целой вселенной, в которой Джону Харлайлу довелось родиться и достигнуть апогея собственной жизни. Его ноги подкосились, а тело рухнуло вниз, подобно мешку, не очень плотно набитому картошкой. Пятая точка приземлилась на собственные пятки, грудь, с головой на пару — подались вперёд, а безвольно болтающиеся руки по инерции отклонились назад. Подобно марионетке, лишённой заветной руки, тело торгового агента растворилось в собственном весе и припечатало лоб Джона к пыльному полу капитанского мостика.
Но в то время он ещё мог ощущать собственное существование, чего лишился в ту же секунду, как позволил себе попытаться встать — на его глазах закрутилась вся имеющаяся реальность вместе взятая. Будь то цвета, объекты и звуки. Абсолютно всё закрутилось в бесконечном протуберанце прямо перед его взглядом, заставляя ощущать те же самые чувства, какие бывают при резком спуске на американских горках. Совершенно потеряв счёт времени, Джон Уильям Харлайл мог подумать лишь об одном. Захваченный вечным танцем вселенной он думал о том, что ему очень срочно надо облизнуть губы, ведь ещё совсем немного и с его губ на пол польётся невольная ниточка слюны.
***
И всё же, ничто не длится вечно, кроме неугасающей надежды человечества на успешные поиски смысла в их престранном существовании. Джон Харлайл пришёл в сознание там же, где и умудрился впечататься лицом прямо в пол. Гул в его голове никуда не исчез, однако, он хотя бы мог двигаться, и был этому рад не меньше, чем в то далёкое утро после празднования юбилея Ричарда Макдональда. Руки агента непослушно скользнули по металлу покрытия, но всё же нащупали точку опоры для подъёма. Благо, он так и не выпустил из рук столь необходимый фонарь, и пусть его свет стал ещё более тусклым и прерывистым, Харлайл всё ещё мог видеть то, что находилось вокруг.
Экран бортового компьютера безмолвно отразил свет и никак не отреагировал на прикосновения к кнопкам на панели. Похоже, та видеопередача была последним действием, на которое была способна система «Призрака». Ставленник торговца медленно присел на кресло и прокрутил детали произошедшего в голове.
— Ч-что это было? — видимо, уже вдоволь настоявшись без движений, в себя наконец пришёл и лейтенант Життэр. — Что произошло?
— Я уже было подумывал оставить тебя здесь, — сержант отодвинул контейнер подальше от предполагаемого фанатика.
— П-помогите же мне! — откуда-то снизу донёсся голос Тайны, и агент в тот же миг поймал себя на мысли, что вообще забыл о её присутствии на корабле. Протянув руку девушке, он с лёгкостью приподнял её, и поставил в вертикальное положение. Однако же, ожидаемой благодарности не последовало — вместо этого первый помощник капитана принялась визжать. — Что это? Уберите его от меня!
Только сейчас торговый агент удосужился обратить внимание на то, что и без того бросалось не только в глаза, но и во все остальные отверстия, включая рот, нос, и уши. Толстенный слой пыли, сопровождающий их на протяжении всего путешествия по «Призраку», сменился ещё более внушающими сугробами какого-то вещества, напоминающего серый снег.
Он был везде — на полу, панели управления, и даже на стенах. Даже на скафандре самого Джона, и что вполне логично — в распущенных волосах девушки, так и не удосужившейся надеть свой шлем. В любом случае, молча лежащей в сугробе, Тайна нравилась Харлайлу гораздо больше.
— Что тут вообще происходит? — брезгливо повизгивая в такт собственных движений, девушка кое-как стряхнула серую пелену со своих волос и попыталась сделать как можно более непринуждённое лицо.
— Ты что, не видела передачи?
— Я-я… — первый помощник забавно сморщила носик, пытаясь вспомнить дела минутной давности, однако, получилось у неё лишь построить фундамент для будущих, более серьёзных морщин, которые она определённо будет прятать за толстым слоем макияжа. — Я помню лишь, как у меня в глазах внезапно потемнело, и я начала падать…
— Лейтенант? — молчаливо приняв бесполезную информацию от единственной девушки на многие световые года вокруг, Джон решил обратиться к тому, кто точно не мог не заметить случившегося.
— Я открыл ту шкатулку по распоряжению второго помощника капитана, мистера Найлса… — Життэр растерянно смотрел то на ящик, то снова на Джона, пока медленно и старательно выговаривал каждый фрагмент своей фразы. — Или не открыл? Прошу простить, мистер Харлайл… Но я абсолютно ничего не помню с того самого момента, как подумал об этом ящике.
— Это потому, что не о том нужно думать солдату, Лейтенант. Не о том… — время от времени Джон Харлайл останавливал свой пристальный взгляд на одном весьма интересном месте, выделяющемся даже не смотря на мешковатую ткань скафандра Тайны. Как бы там ни было, он всё ещё оставался мужчиной в самом расцвете сил.
Встряхнув головой, торговый агент внезапно понял одно. Точнее, задал себе самый логичный вопрос из всех, который только может задать себе человек, столкнувшийся с тем, что находится за границами привычной реальности. Неужели он единственный, кто видел Ричарда на этом чёртовом экране? Остановившись на этом, Джон почувствовал комок в горле и поспешно прокашлялся. — То есть вы ничего не видели и не слышали?
— Чего именно? — Тайна и лейтенант ответили одновременно, практически растворив слова в неразборчивом гуле.
— Ничего, — Джон Уильям Харлайл услышал то, чего и ожидал. Какова вероятность того, что он только что разговаривал с Ричардом Макдональдом из будущего, где он сам уже много лет как канул в лету, на пару с самим «Иллирионом»? Неужели он попросту растерял способность различать фантазии и реальный мир? Он… Сошёл с ума? Обратившись к своей внутренней библиотеке памяти, агент медленно перечитывал каждую заметку о причинах галлюцинаций, возможно уже оказавших влияние на его собственный разум, и нашёл лишь одну возможную. Точнее две, но признавать себя психом бывает весьма непросто. — Срочно проверьте запас кислорода.
— Неужели вы думаете, что мы пробыли здесь так много времени, что успели израсходовать все запасы? — Тайна Хукер недоверчиво буркнула что-то себе под нос и углубилась в наручный экран компьютера скафандра.
— Склонен согласиться с первым помощником, мистер Харлайл. Очень сомневаю…
— Два часа, господа и дамы, — Життэр так и не завершил свою фразу, прерванный голосом Харлайла. Он уже успел проверить свои показатели и убедиться в том, что он ещё как минимум несколько лет должен быть в своём уме.
— Но как такое возможно? — пожалуй, даже первый помощник капитана, Тайна Хукер, была вполне способна стойко переносить стресс. На этот раз она предпочла крикам и истерикам простой и верный вопрос, ответ на который мог знать лишь тот, кто сотворил вселенную в том виде, который мы знаем. А вот Джон Харлайл этого не знал.
— Возможно… Газ? — предположив самое очевидное, торговый агент внезапно для себя самого разобрался во всех тайнах «Призрака». Когда они впервые сняли шлемы? Верен ли был тест оборудования? Что, если с самого начала операции они находились под действием неизвестного газообразного вещества, вызывающего галлюцинации? Тот странный старик, застрелившийся на складе. Приступ Тайны в одной из кают и этот чёртов ящик… Похоже на правду гораздо больше, чем всё остальное. Даже больше, чем ощущения, мысли и воспоминания самого Джона. — Мистер Найлс, приём!
В ответ он услышал лишь тишину. Прервавшись незадолго до массового обморока отделившихся членов команды, связь с остальными членами группы так и не была восстановлена.
