— Эрик! — наконец уяснив причину замешательства Життэра, Джону не оставалось ничего другого, кроме как просто захлопнуть ящик и отодвинуть его подальше от шаловливых ручонок лейтенанта. Последний, к слову, совершенно изменился в процессе созерцания истинной тьмы — его взгляд не отрывался от ящика с самого момента его открытия, а руки так и тянулись к неизведанному, словно нечто внутри металлической шкатулки требовало внимания. Манило его, подобно древнему демону из ветхих писаний. К тому времени как Харлайл прервал визуальный контакт офицера с тёмным камнем, он совершенно перестал откликаться. Погрузился в транс. — Срочно изолируй чёртов ящик от остальной команды!

— Ч-ч-т… — едва настроившись на волну второго помощника капитана, рация агента выплеснула наружу вовсе не желанный голос Эрика, а лишь обрывки его слов и всё нарастающий фон помех, напоминающий сигнал счётчика гейгера. — П-про-и-ис…

— Твою же за ногу! — так и не дождавшись ответа, торговый агент несколько раз перенастроил сигнал, однако так и не добился успеха. Также он попробовал использовать и рации Тайны с Життэром, но безуспешно. Связь с остальной спасательной командой оборвалась.

— Мистер Харлайл, что происходит? — Хукер растерянно пыталась привести в чувство загипнотизированного офицера. Даже легко поцеловала его в щёку, чтобы пробудить ожидаемое смущение, свойственное каждому из молодых лейтенантов флота. Казалось, Життэр окончательно сник на пару с сигналом радиосвязи.

— Похоже на какое-то странное излучение, — с того самого момента как был открыт ящик, Джон слышал легкий звон в ушах, какой бывает при резкой смене окружающего давления, но просто не придал этому значения — систематическое недосыпание весьма часто проворачивало схожие трюки. Сейчас же звон стал гораздо сильнее и чуть-ли не заглушал голос первого помощника, заставляя Харлайла сосредоточенно прислушиваться. — Надо поскорее заканчивать здесь и сваливать, пока не стало слишком поздно.

Поставив первого помощника капитана рядом с Життэром, Джон дал ей распоряжение играть роль настольной лампы, чтобы он мог спокойно заняться настройкой систем «Призрака», не отвлекаясь на отчего-то, постоянно моргающий фонарь. Лейтенант так и не сдвинулся с места и продолжал бессмысленным взглядом прожигать дырку в заветном ящике.

— Так. Если разблокировать генератор и перевести его в общий режим, вполне вероятно, что его мощности уже не хватит для постоянной поддержки работоспособности всех систем жизнеобеспечения, — перебирая в голове все возможные варианты использования панели управления, Джон Харлайл уверенно щёлкал переключателями и наблюдал за каждым изменением параметров, отображаемых на небольшом экране. У него нет полноценных прав на использование центрального компьютера. Нет необходимого пароля, а возможный взлом займёт весьма немало времени. Да и то при условии наличия Эрика под рукой. — Я не могу привести всё в норму.

Джон разговаривал скорее сам с собой, нежели ожидал ответа или реакции от Тайны. Завершив все приготовления, агент победоносно привёл очередной переключатель во включённое положение и в тот же момент, на центральном экране засияла яркая вспышка последнего рабочего состояния компьютера.

— Что это? — слегка ослеплённая резкой вспышкой, явно контрастирующей с потускневшим светом фонаря, Тайна Хукер принялась разглядывать неподвижное изображение на экране.

— Судя по всему, последним рабочим процессом центрального компьютера была видеопередача, — Харлайл нажал несколько кнопок одновременно, надеясь вызвать системное меню, однако, «Святая троица» осталась глуха к его мольбам. — Полный тупик. Я не могу что-либо сделать. Система зависла.

— Попробуйте нажать вот сюда, — протянув свои пальчики к одной из кнопок, Тайна аккуратно нажала её и подержав несколько мгновений, отпустила. Экран компьютера несколько раз моргнул в такт фонаря и потух.

— Что ты сделала?

— Мой компьютер часто виснет во время видеозвонков и его постоянно приходится перезагружать, — пожав плечами, первый помощник отодвинулась обратно и указала на монитор. — Самый последний процесс всегда остаётся на поверхности памяти и может быть восстановлен без обратной связи с остальной системой. Иными словами — мы можем настроить вызов по последнему адресу собеседника «Призрака». Эту штуку мне как-то показывал мистер Найлс.

Удивившись внезапному прозрению девушки, Джон Уильям Харлайл смог выдохнуть лишь на последнем её слове, когда всё уже стало ясно. Тем временем экран вновь ожил. Правда, весьма странно, по сравнению с поведением любых других экранов, когда-либо виденных агентом.

То был безумец всея мониторов. Вместо того, чтобы запуститься сразу, он включил лишь несколько пикселей в центре, которые с каждой прошедшей секундой разрастались всё больше — от размеров ушка швейной иглы, до чашки кофе и дальше, вплоть до того, как сияние поглотило всю поверхность экрана.

И вместе с просыпающимися пикселями нарастал и фоновый шум, раздражающий ушные перепонки Джона и рассеивая внимание. Подобно помехам, захламляющим радиосигнал, свист в ушах развеивал каждую мысль, зарождающуюся в чертогах разума. И судя по реакции Тайны, Харлайл был в такой ситуации не один. Уже через минуту ожидания возрождения экрана, девушка легко вскрикнула и упала на пол, старательно пытаясь уберечь слух от нависающего наваждения.

— Эй, с вами всё в порядке? — это был скорее риторический вопрос. О порядке речи идти не могло. Бросившись на помощь к Тайне, Джон попытался помочь ей встать. Её словно прибило к полу. Тоже самое ощутил и сам агент, когда поднимался обратно — ноги налились свинцом, а на плечи давила тяжесть всех прошедших лет жизни. Один лишь Життэр, казалось, не ощутил никаких изменений, и всё ещё изображал оловянного солдатика.

Экран всё ещё не пришёл в норму — битые пиксели то и дело проглядывали на картинке, создавая непрерывно передвигающуюся рябь. И всё же, несмотря на явные визуальные помехи, экс-сержант легиона уже понял, с кем имеет честь разговаривать.

***

— Р-ричард? — всё ещё не веря своим собственным глазам и уж тем более — напряжённому слуху, Джон Харлайл замер, и даже задержал дыхание. Буквально на его глазах на мониторе центрального компьютера «Призрака», проявлялось распухшее лицо того человека, который и отправил его сюда.

— Какой ещё к чёрту «Ричард»? — опешивший от подобного обращения, Макдональд яростно запустил тяжёлую кружку в свой монитор. Правда, он всё равно никогда особо не выделялся точностью, поэтому промазал. — Кто ты такой, чтобы иметь наглость обращаться ко мне по имени, сын плешивой потаскухи!

На этот раз ошеломило уже самого Джона. Старый торговец ещё никогда не обращался с ним настолько грубо. Впрочем, это было вполне в его духе. Особенно когда его отвлекали от выпивки. В любом случае, никогда нельзя запрещать себе бить противника его же монтировкой. — Неужели ты не узнала меня, мамочка?

— Мамочка? Чёрт возьми, да ты самоубийца! — рассмеявшись и нахмурившись так, что это было видно даже сквозь никуда не исчезнувшую рябь, Ричард Макдональд приблизился к своему монитору и всмотрелся в лицо наглеца, смеющего над ним подшучивать. Однако, его хмурость продержалась лишь до того момента, как он понял, кто перед ним стоит. — Джонатан?

— Какая хмельная пчела ужалила твой престарелый зад? — сначала грубость, теперь вот это. Никто и никогда не называл Джона полным именем, и он действительно полагал, что это произойдёт лишь в тот момент, когда он будет уже по ту сторону жизни.

— Какого хрена, Харлайл? — когда Ричард наконец подковылял вплотную к своему монитору, а значит, и камере, агент наконец смог рассмотреть его полностью. — Ты совсем не изменился…

Некогда идеально ухоженные, сейчас совершенно седые и грязные, волосы Макдональда свисали на его ссутулившиеся плечи, кучерявыми хаотичными локонами. Лицо торговца стало ещё более морщинистым и Джон вполне мог бы описать его не как «Лицо с сеткой морщин», а как «Морщины с примесью черт лица». Взгляд торговца совершенно помутнел, а голос превратился в сиплый хрип, лишь издали похожий на некогда величественный баритон великого угодника женских сердец. Он стал ещё шире, но, в отличие от состояния предыдущего, под слоем жира уже не проглядывались мускулы, достойные настоящего мужчины. Джон Уильям Харлайл видел на мониторе всё того же Ричарда Макдональда, с одним лишь отличием… Он постарел как минимум на несколько десятков лет. Состарился всего за пару часов, что Джон провёл на «Призраке».