«Какая красивая рукоять… Да, это определённо мастерская работа. Гхм… Далеко не все кузнецы на такое способны». – пытаясь убрать ком в горле, думал охотник.

Хотя где ему могла выпасть возможность лицезреть на что они способны, что за вздор? Его удел – это лишь вилы и лук с колчаном стрел, не боле.

– Ну пойдём, мальчишка, – проворчал старик, будто пытаясь хоть как-то оскорбить героя в ответ. – дороги я тут практически все знаю, не заплутаем. Неподалёку же есть небольшая деревушка Риверхолл. Народ её спокойный и радушный, там и отдохнёшь.

Встав первым и подав руку, Хартинсон этим удивил старика и заставил его немножечко улыбнуться. Взяв с собой факел и затушив водой с котелка, а также несколькими ударами ногой, догоравший костёр после, они двинулись в путь, разорвав окутывающий с ног до головы мрак, что источало это жуткое место.

– В книгах пишут всё слишком умно. Такой у них слог! Я же поведаю тебе о том, что видел сам – куда более простым и понятным языком… – вздохнул, выразив всю усталость. – Ох… тимериец ты, иль истинный норд – это не важно. Дух холодного и сурового севера есть в каждом человеке. Недаром говорят, что далёкие предки были рождены именно здесь, отчего нордлинги всегда помнят эти мурашки на теле, которые неосознанно вызывает холод. Ты только сделай вдох, да поглубже… Этот ветер, эта первозданная природа… они прекрасны!

Он расправил плечи и, что есть мочи, наполнил воздухом свои лёгкие. Факел освещал им путь.

– Ты прав, воздух здесь действительно живой. Холодный, зараза, но как нигде живой.

– Ты не даёшь ему себя показать. Не нужно внушать себе это, поскольку холодных зим уже не было… – незнакомец задумался. – Хм-м-м… А я и не припоминаю таких на своём веку…

– Ты мудр, старик. Будет интересно тебя послушать, но вряд ли ты меня поразишь чем-то относительно новым.

– Ну не нужно льстить себе, юнец. Пишут одно, а на деле – всё совершенно другое.

– Ну да, конечно.

Осторожно шагая дальше, плут любовался видами. Природа Ближнего севера очень разнообразна, особенно сильно завораживал иногда падающий белоснежный бархат. На всём материке его можно увидеть либо высоко в горах, либо здесь, в умеренном и субарктическом климатическом поясе. Обычно он идёт тут восемь месяцев из двенадцати и, местами, наметает под два метра ввысь, а обрушивающийся следом суровый мороз, способен заставить задержаться в здешних местах одинокого беднягу навсегда. Остальные четыре месяца предстали довольно холодным летом. Сами северные леса очень густые и непроходимые, в них легко теряются и остаются на съедение либо мерзлоте, либо местным хищникам.

– Осторожно. Смотри внимательнее под ноги. – промолвил в полтона Эйлу, показывая горевшей палкой на хлёсткий спуск вниз.

– Я помню про неё. – приуняв шаг ответил путник. – Лучше сам смотри под ноги, если не хочешь свалиться в какой-нибудь овраг или увязить в трясине болота.

Деревья в основном вечнозелёные хвойные, а самые большие из них достигали порядка двадцати метров в высоту. Из огромного числа, взрастающих исключительно в этих краях, деревьев, можно отметить снежные яблони с питательными, но маленькими плодами, обладающими целебными свойствами, а также красивые, но более редкие здесь, нордские пихты, древесина коих очень хорошо ценится, благодаря способности сохраняться на долгие столетия.

Помимо лесов и гор, на Ближнем севере множество просторных равнин, зимой напоминающих настоящие снежные пустыни, бескрайние земли которых до сих пор остались полностью не изученными и не освоенными человеком. Таёжные кустарники и кустарнички-ягодники кормят и украшают эти просторы, не давая сгинуть более мелкой живности. В большинстве они тоже игольчатые и устойчивые к экстремально низкой температуре. Сильно распространены можжевельник, смородина и дикая нордская малина, но помимо них здесь растёт уйма других ягод, содержащих в своём соке важные и незаменимые алхимические свойства, а также питательные вещества.

Продолжив путь чуть выше, на Ближнем севере можно лицезреть плоскогорье, таящее в себе крутые смертоносные лощины и не менее опасные глубокие ущелья, где легко можно остаться заточённым под многовековым слоем снега и льда. Проследовав в самую глубь, к границе с неописуемо холодными Просторами Вечных, что отделяют от Ближнего севера лишь Великая Северная стена, именующаяся Двуликой, и крепость Последней Надежды, возможно увидеть хребты огромных и величественных гор, полностью покрытых кристальным льдом, за коими находились лишь не имеющие конца пласты льда Драконьей Мерзлоты.

– Поведай мне, что водится в здешних местах?

– Ну… – охотник задумался. – Странно, что ты не знаешь этого с писанины… Да… многое, в целом… Кого тут только не встретишь. Среди северной фауны стоит отметить белых медведей и саблезубов.

– Почему же? В чём их особенность? Я наслышан о куда более ужасных тварях. Сказки, не боле?

Под их ногами ломался и трещал хворост.

– Храни тебя Шор! – возмущённо взмахнул рукой. – Твари эти в глуши, они редко являют свой лик, что не скажешь о диких хищниках… А не веришь ты в них, поколе собственными глазами не удосуживался лицезреть. О чём это я… – на секунду умолк. – Точно! Местные медведи же имеют белый, подобный снегу, окрас…

– Маскировка. – тут же подметил парень. – Вероятно, во время пурги их тяжело заметить…

– Верно! Поэтому держи ухо в остро! Это неописуемо суровый и первозданно дикий зверь, и если и есть он в округе, то подкрасться ему к нам не составит особого труда. Но не охочусь я на них, моё время прошло. И, как бы не хотелось признавать, теперь по душе больше грибы да ягоды. Что же касается саблезуба, то он трудный в поимке хищник. Увесистый… дорогой. Знаешь ли – мех этой громадины очень ценится в угоду своей теплоты и теплоизоляции…

«Да уж… Мне бы это сейчас, как-никак, кстати, понадобилось… Было бы не так холодно…»

– …Каждый уважающий себя норд должен иметь такой дома, поскольку вешать шкуру поверженного зверя – одна из старинных традиций нашего народа. Что касаемо их мяса, то оно несъедобно.

Герой ненадолго остановился, дабы подождать отставшего спутника. Поднимавшийся на овраг старик тяжело вздыхал, пытаясь отдышаться. И хоть был он открыт на диалог, косой взгляд его был пронизан подозрением к чужаку.

«Помню-помню… Оно чрезвычайно токсично. Отличный ингредиент для мощного яда».

– Распространены они, – переведя дыхание, продолжил лесник. – почти по всему континенту, но!.. Но на севере эти кошки намного большего размера – прямо гигантские! Окрас же их может быть, как и полярным в пятнышках, так и чёрным, подобно ночи, или снежно-белым.

– Для таких, как ты это тоже довольно-таки неплохой улов, не так ли? Очень ценный.

– Что правда, то правда. И у меня она имеется… серая, в пятнах цвета дымки. Аккуратно снятая шкура саблезубая стоит недёшево, путник.

– Тяжело было выследить?

– Тяжело. Кто знает, что было то на самом деле: охота на хищника, иль же охота на охотника? Большие кошки ходят стаей, предпочтительно ночью… когда уже темнеет, – не выбрасывай это из головы. Это делает их непомерно опасными, особенно для неподготовленного, вроде тебя.

«Они прямо как я… Охотятся ночью».

– Также не стоит забывать о волках, коих в этих краях бесконечно много, а особенно снежного, более хитрого и опасного подвида. Реже, но можно встретить ужасных морозных приведений… Страшные создания…

«А он действительно много знает… С останков этих „приведений“ вроде бы получают «Морозную дымку», необходимую для зелья «Сопротивления холоду» и «Ледяного паралича»… Чёрт , как же я давно не практиковал алхимию, вероятно, и рука уже ослабла».

– А что насчёт огромных огров, свирепых снежных троллей и великанов? – перебив раздумье героя, возобновил сказ мужчина. – Они тоже водятся в здешних местах. Рост этих исполинских тварей может превышать четыре метра, представляешь себе? Четыре!