Справедливо.

Я наполовину закатила глаза.

— А как насчет другого?

Улыбка моего дяди поднялась.

— Сейчас он в своей комнате. Пожалуйста, разбуди его.

Быстро поцеловав дядю в щеку, я иду по длинному коридору, и когда я добралась до его комнаты, я чуть-чуть приоткрыла дверь. В комнате было кромешно темно и пахло его лосьоном после бритья. Я тихо позвала:

— Алессио?

В конце концов, он был взрослым мужчиной, и он мог бы заниматься взрослыми делами в этой комнате. Я не хотела застать его врасплох.

— Лес?

Нет ответа.

Он вообще был здесь?

Я немного толкнул дверь, позволяя свету из холла проникнуть внутрь. Под шелковым темно-синим покрывалом его очертания были четкими, и когда я убедилась, что он укрыт, я на цыпочках прошла в комнату, встала у его кровати и улыбнулась его покрытому шрамами спящему лицу.

Он выглядел таким умиротворенным.

Ну что ж.

Расправив крылья, я раскинула руки в стороны и полетела. Мое тело соединилось с его. В момент удара он согнулся пополам от боли, оттолкнув меня, и издал протяжный хрип:

— О, бл*ть, мои яица!

Перекатившись на свободную сторону его кровати, я положила щеку на поднятую вверх руку и сладко сказала:

— Доброе утро.

О боже. Если бы взгляды могли убивать.

Я рассмеялась в полной тишине.

Алессио уставился на меня усталыми глазами, прежде чем откинуть голову на подушку и простонать.

— Ты сука. — Он обхватил себя через простыни. — Ах, мой член.

Ладно, значит, мне было плохо. Однако недостаточно, чтобы не дразнить его.

— Готова поспорить, что Кара натерла бы его лучше.

— Нас, — предостерегающе прорычал он, и я подняла обе руки в воздух в извинении. Когда он задыхался, я наблюдала, как его глаза сузились, глядя на меня. — Что ты здесь делаешь? Еще слишком рано.

Насмешка вырвалась из моего горла.

— Сейчас 11:00, сэр. Подними свою упругую задницу с постели и пригласи меня выпить кофе.

— Что? — произнес он, и все его тело замерло. Его глаза бегали по сторонам, а губы скривились. Он осторожно спросил: — Хочешь свидание?

— Фу. — У меня появился тошнотворный привкус во рту, и я заметно отпрянула. — Мы двоюродные родственники, чувак.

Алессио казался немного оскорбленным моим отвращением.

— Дважды удалены. Через усыновление. Не по крови.

Я не могла сдержать натужный смешок, вырвавшийся у меня, когда я задала вопрос.

— Подожди. Ты обиделся? Хочешь, чтобы я захотела с тобой встречаться?

— Господи, нет. — Он сердито посмотрел на меня, и я бы не поверила, если бы не видела, но его щеки порозовели.

Каким другом я была бы, если бы не возилась с ним так долго?

— Я могу притвориться, если хочешь, — продолжала я, дрожа всем телом от веселья. — Держать тебя за руку и все такое.

— Боже. — Алессио провел рукой по лицу. — Ты так утомляешь, женщина.

Он казался таким истощенным, таким усталым, что я решила дать ему передышку. Я села у изголовья и подавила желание подразнить его еще немного.

— Смотри. Прости, ладно? Просто сейчас у всех происходит какое-то дерьмо. Лев и Мина заняты…

— Друг другом? — предложил он, и я кивнула.

— А Саша… — я замолчала.

— Засранец, — пояснил Алессио.

— Ну, да.

Именно поэтому я тусовалась с Алессио. У меня не было иллюзий по поводу того, кем он был. Он был холодным и жестким, и он мог быть совершенно жестоким. Но все же он меня понимал.

— Кара учится. Аника рядом, но я не вправе вываливать на нее свое дерьмо. А Вик…

Мое сердце сжалось.

Наша нынешняя ситуация со сном не разрушила невидимую стену между нами. Время от времени случалось что-то смешное, или я расстраивалась из-за работы, моих братьев или жизни в целом. Кто-то мог вывести меня из себя, и мне нужно было выговориться, или я переживала что-то, чем хотела поделиться. И был только один человек, с которым я хотела поделиться этими вещами.

Я сбилась со счета, сколько раз держала телефон в руке, когда писала текст или когда мой палец зависал над его именем. Просто хочу поделиться с ним, как делала с тех пор, когда мы были подростками.

К сожалению, он больше не был моим, чтобы звонить.

Это было грубо.

Внезапно, после тринадцати лет, я не знала, где я вписываюсь. И это был новый опыт.

Алессио долго смотрел на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, пристально смотрящий, ищущий что-то. Я не знала, нашел ли он то, что искал, но он вздохнул и, наконец, сказал:

— Хорошо, вставай. Мы выпьем кофе и, — его губы скривились, когда он произнес страшное слово, — поговорим.

Он выскользнул из постели, одетый только в серые трусы-боксеры, и, пока он натягивал джинсы, я украдкой достала свой телефон. Он побрызгал себя дезодорантом, прежде чем надеть темно-синюю футболку с длинными рукавами. Когда он наклонился, чтобы обуться, я быстро сфотографировала его задницу и отправила Каре. Он вошел в соседнюю ванную и начал чистить зубы, когда я получил ответное сообщение.

Кара: Мм... это тот, о ком я думаю?

Я: Это так.

Кара: Почему ты меня пытаешь??? Я думала, ты любишь меня! *плачущее лицо*

Кара: Кроме того, ФАП ФАП ФАП ФАП ФАП (прим. — жарг. — звукоподражание сексу, мастурбации).

Я громко расхохоталась, и из ванной выглянула голова Алессио, его рот был белым от пенящейся зубной пасты. Он сделал любопытное лицо, но у него хватило ума не спрашивать.

Я: Надо идти. Мы возьмем кофе. Поговорим позже.

Кара: Расскажешь мне все, сучка. ХО

Я: Всегда. ХО

Когда мы шли по коридору бок о бок, Алессио остановился и заглянул в кабинет своего отца, чтобы сказать ему, куда мы направляемся, и когда дядя Ларедо посмотрел на нас, нежная улыбка тронула его губы.

— Мне нравится. Это здорово. Вы должны проводить время вместе, с семьей.

Пообещав принести ему кофе, когда вернемся, мы сели в черный BMW M2 Алессио и поехали в ближайшее кафе. Усевшись за столик, я сказала Алессио, чего я хочу, и он пошел к стойке, чтобы сделать заказ. Он вернулся со своим капучино и моим латте с лесным орехом, а затем на мгновение вернулся к кассе. Когда он положил передо мной кусок шоколадного торта, я удивленно взглянула на него.

Его плечо слегка дернулось.

— Похоже, тебе сейчас не помешает немного сладкого.

Вялая улыбка растянула мои губы. Это было самой приятной вещью, которую Алессио когда-либо говорил мне.

— Я начинаю понимать, что Кара в тебе находит.

— Нас, — раздраженно простонал он. — Пожалуйста, не начинай. Я не в настроении.

— Я знаю, что причиняю тебе много дерьма. Это именно то, что делает семья, Алессио. — Я поднесла к губам кусочек торта. — Но я говорю серьезно. — Я закатила глаза, словно произнесение этого вслух причиняло мне боль. — Ты хороший парень.

Я видела тот самый момент, когда он признал мою искренность. Он выглядел ошеломленным, когда прочистил горло и издал неуверенный звук.

— Ах… спасибо, наверное, — я почувствовала нечто большее, чем беспристрастность к этому сломленному и израненному человеку.

— Пожалуйста.

Прошло недолгое молчание, прежде чем Алессио заерзал на стуле, поднес кофе к губам и отхлебнул.

— Я слышал, что вчера произошло. — Да, он точно все знал. — Это хреново, даже для такого холодного ублюдка, как я.

Я кивнула на свой торт. Так и было. И я не знала, как сделать это лучше.

Он поставил свою чашку.

— Я удивлен, что все остались целыми.

— Они чуть не поубивали друг друга, — сказала я. — Я думала, Вик оторвет Филиппу голову и помочится на нее.

Алессио нахмурился.

— Ничего нового. Они месяцами грызли друг другу глотки.

На самом деле, годы. Но…

Я обдумала, что он сказал и как он это сказал. Я что-то услышала в этом заявлении.

— Что ты имеешь в виду под «месяцами»?