Повинуясь моему приказу, Вжух зашипел и «случайно» уронил на плечо Пахома капельку слюны. Бандита аж передёрнуло. Глаза моего собеседника затопило ужасом. Думал, он покрепче.

— Зачем ты здесь?

Я погрозил бандиту пальцем:

— Правильный ответ — «готов», — по моему мысленному сигналу Вжух удлинил педипальпу и царапнул коготком ухо неудачника. Пахом вскрикнул. Из пореза начала сочиться кровь. — Напоминаю, что вопросы — это моя прерогатива.

— Да понял я! — истерично выкрикнул авторитет. — Готов!

— Очень хорошо, — кивнул я. — Ты же не додумался связаться со своим телепатом?

По глазам вижу, что додумался.

— Эээ…

— У меня действует принцип «соврёшь — умрёшь».

— Конечно, связался! Сюда уже едут!

— Отменяй, — приказал я. — Иначе все полягут. Ты будешь первым. Сразу на корм Вжуху пущу.

— Как? — бандит тупо уставился на меня. — Я им уже сказал, что на квартиру напали.

— Скажи, перепил лишнего. Белочку поймал. И постарайся быть убедительным.

— Хорошо, — сдался Пахом. Я дал ему несколько минут на общение с подручными. — Готово. Они не приедут.

Я посмотрел в глаза бандиту и кивнул.

— Нет, так нет. Веселье откладывается. Итак, приступим к сути моего визита. Ты, Пахом, мне не интересен, уж извини. Я хочу добраться до Немца. Он в Москве?

Пахом ощутимо напрягся.

— Взвесь то, что сейчас скажешь, — добавил я. — Потому что от этого может зависеть твоё дальнейшее существование.

— Да, — бандит вздохнул. — Он должен быть в Москве.

Такой ответ меня не устроил.

— Вы не общаетесь?

— На прошлой неделе созванивались, — признал Пахом. — Он вернулся откуда-то с юга. То ли из Фазиса, то ли из Баку, не помню.

— Что он там делал?

— А кому Немец отчитывается? — удивился Пахом. — Кароч, здесь он. Но где — без понятия. У него точки по всей Москве. Когда Немцу что-то нужно — он тебя находит. Так это работает.

— Не так, — возразил я. — Если на тебя наедет кто, беспредел творить начнёт, ты же обратишься к боссу? Обратишься. Должен быть механизм быстрой связи. Я жду.

— Телепаты, — не стал отрицать очевидного Пахом. — Иногда во сне видимся. Через морфиста.

— А встречаетесь где?

— Ты просишь, он назначает место и время.

— Проси.

— Что?

— Подключай своего телепата. Говори, что проблемы. Большие проблемы. И без защиты ты не справишься.

— Берега потерял? У меня после такого земля под ногами гореть будет! Мне не жить, понимаешь?

Хмыкаю в ответ:

— Немец за тебя возьмётся потом. А я уже рядом. Угадай, что хуже?

— Да он и тебя закопает, парень. Не знаю, откуда ты взялся такой борзый, но зверушка твоя не убережёт. У него столько бойцов, что тебе и не снилось. Мой тебе совет: не прыгай на Немца.

— Я уж сам разберусь. Твоя задача — выманить его из укрытия.

— Сейчас он не станет тереть со мной напрямую, — покачал головой Пахом. — Слишком силён стал, поднялся высоко. Нос воротит.

— Думай, Пахом. Иначе я решу, что ты врёшь. Неделю назад созванивались, сегодня «нос воротит». Нестыковочка.

Вжух спустился с потолка на паутинке и завис в нескольких сантиметрах от бандита. Пощёлкал хелицерами, угрожающе зашипел. От близости такого соседа Пахом чуть не обделался.

— Ладно! Я могу вывести тебя на его бригадира. Молотом кличут. Побазаришь с ним — авось и сведёт с Немцем. Только Молот резкий, учти.

— Мне насрать, — происходящее откровенно забавляло. — Вези.

— Что? — охренел Пахом.

— Ты же не думал, что я тебя отпущу и сам поеду хрен пойми куда? Составишь компанию. Устроят меня переговоры — будете жить. И ты, и Молот. Не устроят… — многозначительно поднимаю глаза.

— Вот привязался! — не выдержал Пахом.

Я сбросил ноги с журнального столика, резко встал, пересёк комнату. Вытащил меч из ножен и одним взмахом рассёк изоленту, удерживающую левую руку Пахома. Извлечение и удар были настолько молниеносными, что бандит не успел понять, что произошло.

— Разматывай остальное, — бросил я. — И одевайся. У тебя пять минут.

Пахом выехал из подземного гаража на крутом внедорожнике с шипованной зимней резиной и полным приводом. Я в этом не разбираюсь, просто он по дороге усиленно хвастался. Дескать, успешный мужик, дорогущая тачка прямо из салона. Зубы заговаривал. Хотел втереться в доверие.

Когда мы покидали квартиру, Вжух перестроился.

Теперь за нами по пятам следовала здоровенная кавказская овчарка, один вид которой внушал невольное уважение. Для Пахома ничего не изменилось, а нам с котоморфом — маскировка. Уж лучше с собакой по улицам Москвы разгуливать, чем с огромным пауком.

Молот не доверял телепатам и вообще не любил тех, кто «лезет к нему в голову». Нам пришлось позвонить с домашнего телефона в какой-то бар, где заправлял подручный Немца, дождаться, пока того не позовут и переговорить дедовским способом, по проводам.

— Здесь недалеко, — сказал Пахом. — Всего полчаса езды.

Как по мне, полчаса — это и есть «далеко».

Но в Москве совсем другие представления о расстояниях.

Благодаря Потапу я узнал, как устроена организованная преступность в сердце моей новой Родины. Оказывается, Немец — это лидер группировки. Авторитеты в бандитской иерархии занимают более низкие ступеньки и считаются ближайшими помощниками моего врага. Это Жирдяй и Чебурек. Чуть ниже стояли Молот, Вилка и им подобные, то есть — бригадиры. Под бригадирами ходили бойцы. Сам Пахом раньше считался авторитетом, но сейчас был переведён в ранг бригадиров, поскольку его группировку поглотили. Формально с Молотом они были на равных, но тот пользовался особым доверием Немца и Жирдяя. Даже мог связаться с лидером напрямую, если требовалось.

Через полчаса, как и было обещано, мы подкатили к бару с незатейливым названием «Пивас». Располагалось это чудное заведение в подвале семнадцатиэтажного дома. По соседству с тренажёрным залом. Как удобно, подумал я, можно за компанию «быков» тренировать.

Вжух перекинулся в кота.

Пахом захлопнул дверь внедорожника, нажал кнопку на пульте сигнализации и лишь после этого спустился по обледенелым ступенькам вниз. Я неотступно следовал за бригадиром. Тяжёлое полотно распалось на четыре части, пропуская нас в полутёмное прокуренное помещение.

Дорогу заступили мускулистые ребята в футболках и чёрных пиджаках, с массивными серебряными цепями на шеях. У пояса каждый держал по шипастому моргенштерну.

— Здорово, Пахом, — пробасил качок справа. — Что за хмырь с тобой?

— К Молоту, — небрежно произнёс бригадир.

— Про него Молот не говорил, — вступил в диалог тот, что слева. — Он останется здесь.

Я решил не тратить время на препирательства. Воздушный щит отбросил дегенератов к кирпичной стене, впечатал спинами в нишу с пивными кружками и свалил на пол. Бойцы попытались встать, но сверху прилетело ещё. Воздух — страшная стихия. В умелых руках.

— Ты что творишь? — возмутился Пахом, но под моим взглядом быстро успокоился.

Узкий коридор вывел нас в уютное пространство бара с мягким освещением, десятком столиков и льющейся из динамиков музыкой. Играло что-то проникновенное, задушевно-блатное. Хриплый голос воспевал «мусоров», «жигана» и «братву», а ещё «этапы» и «северные ветра».

Бар производил странное впечатление. Пять-шесть посетителей, все спортивного телосложения, с ножами и короткими мечами у пояса. Никто не бухает, все чинно пьют кофе и ведут неспешные беседы. На нас не обратили внимания — только Пахому махнули рукой или кивнули. Бригадир провёл меня к задней двери, где обнаружился ещё один узкий коридор и комнатушка, обставленная под гостиную. С низкими диванчиками, подушками, столиком и внезапным кальяном на полке. Краем глаза я отметил боковую дверь и постарался занять максимально удобную позицию для обзора.

На одном из диванов сидел слоноподобный мужик в белом костюме поверх чёрной футболки. Часть столешницы перед мужиком занимал… реальный боевой молот. Короткодревковый, с вытянутой ударной частью и клювом в виде острого изогнутого шипа. Древко в длину имело сантиметров шестьдесят и явно предназначалось для ближнего боя. Хозяин демонстративно выложил игрушку, и мне это не понравилось.