— В смысле?

— У котоморфов нет потолка развития. Они всегда зациклены на хозяине. Если ты усиливаешься, прокачивается и питомец. Так что… не удивлюсь, если он поумнеет.

Я обдумал полученную информацию.

И сделал в голове пометку на будущее.

— Ученик, — напоминаю карателю.

— Ах, да. Думал, ты забудешь.

— Не дождёшься.

Отец Бронислав задумчиво уставился вдаль.

Судя по всему, намечался дождь. В небе громоздились тучи, вдалеке громыхало, усиливался ветер. Запахи луговых трав, машинного масла и горелой плоти смешивались в своеобразный букет. Пока я сражался в Разломах и медитировал, экспедиторы распотрошили павших монстров, извлекли всё самое ценное, а останки сожгли. Наибольшую ценность, если я правильно понимаю, представляли для европейцев панцири. И кое-какие железы, но это не точно.

— Я взял себе ученика лет пятнадцать назад, — сообщил Бронислав. И тут же исправился: — Пятнадцать лет и два месяца.

— И что не так?

— Поначалу всё было так, — хмыкнул каратель. — Нет, не подумай, он не был предателем, как Никита. Наоборот, чтил Кодекс и всеми силами старался его блюсти. История начинается даже не в Турове. Я помог ему подняться, взять четвёртую ступень посвящения, и несколько лет мы работали вместе. Ходили в рейды, устраивали облавы на отступников. Даже в Пустоши довелось побывать. А потом наши пути разошлись.

— Как это произошло?

— Он стал тенью.

— Да ладно. Вы же распределяете послушников по орденам ещё в сентябре.

— Распределяем. Переходы случаются крайне редко, но случаются. Для этого нужны веские основания и особое разрешение Супремы.

— Дай угадаю. Ваши интересы пересеклись?

— Было такое, — нехотя признал Бронислав. — Одна операция… Я превысил полномочия. Расправился с выродками, судьбы которых подлежали редактированию.

— Зачем?

— Это личное. Они… убили кое-кого из моих друзей. Я знал, редактирование может пойти по мягкому вектору. Финансовые потери, болезнь с последующим излечением, неблагодарные дети. Как по мне, это сущие мелочи. Но задницы тех выродков прикрывал клан. И кое-кто из отцов ходатайствовал перед Супремой о смягчении кары.

— И ты их завалил.

— Да, — Бронислав посмотрел на меня с вызовом. — А что мне оставалось? Спихнул на самооборону, и всё бы спустили на тормозах, но этот «кое-кто» поручил внутреннее расследование моему ученику. А тот знал мои методы. Последовало дознание… В общем, до отлучения не дошло, но меня отстранили на год от оперативной работы. На год, представляешь? Засранец копал старательно, выслуживался перед руководством. Через это он стал отцом и влез в секретариат Супремы. Здорово, правда?

— Мудак, — соглашаюсь я. — И ты решил не брать учеников.

— Решил. А то вырастишь на свою голову…

— Думаю, ты прав.

— Серьёзно?

— Вполне. Я тоже против учеников, но по другим причинам.

— Это ещё по каким? — оживился Бронислав.

Ответить я не успел.

По тамбурам и внешним люкам прокатился сигнал тревоги. Мы с Брониславом вскочили на ноги, я отправил призыв питомцу и уже совсем было намылился врубить духовное зрение, как в голове прозвучал напряжённый голос Валерия:

К нам приближается туннельщик.

Форт Понтикус

Несколькими неделями ранее

Перевозчик стоял на капитанском мостике, наблюдая за тем, как приближается завод. Ему никогда не нравились кланы, но здесь ситуация уникальная. Завод принадлежал независимому Роду, очень мощному Роду, глава которого жил в Фазисе. Уму непостижимо, как это предприятие оказалось на территории, контролируемой Домом Эфы. Есть подозрение, что между Родом и кланом заключена сделка. Например, змеюки получают оружие в обмен на протекторат.

В общем, ситуация уникальная.

Кодекс инквизиторов запрещает строить оружейные заводы на Земле, поэтому все они вынесены в Пустошь. Как правило, огнестрел и боеприпасы производят крупные концерны или даже транснациональные корпорации, руководство которых завязано на правительства и кланы. Провозить оружие через Врата запрещено, его используют исключительно для борьбы с монстрами. Официально.

И лишь один-единственный завод ни перед кем не отчитывается и заключает сделки с людьми, подобными Перевозчику.

Форт Понтикус, естественно, был потусторонним городом. Чтобы въехать сюда на собственной Крепости, требовалось специальное разрешение. И оно у Перевозчика было.

Сейчас неповоротливая громадина подъезжала к пункту выдачи, миновав укреплённый периметр и артефакторные откатные ворота. Капитан маневрировал, чтобы состыковаться с нишей в стене, через которую будет осуществляться отгрузка.

Навигатор развернулся в кресле и помахал рукой Перевозчику.

— Босс, как ваше ничего?

— Не жалуюсь, — хмыкнул Перевозчик.

— Сколько времени пробудем в Понтикусе?

— Пока не заполним все трюмы провизией, — честно признался Перевозчик. — У нас дальняя экспедиция. Проснулся сын одного из наших лучших клиентов. Поставки возобновляются.

— И куда едем? — навигатору было нечем заняться. Его обязанности в городе заканчивались, наступало время унылой вахты.

— Говорю же — далеко. К внешним границам Фронтира.

— Ого.

— Вот тебе и «ого». Заказ срочный, ехать долго. Не думаю, что мы провисим в Понтикусе больше трёх дней.

Мобильные Крепости весили столько, что перемалывали в труху любой асфальт или бетон, поэтому хозяева завода использовали особое дорожное покрытие с добавлением измельчённой брони туннельщиков и вшитыми каббалистическими цепочками. Это дорого. Очень дорого. Но Перевозчик не сомневался в том, что владелец завода может себе позволить и не такое.

Мерный рокот двигателей затих.

— Свяжитесь с начальником склада, — бросил Перевозчик. — Уточните время отгрузки. Я лично получу накладные и прослежу за процессом.

Радист кивнул и склонился над своей аппаратурой.

Через двадцать минут Перевозчик уже спускался по пандусу в огромное помещение, подсвеченное мощными потолочными лампами. Света багрового солнца не хватало для комфортной работы, и в человеческих домах люминесцентные лампы горели постоянно.

Склад казался необъятным.

Ярусы для хранения свёрнутых мехов, стеллажи и деревянные ящики, громадные контейнеры неизвестного назначения, в которых, по мнению Перевозчика, могли храниться зенитные пушки, пулемётные турели и прочие «аргументы» повышенной тяжести. Ящики с боеприпасами были маркированы специальными знаками, предостерегающими от нагревания и тряски. Полки металлических стеллажей были забиты коробками с патронами. По складу сновали вилочные погрузчики, тяжёлые автоплатформы и деловитые големы. В дальнем углу, рядом с большими контейнерами, ворочался мостовой кран.

Перевозчик обогнул пирамиду из ящиков, предназначенных для Володкевича, и столкнулся с одним из заместителей начальника склада. Молодой парень, на вид не больше тридцати. Худой, с короткой стрижкой и в дорогих очках «Культура», выпускаемых в Неваполисе.

— Добрый день, — поздоровался Перевозчик.

— Рад вас видеть! — засветился улыбкой заместитель. — Как нужно к вам обращаться?

— Просто Перевозчик.

— Понял, — заместитель протянул пачку бумаг. — Здесь всё, что подлежит отгрузке. Я знаю, что вы ничего не подписываете. Высший уровень конфиденциальности.

— Совершенно верно, — кивнул Перевозчик, принимая из рук сотрудника бумаги.

— Крупный калибр для пулемётов, — начал перечислять заместитель, — гранаты, взрывчатка, мехи с наручными турелями, сменные блоки с огнемётами, снаряды для зенитных и полевых орудий…

Пока шло устное перечисление, Перевозчик сверялся с накладными, уточнял количество, осматривал ящики, заглядывал внутрь контейнеров. Всё совпадало, иначе и быть не может. Хозяин завода слишком дорожит своей репутацией, чтобы его сотрудники поставляли неполные комплекты. Ошибки вообще не допускались, и у Перевозчика за годы совместной работы не возникло ни одной претензии.