— Да ладно, — вырвалось у меня.

— Мы едем по закрытой трассе метро, — пояснил Бронислав. — Эти тоннели проложены не через весь город, и мы в итоге выберемся на поверхность, но сейчас прошвырнёмся с ветерком.

С ветерком — это в буквальном смысле.

Капля набрала такую скорость, что легко могла бы поспорить с моим аэрокаром, если бы мы летели по воздуху. А мы, судя по всему, это и делали.

— У нас хоть колёса есть?

— А какой в них смысл? — удивился Бронислав. — Тут же антиграв.

— Как в аэробайках, — блеснул я эрудицией.

— Или в твоём «Соколе», — в плане информированности учитель явно меня переплюнул. — Да-да, я знаю о твоей новой игрушке. Откуда деньги, не спрашиваю. Пока.

Вот последняя оговорка мне совсем не понравилась.

— А тоннели зачем?

— Во-первых, скрытое перемещение, — начал перечислять Бронислав. — Во-вторых, наши антигравы тянут мало энергии и не могут подниматься высоко. В-третьих, не надо заморачиваться взлётом и посадкой.

— Ладно, убедил.

Туннель постепенно закруглялся, ныряя вниз и налево.

— И что, во всех мегаполисах есть эти катакомбы? — уточнил я.

— Не во всех, — признал Бронислав. — Где-то мы прокладываем свои транспортные сети, где-то переделываем имеющиеся технические шахты.

От скорости мне заложило уши.

— А если врежешься в другого умника? — забеспокоился я. — Тут у нас одностороннее движение.

— Не врежусь, — заверил Бронислав. — Все операции согласованы через телепата-диспетчера, внесены в план и расписаны по времени. Компьютер отслеживает траекторию нашего движения. А машинки эти используются только в крайних случаях.

— И особо крутыми ребятами, — догадался я.

— Правильно мыслишь.

Вжуху тоннель не понравился. Котоморф начал забрасывать меня образами открытых пространств, заснеженных улиц и деревьев, укрытых белыми шапками. Я погладил питомца и мысленно пообещал, что мы скоро выберемся из этого унылого места.

Бронислав лихо управлял тачкой, вписывался во все повороты и даже не сбрасывал скорость. Через полчаса мы притормозили. Тоннель упёрся в заглушку, смахивающую на бронированный люк в моём подвале. Учитель посадил каплю, и я ощутил движение вверх.

Салон погрузился во тьму.

Затем вспыхнул свет.

И я увидел, как очередные ворота отползают в сторону, впуская в гараж свинцовый день. Вновь заработал антиграв, и мы сорвались с места.

Гараж остался позади.

Створка ворот автоматически вернулась на прежнее место.

— Знаешь, как мы эту малышку называем? — спросил Бронислав.

— Капля, — предположил я.

— «Слеза».

— Почему так?

— Как я уже сказал, мы используем эти машины в крайних случаях, — пояснил Бронислав, выезжая с какого-то дикого пустыря. — И если каратель моего класса выехал на «Слезе», то отступники, скорее всего, не выживут.

— Поэтично, — оценил я.

Мы явно выбрались из дублирующей системы метро, не доехав до конечной станции. Я не мог толком определить район, но было очевидно, что вокруг простирается промзона. Дымящие заводские трубы, исполинские цеха за высокими заборами, ржавые остовы списанной техники, мостовые краны, склады и бесконечные гаражи…

Не хотел бы я жить в таком районе.

Бронислав вывел «Слезу» на шестиполосную магистраль и, не сбрасывая скорость, начал лавировать между тяжеловесными автопоездами, бетономешалками, самосвалами и другими механическими монстрами. Я никогда не был в этом районе города, но подозреваю, что попал на север. Место, если я ничего не путаю, называется Магистральной Зоной. Как вы уже догадались, тут проходят ключевые автомагистрали, по которым фуры могут добраться до кольцевой. Плюс железнодорожная ветка и клановый аэропорт промышленного назначения.

Что из себя представляет Магистрал, как его окрестили местные? Тут расположились самые важные предприятия Дома Рыси. Артефакторная и машиностроительная промышленность, сборочные линии, испытательные полигоны для мехов, знаменитый на всю империю дирижаблестроительный завод. Никаких молочных комбинатов, пива и хлеба. Только тяжеловесные гиганты, коптящие небо сутки напролёт.

Кварталы здесь бесконечные.

Территория одного завода может растянуться на несколько километров и рассчитывать на поворот или перекрёсток не стоит.

Минут через десять мы встряли в пробку.

Ну как встряли…

Бронислав поднялся на несколько метров вверх и спокойно продолжил лететь вперёд, набирая скорость. Под нами растянулась до самого горизонта колонна автопоездов и колёсных платформ с кузовами легковушек в три яруса. Этих монстров приходилось облетать стороной.

— Ты же говорил, мы не умеем высоко подниматься!

— Высоко не умеем, — подтвердил каратель. — У нас потолок четыре метра.

«Слеза» пулей проскочила через затор, свернула направо, игнорируя светофоры, а через несколько минут углубилась в лабиринт однотипных серых пакгаузов.

— Долго ещё?

— Почти приехали.

Чем дальше мы внедрялись в это безобразие, тем более запущенный вид приобретала Зона. Главные предприятия и трассы остались позади, вокруг нас разворачивались ветхие кирпичные развалюхи, обрисованные граффити заборы, ржавые ворота и тучеразгонители.

На краю очередного пустыря Бронислав сбросил скорость.

Мы влетели на некое подобие парковки, занятой всего двумя машинами. Проржавшим насквозь микроавтобусом и колымагой со спущенными колёсами.

— Погнали.

Наставник отключился от системы управления.

В корпусе образовался люк.

Стоило нам выйти из тачки, как отверстие затянулось, а сама «спецтехника» перестала существовать. Хотя… Всезрение показало, что «Слеза» осталась на прежнем месте. Просто аппарат мимикрировал под окружающее пространство. Маскировка — огонь!

Я вытянул руку и наткнулся на изгиб кузова.

— Нравится? — усмехнулся Бронислав.

— А то. Ещё один артефакт?

— Дорогой и редкий. В открытом доступе хрен достанешь.

Мы пересекли парковку и остановились на краю Гаражного Моря. Справа простирался пустырь, слева из заснеженного говна торчали кривые деревца и покосившиеся сараи, виднелась пара обшарпанных пятиэтажек. А впереди закручивался лабиринт из приземистых построек.

— Видишь? — Бронислав указал на огороженную серым забором территорию, на которой в незапамятные времена располагался логистический центр. Прямоугольная коробка с плоской крышей. Ни окон, ни дверей. — Они там засели.

— Пробежимся, — предложил я, напитывая ноги силой.

И мы устремились вперёд.

По грязи, льду и пожелтевшему снегу.

Первым к забору вышел, естественно, полиморф. Следующим был я, а вот Бронислава пришлось подождать. Даже в режиме ускорения инквизитор с трудом за нами поспевал.

— Как ты это делаешь? — спросил учитель, восстанавливая дыхание.

— Может, и расскажу. Когда-нибудь.

Окрестности склада были совсем дикими, и нам приходилось пробираться чуть ли не по сугробам. А хуже всего было то, что через равные промежутки забор украшали камеры наружного наблюдения.

— Они знают, что мы здесь, — предупредил я.

— Само собой, — кивнул Бронислав.

— Ты хочешь вломиться через КПП?

— Естественно.

По дороге мы обсудили боевую задачу. Ликвидировать всех, кто окажет сопротивление, задержать владельца лаборатории. По возможности, найти сведения о кураторах проекта. Взять живым одного из хиропрактиков.

— Подожди, — я остановился, присел на краешек проржавевшей бочки из-под соляры и закрыл глаза. — Надо выяснить, куда мы лезем.

Сначала я проверил склад всезрением, потом запустил ретроскоп.

И то, что я увидел, мне не понравилось.

Через КПП мы прошли, словно асфальтовый каток.

Обитатели склада не испытывали ни малейшего желания с нами разговаривать, поэтому попытались сжечь. В толще стены открылись люки, из которых выдвинулись стволы огнемётов. Пламя должно было испепелить нас дотла, вот только на подобные случаи у меня предусмотрены воздушные щиты.