Внутри пахло свежестью и цветами. Но этот аромат, обычно успокаивающий, теперь раздражал его своей неспешностью. Продавец, пожилая женщина с добрыми глазами, встретила его улыбкой, но он не мог улыбнуться в ответ.

‒ Здравствуйте, ‒ пробормотал он, чувствуя, как его голос предательски дрожит. – Мне нужны цветы… для жены. Она… она рожает. Прямо сейчас. Что выбрать?

Продавщица посмотрела на него с пониманием, затем уверенно протянула руку к стойке с розами.

‒ Эти красные розы всегда были символом любви и страсти. Но если хотите что-то более нежное, вот орхидеи ‒ они элегантны и утончены.

Он колебался, глядя на цветы, но в голове была лишь паника. Всё же розы или орхидеи? Что, если он выберет не те? Как будто этот выбор может что-то изменить, как будто правильные цветы могли бы стереть его вину.

‒ Дайте мне оба, ‒ сказал он наконец, почти крича, как будто боялся, что она откажет. Продавщица спокойно собрала два букета, и он, дрожащими руками достал деньги, чуть ли не вырвав их из кошелька.

‒ Удачи вам, ‒ мягко сказала женщина, передавая ему букеты. Но он едва услышал ее слова, уже разворачиваясь и мчась к выходу.

Теперь цветы лежали на соседнем сиденье, их ароматы смешивались в воздухе, но он этого даже не замечал. Все его внимание было приковано к дороге. Спидометр показывал скорость выше разрешенной, но ему было плевать. В голове крутилась одна мысль: успеть, быть рядом, когда это случится.

Джек ворвался в клинику, сердце его бешено колотилось, каждый шаг отдавался эхом по белоснежным коридорам. Лицо его было бледным от волнения, глаза горели нескрываемой тревогой и ожиданием.

‒ Моя жена… Маргарет, где она? В какой палате? – слова вырывались из горла короткими, рваными фразами, как будто он говорил через силу, борясь с дыханием.

Перед ним выросла медсестра, её вид напоминал стража, который не пропустит ни одного нарушителя. Её форма была идеально выглажена, а глаза выражали холодный профессионализм.

‒ Куда вы, молодой человек? Вам туда нельзя, ‒ голос её прозвучал как холодный обух. ‒ Назовите фамилию. Если хотите, я передам цветы.

На мгновение он замер, как будто его заставили вернуться в реальность, твердую и холодную. Его пальцы сжали два букета, которые он едва удерживал.

‒ Ее фамилия ‒ Стоун… Пожалуйста, дайте их ей. Убедитесь, что они попадут к ней, – голос его стал почти шепотом, в котором звучала безысходная просьба.

Медсестра, видя его состояние, немного смягчилась, глаза её потеплели, но голос остался строгим.

‒ Я передам. Сейчас я узнаю, как у неё дела, – произнесла она, добавив в свою интонацию толику человечности, но оставив его стоять на месте, откуда пути к жене не было.

Джек застыл на месте, наблюдая, как медсестра исчезает за дверью, унося с собой цветы. Пространство вокруг внезапно опустело, будто мир сузился до этих белоснежных стен, где каждый звук отдавался болезненным эхом. Он сделал шаг назад, чувствуя, как напряжение сжимает грудь, но не двигался дальше, словно привязанный к этому месту невидимыми нитями страха.

Время тянулось бесконечно. Каждый раз, когда дверь приоткрывалась, Джек бросался вперед, но это была не она, не та, кто принесет ему новости. Лица проходящих мимо врачей и медсестер оставались чужими, безразличными, будто он не существовал. Внутренний монолог разрывал его на части. «Почему всё так? Почему я здесь, а не с ней?» Ответов не было, только бесконечное мучение ожидания.

Наконец, медсестра вернулась, и на мгновение мир снова обрел очертания. Джек почувствовал, как его сердце на секунду остановилось, когда она подошла ближе.

‒ Маргарет в порядке, – сказала она, и в голосе её теперь звучала мягкость, которой раньше не было. ‒ Но вам придется подождать немного. Доктор сейчас с ней. Как только будет возможность, вас пустят.

Эти слова пронзили его, как острое лезвие: ожидание продолжалось. Он кивнул, пытаясь найти хоть какую-то стабильность в этом хаосе, но внутри всё еще бушевала буря.

‒ Она… Она в безопасности? ‒ спросил он, сам не веря, что голос принадлежит ему. Эти слова вырвались сами собой, как неудачная попытка найти за что зацепиться в этом безумии.

‒ Да, но ситуация требует осторожности. Доктор делает всё, чтобы ребёнок родился здоровым, ‒ ответила медсестра, опуская глаза, чтобы избежать его пристального взгляда.

Джек остался стоять в коридоре, не в силах пошевелиться, ощущая, как мир вокруг него снова теряет свои очертания. Все его мысли были сосредоточены на одной-единственной точке: что сейчас происходит за этой дверью? В его воображении мелькали образы, один мрачнее другого, но он отгонял их прочь, из последних сил пытаясь держаться за обещание медсестры.

Прошло еще несколько минут, или, может, часы – он не мог сказать точно, но время снова потекло, когда дверь палаты наконец открылась, и перед ним предстал доктор. В его взгляде читалась усталость, но в движениях была уверенность.

‒ Поздравляем, у вас дочь. Здоровенькая, крепкая девочка. Вы уже можете их увидеть, если хотите.

На его глаза навернулись слезы невыразимой радости и облегчения.

Эти слова словно сняли с Джека тяжелый груз, его плечи немного опустились, а на лице появилась слабая улыбка. Он сглотнул, стараясь справиться с эмоциями, которые бушевали в нем.

Медсестра улыбнулась ему теплой улыбкой, отражающей весь свет, который только могла подарить эта новость.

‒ А как… Как Маргарет? ‒ поднял глаза на медсестру Джек, его голос дрогнул.

‒ С ней все в порядке. Роды прошли… Немного тяжеловато. Но сейчас все хорошо.

Она жестом пригласила его в палату.

Джек встал, его движения были неуклюжими и одновременно полными решимости. Он последовал за медсестрой. Перед дверью в палату он на мгновение остановился, глубоко вздохнул, стараясь подготовить себя к этой встрече, к новой главе в их с Маргарет жизни.

Когда дверь открылась, и он увидел Маргарет, держащую на руках их новорожденную дочь, вся усталость, вся тревога, которую он испытывал, растаяли. В этот момент для него существовали только они. Он подошел, опустился на колени рядом с кроватью.

Смотря на это маленькое чудо, он понял, что никакие слова не смогут выразить всей полноты его чувств. В этот момент мир остановился для него, оставив только теплое сияние, исходящее от его новорожденной дочери.

Глава 5

Настоящее

Из-за грязи и пыли стены кафе, когда-то бывшие бежевыми, стали темно-серыми с уже облупившейся краской и трещинами. Красная вывеска, сообщающая, что здесь может заправиться и подкрепиться любой желающий, в нескольких частях порезана и свисает лохмотьями. Если бы внутри кафе не горел свет, они бы подумали, что это заброшенное здание.

‒ Эй! Здесь кто-нибудь есть? ‒ оглянувшись по сторонам, прокричал Эл, когда они зашли внутрь.

Послышался какой-то шорох в служебном помещении, будто кто-то роется в бумажных пакетах. Юджин настороженно посмотрел на дверь справа.

‒ Там кто-то есть…

Джек медленно осмотрелся, пытаясь прогнать тревогу, которая укоренилась в его груди с первых моментов входа. "Что-то тут не так," ‒ мелькнуло у него в голове. Взгляд его скользнул по уютно устроенному залу, отметив каждую деталь: стулья аккуратно задвинуты под столы, на окнах ‒ светлые жалюзи, которые играли на солнце, и пара горшков с цветами, добавляющих живости этому месту. На стойке, покрытой стеклянным куполом, выставлены пачки с печеньем и чипсами, словно приглашая посетителей к перекусу.

Но запах… Этот странный запах, смешавшийся с ароматом жареного картофеля, был неуместен. Запах сырости, смешанный с чем-то протухшим, заставлял нос Джека щекотать тревожным предчувствием.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.