‒ Я в вас не сомневался. Вы большая молодец, ‒ Джек автоматически щелкнул ручкой.
‒ Единственное… Есть кое-что, ‒ она запрокинула голову и уставилась в потолок на застарелое бурое пятно от влаги. На его размытые контуры. Джек уже давно хотел сделать ремонт в кабинете. Видимо пришла пора.
‒ Мишель?
‒ Нет, я поняла, что всё это опыт и не стоит зацикливаться, ‒ она вздрагивает и переводит взгляд на Джека. Лицо ее порозовело, глаза стали влажными. ‒ Вы это очень доходчиво объяснили. Но знаете, на днях мой бывший муж пришел извиняться…
‒ Вот как? И что вы сделали? ‒ он плавно вынул бумажный платок из картонной коробки на столе и протянул ей.
‒ Послала его ко всем чертям! ‒ Мишель махнула рукой и рассмеялась, ‒ но сначала я чуть его не простила. Снова.
‒ О, как, ‒ Джек улыбнулся.
‒ Да. Я почувствовала огромнейшее удовлетворение, что не приняла его. Ведь он бы снова мне врал, а я бы снова жаловалась из-за этого. А ведь я даже не жила! Я только и делала, что пыталась спасти наши отношения… ‒ Она замолчала и сделала глоток воды из стакана.
‒ Мишель, вы очень сильная женщина, хоть и такая хрупкая снаружи. Нужно ценить себя. А его патологическая ложь ‒ это ведь психологическая проблема. И он, как я понимаю, не хочет ее решать, ‒ Джек снова щелкнул ручкой и мягко улыбнулся.
‒ Да, вы правы. Я много раз ему говорила, но он лишь выставлял меня чокнутой. Будто я все придумываю. Надо же…
‒ Хм.
‒ Сейчас, когда я, наконец, обрела свою ценность и поняла, что хочу большего, чем пытаться кого-то или что-то спасать, я готова. Готова к новому. Готова становиться лучше не ради кого-то, а ради себя! Я будто вышла из коматозного состояния, Джек.
‒ Рад это слышать… Кстати, миссис или мисс уже?
‒ Пока что миссис. ‒ Мишель рассмеялась и поджала губы. ‒ Суд еще не вынес постановление. Но вскоре все решится.
Джек кивнул, сдерживая улыбку. Он действительно рад за Мишель. Когда она впервые переступила порог его кабинета, серый бесформенный балахон словно скрывал её от всего мира. Глубокая депрессия оставила на её лице свои метки – темные круги под глазами и потерянный взгляд. Разговорить её было задачей не из лёгких: каждый её ответ был коротким, словно она боялась выдать слишком много о себе.
Как и многие клиенты Джека, Мишель была не в состоянии до конца осознать свою проблему. Вместе они сеанс за сеансом погружались в лабиринт её ранимого внутреннего мира. Всплывали новые детали, эпизоды, которые она скрывала даже от самой себя. И вскоре перед ним начала вырисовываться картина – Мишель была жертвой эмоционального насилия, закованная в цепи созависимых отношений.
Теперь же перед ним уверенная женщина тридцати лет, яркая, в светлом платье, подчеркивающем ее фигуру. Голубые глаза мерцают и жаждут жить полной жизнью.
Раздался еле слышный стук и дверь сразу же распахнулась. В кабинет проник желтоватый свет из коридора. Джек привстал.
‒ Доктор, вам звонок… ‒ быстро бросила девушка в ярко-салатовом пиджаке, немного выглянув из-за двери. Ее светлые густые волосы до плеч похожи на парик. По крайней мере, Джеку так показалось, потому что он привык видеть ее с темно-русым цветом волос.
‒ Минутку, Эллен… Мишель, подождете?
‒ Да, конечно.
Он зашел в бухгалтерию, вслед за Эллен, где сидят всего шесть человек. Кто, уставившись в монитор и щелкая мышкой, кто, разговаривая по телефону. Ему показалось, что тут довольно шумно, несмотря на то, что разговаривают сейчас только две женщины. Что-то яростно объясняют в трубку, уже чуть ли не срывая голос. Из нескольких громко гудящих принтеров одновременно выползают с шелестом листы бумаги с таблицами и отчетами. Кабинет Джека гораздо просторнее, хоть он и работает там один. Он невольно ухмыльнулся.
Эллен тут же позвала его, махнув рукой. Джек почувствовал волнение. Он прошел в дальнюю часть, к столу, который расположен около окна, к Эллен. Кажется, он знает, по какому поводу ему звонят. Берет трубку.
‒ Джек! ‒ раздался голос мамы.
‒ Да, что такое?
‒ Я не смогла дозвониться на твой сотовый!
Джек потянулся к карману, нащупывая пустоту. Он помедлил, замер на мгновение.
‒ Кажется, я оставил его дома…
С другого конца провода, через шорохи и помехи, снова донесся её встревоженный крик:
‒ Джек! Маргарет!
Эллен, громко шурша, начала собирать в стопку листы из принтера. Шуршание бумаги било по нервам, и Джек, зажав одно ухо пальцем, шагнул к окну.
‒ Маргарет сейчас в роддоме! Она уже рожает! ‒ голос матери пробрал его до костей, заставив сердце сбиться с ритма.
Он онемел и даже не сразу положил трубку, а простоял с ней еще полминуты. Он приоткрыл рот, хотел было что-то ответить, но слова не хотели вырываться наружу, и он начал шевелить губами, как немой. На глаза навернулись слезы, губы безудержно растянулись в улыбке. Его словно оглушило этой информацией. Единственное его желание сейчас ‒ увидеть свою жену ‒ Маргарет и дочь. Наконец, он положил телефон и быстрым шагом направился к выходу.
‒ В чем дело? Что случилось? ‒ Голос Эллен донесся до него будто в замедленном движении. Он уже подходил к двери, когда понял, что она обращается к нему.
‒ Маргарет рожает! ‒ радостно сообщил он, не сразу сообразив, что ответить.
Эллен вытаращила на него глаза.
‒ Бог ты мой… Вот это да!
В кабинете стало еще шумнее. Все обернулись и радостно за восклицали в сторону Джека.
‒ О-о-о! Поздравляем! ‒ прокричали несколько работников хором, но Джек уже выбежал за дверь и услышал лишь эхо.
‒ Мои поздравления! ‒ звонко крикнула Эллен, немного придя в себя.
Решив, что невежливо так уходить, не поблагодарив за поздравления, он на месте развернулся и просунул в дверь голову.
‒ Огромное спасибо, ребята, ‒ он не может перестать улыбаться, ‒ буду, скорее всего, только завтра вечером.
‒ Хорошо, ‒ ответила Эллен, ‒ я позвоню Амалии, она у вас сегодня на вечер.
‒ Да, спасибо. Можешь перезаписать ее на завтра?
‒ Да, ок′ей.
Сердце вот-вот пробьет грудь.
Джек вернулся в кабинет, где его ждала Мишель. Он бросил на неё встревоженный взгляд, чувствуя, как внутри нарастает паника.
‒ Мишель, моя жена сейчас в больнице, ‒ голос Джека дрожал, ‒ она рожает раньше срока. Сможете ли вы прийти на сеанс завтра? ‒ слова вылетели из него торопливо, как из-за резкого толчка.
‒ Ой, да, конечно! Не волнуйтесь! ‒ её голос прозвучал ободряюще, но Джек заметил лёгкое беспокойство в её глазах.
‒ Тогда завтра в это же время, ‒ коротко кивнул он.
‒ Отлично, ‒ Мишель поспешно сунула свои бумаги в сумочку и направилась к выходу.
Как только дверь за ней закрылась, Джек дрожащими руками запер кабинет, его мысли метались, как загнанные звери. Он резко повернул ключ в замке.
Он чувствовал, как всё вокруг начинает меркнуть. Отчаянно нажал на кнопку вызова лифта несколько раз подряд. Но когда лифт не приехал сразу, он не стал ждать и, не раздумывая, бросился по ступеням вниз, перепрыгивая через две ступеньки, спеша к больнице, где его жена нуждалась в нём больше всего.
Госпиталь находится в паре кварталов. Он тут же обрадовался, что припарковал машину сегодня ближе к входу. Садится за руль и поворачивает ключи.
Цветы. Нужно купить цветы. Но какие? В голове хаотично мелькали образы – розы, орхидеи, лилии… Какие она любит больше всего? Он не мог сосредоточиться, мысли путались. Почему все пошло не так? Почему она рожает раньше срока? Его грудь сдавило от чувства вины. Он должен был предвидеть это. Он должен был быть рядом.
Резкий гудок позади вырвал его из раздумий. Он оглянулся на дорогу и заметил, что проехал свой поворот. Чертыхнувшись, он резко сменил полосу, почти выехав на встречную. Водитель другой машины замахал руками, но ему было не до этого. Он мельком взглянул на часы – время убегало, унося с собой остатки спокойствия.
На соседней улице он заметил небольшой цветочный магазинчик. Там, где раньше он видел его как часть привычного пейзажа, теперь этот магазин стал спасением. Он остановился так резко, что шины заскрипели. Выскочил из машины, почти бегом направился к двери.
