— Да уж, время тут сбоит, это точно, — заметил Влад.

Свободного человека, чтобы заняться разбором записей, у вредного Орельева не нашлось, и теперь Влад копался в фотографиях, объединяя въезды с выездами.

Прошло несколько часов.

— Нашел, — сказал Влад, войдя в кабинет Антона, причем ссылавшийся пару часов назад на сильнейшую занятость Орельев поспешно свернул пасьянс. — Честно говоря, не хотел в это верить. Восемь девушек за последние полтора года пропали. Они въехали в заповедник, но записей о выезде нет.

Вместе с Антоном они перепроверили все еще раз. Да, так и есть. Восемь девушек.

— Восемь девушек… — вспоминал Влад, — ведь было что-то с этим связанное, и совсем недавно. Точно! Легенда о восьми сестрах! И рассказывала ее Анна! Но я, конечно, не слушал. Вы знаете Легенду о Восьми сестрах, Антон?

— Знаю. Слышал в детстве. Местная легенда. Типа, в горе живут дочери земли, и по ночам они выходят из пещеры, чтобы танцевать под луной. И они должны вернуться до восхода солнца, иначе же превратятся в каменные столбы.

— Такая местная разновидность историй о вампирах?

— Типа того. Но довольно беззубая, поскольку кровь они не пьют, только танцуют и превращаются в столбы. Видел каменные столбы, их полно в горах?

Влад видел. Их и правда много, и они придают дополнительный шарм этому месту.

— Это и есть восемь сестер? Но их же гораздо больше.

— Это как раз те, что стали столбами. А среди них было Восемь сестер, которые застали восход солнца и не окаменели, потому что обратили к солнцу свою песнь. Это так в легенде говорилось. Меня в детстве поражала эта фраза — все пытался представить, как они «обращают песнь». Ну, в общем, они не окаменели, а налились плотью и кровью, исполнились мощи и теперь могут управлять миром. Многие другие духи пытались повторить это, но не смогли. А горы теперь заполнены гордыми каменными столбами, стоящими среди леса, и бла-бла-бла. По ночам к этим столбам возвращается жизнь, но они остаются каменными и бездвижными, единственное, что они могут — это петь. И они поют. Самое интересное, что в горах действительно иногда звучит музыка. Я всегда думал, что это мозг сам заполняет чрезмерную тишину звуками. — Я слышал бубен. Но я думал, это сектанты музицируют?

— Ты о клинике Авроры? Может, и они. Они как раз используют старые обряды в своей работе. Еще там было что-то о том, что Матерь гор метит некоторых из тех, кто приходит сюда, и эти люди становятся частью семьи духов. Они тоже выходят ночами петь, а некоторые пытаются остаться на рассвет и становятся столбами. Но никто до сих пор не стал Девятой сестрой.

— То есть, чисто в порядке буйства фантазии, если предположить, что кто-то, какие-то сектанты, ни в коем случае не уважаемая клиника, решил бы вдруг повторить легенду о восьми сестрах, взять восемь девушек, заставить их петь…

— И обратить их в камень? Вот вообще не совпадает. Там как раз эти восемь и не окаменели.

— А может, они их держат в плену? Сделали из них, ну я не знаю, живых богинь, коим должны поклоняться и приносить жертвы …

— Да тоже ерунда, на должность управительниц мира у нас тут и без похищений очередь бы выстроилась. Знаешь, сколько тут сумасшедших девиц? Впрочем, возможно, что-то перепуталось у меня в голове, ведь я слышал все эти легенды, когда еще не ходил и в школу. Как минимум странно, что Матерь гор метит всех, а «сестры» — это ведь только про женщин. Надо спросить бабу Маню, то есть МарьИванну, нашу бывшую училку.

— А как эти Восемь сестер управляют миром?

— Понятия не имею. Так же, как Матерь гор управляет горами. Видимо, так, что мы этого не замечаем, как воздух, которым дышим.

— Выходит, нам это ничего не дает?

— То, что Анна знала эту легенду и пропала, а до того пропало восемь девушек? Боюсь, ничего. Даже если предположить, что некий маньяк решил повторить или что-то там придумать с этими восемью сестрами — девушек-то уже пропало восемь, Анна в этом случае была бы девятой. Не складывается. Да и надо проверить еще, в самом ли деле они пропали.

Из заметок Орельева. Восемь Сестер.

Потерянные девушки все до одной нашлись в соцсетях. Все у них было хорошо. И это действительно были они — путешествие в Уютное у всех оставило неизгладимые впечатления и множество фоток в сети. А ещё все они были красотками.

— Красоток вывозят отсюда особыми спецрейсами, — пошутил Орельев, — недоступными для фиксирования дежурными по заповеднику.

И еще большинство из них стали мамочками.

— А вот эту я знаю, — сказал Антон, зависнув на одной из страничек. — Максимова, теперь Бельникина! Это ж Сергеича нашего новая жена! И детишек у них трое, между прочим! Близнецы-мальчики и, через год, девочка. Работает, обряд-то!

Влад только вздохнул. Как он, учёный, будущая звезда российской науки, с грантом на двадцать пять миллионов, оказался занятым здесь чем-то, связанным с этим безумными овуляшками?

— Ладно, убедил. Никуда я не пойду, ни к каким сектантам-овулологам, — сказал он. И распрощался.

Хозяйка Монстра

После того, как Булыжечник заботливо поправил своей огромной лапой тряпицу, прикрывающую Чета, он перестал видеть вообще что-либо. Теперь лицо его, как и все прочее, было приплющено неподъемной материей, и он еле дышал. Почему-то воняло углем. От грохота и невозможности дышать пухла голова. Жёсткие камни оставляли царапины и синяки на теле Чета на каждом ухабе. Долго он так не выдержит.

В конце концов, телега всё-таки остановилась. Чет услышал удаляющиеся тяжелые шаги Рудокопа. А немногим позже — возвращающиеся.

— Я просила тебя просто пригласить его, — услышал Чет мелодичный девичий голос.

— Пригласил! — прогрохотал ей в ответ Рудокоп.

— О боже, иногда мы действительно просто приглашаем людей, — сказала девушка. — Ты можешь идти, — она добавила что-то ещё на языке, непонятном Чету.

— АУ-УУУ-АУУ — услышал Чет песню удаляющегося Булыжечника. После чего тряпица с его лица одёрнулась.

Ясное, нежное девичье лицо нагнулась к Чету низко-низко.

«Как она похожа на девушку из его снов», — только и успел подумать он.

Камни под его спиной расплывались мягкими щекочущими волнами. Запахи и звуки окутали его. Нежное солнце грело, ласкало бледно-зелёным светом. Чет смотрел в сине-зеленые глаза и не мог оторваться. Волны очищали его, ласкали, смывая боль, заменяя усталость силой. Чет никогда еще не чувствовал себя столь здоровым и сильным. А потом незаметно волны превратились в шёлковые простыни, а горячее тело девушки прижалась к нему. Оно было живым и настоящим. Таким, которое хочется брать и никогда не останавливаться.

— Как же я люблю гостей, — зазвенел её мелодичный голос. Но он закрыл ей рот поцелуем. Говорят, первый поцелуй расскажет все, чего тебе ждать от девушки в постели.

Чет знал, чего ждать, уже тогда, когда она склонилась над ним. Вернее, знал, что, чтобы там он себе не представил, реальность окажется несравненно лучше. Его поцелуи спускались все ниже. Каждое прикосновение сводило его с ума. Ее тело… Да что он знал раньше о девичьих телах? Грудь идеальной формы и идеальной упругости. Оторваться от нее он смог лишь потому, что дальше, ниже, была тоже она… Она же… Она отзывалась так, будто он был ее первым, будто она ждала его всю жизнь, с наивностью и удивлением ребенка, ловящего новые ощущения, будто пробующего их на вкус…

Аврора. Аврора. Нежный животик с каменным прессом внутри, как он любил. Крутые бедра, кожа идеальной гладкости и упругости. Он был уже там, куда хотел добраться с самого начала, откладывая это восхищение, растягивая удовольствие… Она стонала. Он уже не мог больше сдерживаться. Волна наслаждения накрыла их обоих. Но это не было завершением, это было только началом.

Она села на него сверху. Нежная. Трогательная. Или дикая кошка? Ее стоны превратились в порыкивания. Он перевернул ее и сделал то, что и положено делать с дикими кошками — грубо, сильно, каждым движением, будто бурильщик огромным буром вбуриваясь вглубь скалы, прорубая шахту, уходя в землю и возвращаясь назад, на поверхность. «Почему он так подумал?» — мелькнул обрывок мысли где-то на крае сознания. И мыслей больше не осталось. Остался поток. Любви, энергии, счастья. Потом они лежали и смотрели в небо. Или это было не небо? Почему звезды летают? А, это черный свод пещеры, и летают там светлячки…