– Позвольте представиться, ваше величество, – лучась от восторга, елейным голоском вымолвил хозяин дома. – Владелец поместья Каймангрот, граф Вильгельм Готлиб, и моя дорожайшая супруга, графиня Сабина Готлиб.

– Как это вы хорошо сказали, граф, «дорожайшая», – подметила Королева. – Кабы все так дорожили супружеством, мне бы не пришлось то и дело удовлетворять унизительные прошения моих подданных о разводе. Рука устала подписывать бракоразводные бумаги. Прошу любить и жаловать – мой сын, наследный принц Ричард.

– Очень приятно. – Наследник изобразил театральный поклон, пряча на губах самодовольную ухмылку.

– А это моя дочь, принцесса Амелия, – указала государыня на конопатую модницу. Принцесса, бесцеремонно рассмотрев хозяев с головы до пят, в ответ высокомерно кивнула своей кудрявой копной.

– Однако же, где мои фрейлины? – полюбопытствовала Королева. – Никак разморило в дороге. Ну-ка, Лоренцо, пробудите это сонное царство.

Прямой, как гвоздь, начальник караула щёлкнул шпорами, подошёл ко второму экипажу, в котором, очевидно, находились свитные фрейлины, и плавным движением отворил дверцу кареты. По всем внешним признакам этот прирождённый франт, подтянутый и плечистый красавец с закрученными усами был исполнен благородных манер и потому никто из присутствующих никак не мог предположить, что последует дальше. А дальше случилась неподдающаяся уразумению крайность, сопоставимая, разве что, с хулиганской выходкой буйнопомешанного безумца: вскочив на подножку кареты, офицер проворно нырнул в салон и издал громоподобный, звериный рык. Сама же карета заходила ходуном, раскачиваясь на рессорах. В тот же миг раздался многоголосый женский визг и изнутри одна за другой посыпались во двор тощие фрейлины с перепуганными лицами и скособоченными причёсками под дружный гогот королевской охраны. Готлибы, вросшие в землю, словно два сталактита, от такой сумасбродной выходки, онемело наблюдали за разыгравшимся представлением.

– Ну что, кумушки-голубушки, потрепал вас Лоренцо? – поддразнивала переполошённых фрейлин королева.

– Потрепал, матушка, – завопили те наперебой писклявым голоском.

– То-то, сонные мухи! В следующий раз будете знать, как почивать, когда приветствуют вашу государыню.

– Будем, матушка, будем, – стыдливо вторили ей сомлевшие ото сна придворные дамы.

Всего их было четверо. С виду фрейлины ничем не отличались друг от друга: худощавые, бледнолицые, с прозрачной кожей, прилепленной к щеке мушкой, в платьях пунцового цвета, напудренных белокурых париках и с пушистыми веерами в руках, прикрывающими кружевное декольте. Фрейлины с молчаливым укором поглядывали друг на друга. Каждая пыталась переложить вину на своих соседок, уличая их в непростительной оплошности.

– По личному опыту знаю, что долгий путь по здешним ухабистым дорогам может показаться весьма утомительным… – начал было граф, но королева бестактно его перебила:

– Да-да. Сказать, что эта поездка была «потрясающей» – не сказать ничего. Нас трясло, кидало и укачивало, как на морском судне во время пятибалльного шторма, начиная с того момента, как мы свернули с дорожного тракта в сторону вашего города. И даже при такой тряске эти тетёхи умудрились проспать приезд.

– Весьма сожалею, что подвергнул Вас и ваших прелестных детей такому тяжкому дорожному испытанию, – продолжал упражняться в изящной словесности граф, – но всё же смею надеяться, что проведённое в этом гостеприимном доме время развеет ваше уныние и, набравшись сил, вы снова продолжите свой неблизкий путь в столицу.

– Ах, если бы, граф, – обречённо вздохнула Королева. – По пути у нас запланировано ещё две остановки. В поместьях барона Несбитта и отставного фельдмаршала Локхарта. Признаться, я не собиралась беспокоить вас своим визитом, но несносная жара вынудила меня совершить небольшой зигзаг. Мой начальник охраны, – королева указала на бравого щёголя, который устроил переполох в дамском экипаже, – был так убедителен и напорист, что я оказалась не в силах ему противостоять.

– Я бы сказала, очень напорист, – выразительно вставила реплику графиня, от которой лоб её супруга мгновенно покрылся стыдливой испариной.

– Вот и прекрасно, Ваше величество, – выпалил он скороговоркой, растягивая рот в подобострастной улыбке. – Однако же, прошу вас, чувствуйте себя, как дома. Услышав слова «как дома», принц тоскливо поморщился, обводя взглядом пустынный двор и высокие серые башни, где ему предстояло провести в заточении долгих два дня. Ничто в этом скучном месте не наводило на мысль о забавном приключении или возможности устроить какую-нибудь стоящую шалость, как во время предыдущей остановки в поместье бывшего придворного вельможи, где принцу удалось проломить крышу курятника. При попытке выбраться, он выпустил наружу ошалелых кур, которые, подобно фрейлинам, в панике высыпали во двор, где их принялись гонять хозяйские собаки, вихрем закручивая столбы пыли. Следом за фрейлинами, из третьей по счёту кареты повылазили четверо министров одинаковой комплекции и одного и того же роста. Каждый носил спереди выпяченное брюшко, имел на макушке лысину и одутловатые, гладковыбритые щёки.

– Ваше величество, – обратилась к королеве графиня. – На правах хозяйки я распорядилась по поводу предстоящего торжественного обеда в вашу честь.

– О, нет-нет-нет! – неожиданно возразила государыня. – Трапезу для нас готовит только Эмилио – мой личный повар.

– Вы позволите, Ваше величество? – встрял начальник караульной службы и Клотильда в ответ благосклонно моргнула. – Не поймите превратно, – самым учтивым тоном обратился офицер к графине и снова при взгляде на этого сладкоголосого франта с пышными усами ни за что невозможно было поверить, что ещё пару минут назад он с басовитым рычанием вышвыривал на улицу испуганных придворных дамочек, – дело, видите ли, в том, что существует специальный протокол, который определяет условия безопасности всех членов королевской семьи, и он включает в себя отдельное уложение, касающееся обеспечения здоровым питанием первых лиц государства. Таков установленный порядок.

– Благодарю, Лоренцо, – сказала Клотильда, обласкав благосклонной улыбкой молодого офицера.

Даже неискушённому в амурных делах глазу было заметно, что государыня питала особую симпатию к начальнику своей личной охраны. Возможно, этим и объяснялось стремительное продвижение его карьеры.

– Знакомьтесь, господа – начальник моей караульной службы, Лоренцо де Роса, – представила королева своего протеже. – Его фамилия означает «роза». Но несмотря на такой нежный намёк, в бою он так же колюч, как и шипы этого прекрасного цветка. Без нашего отчаянного храбреца я бы ни за что не осмелилась на это дальнее и рискованное путешествие. Лоренцо неизменный победитель во всех поединках на праздничных турнирах. Ну вот, господа, я только что проговорилась: я действительно питаю слабость к рыцарским состязаниям. – По рядам всадников прокатилась волна одобрительного мужского баса. – А что, если и в вашем городе провести рыцарский турнир? – внезапно выдала Клотильда и уставилась в упор на Вильгельма Готлиба.

– Осмелюсь предположить… – замялся растерянный граф, явно не ожидавший подобного разворота. – Право же, не знаю, кто из ваших верноподданных, проживающих в Валенсбурге, сможет бросить вызов и достойно противостоять такому отважному и опытному сопернику.

– Неужто во всём городе не отыщется ни одного храбреца? – удивилась королева.

– Быть может, стоит учредить специальный королевский приз и объявить об этом? – тут же нашёлся Лоренцо.

– Прекрасная мысль, – одобрила Клотильда предложение своего фаворита. – Наверняка среди жителей Валенсбурга найдутся мужчины, которые служили в королевской гвардии и имеют опыт обращения с оружием.

– Я подумаю, что можно для этого сделать, Ваше величество, – учтиво пообещал граф.

– Ах, как своевременна эта мысль! – обрадовавшись собственной затее, молвила королева. – А то уж я совсем скисла. Бесконечные мили по петляющим дорогам окончательно лишили меня творческого вдохновения и созидательного умонастроения. А ведь мне по возвращении предстоит учредить целый ряд законов, без которых мой народ безмерно страдает. Однако же, я совсем заболтала хозяев этого дома, да ещё у самого порога. Мне, право, неловко столько времени удерживать вас, господин…