Отследить её по следу своей магии не составило труда, так что Эль-Кулло насколько смог близко к точке выхода переправил отряд поиска. Обратно они вернулись к следующему утру, и только ещё через двенадцать часов сообщили, что вместе с найденной ими эльфийкой оказался раненый эльф. Видимо, кто-то во время боя успел зацепиться за неё и попал в красную пустошь Баара. Удача была близка. И это могло стать неплохим запасным вариантом, но не стало, потому что тупые наёмники посчитали эльфа обузой и испугались какой-то бури.

Оставили врага за спиной, не догадавшись убить. Видите ли, это противоречит их вере и считается святотатством. Оставили эльфа, пусть и раненого, но всё же. Бросить того в качестве жертвы пылевому демону у них рука не дрогнула, «это другое». Наёмники из Котгара даже не представляли живучесть эльфов! О, об этом Эль-Кулло знал даже слишком много! Эльфы могли не есть и не пить долгие месяцы и довольно быстро восстанавливались после ранений. А ещё магически сильны. Гораздо сильней людей или фойна. Впрочем, всё же не всех фойна.

Эль-Кулло успокоил себя тем, что эльф если и выживет, то вряд ли сможет найти эльфиек магией: он позаботился о специальных чарах ненаходимости, а в его убежище, где пройдёт ритуал, невозможно попасть с помощью магии пространства иначе, чем по ключу или преодолев защиту. К тому же, скорее всего, этим брошенным эльфом оказался более чем бесполезный в данной ситуации Ивенгил или его брат Камил.

Насколько помнил Эль-Кулло, братья не особо стремились учиться и по итогу своего укороченного обучения овладели стихийным Даром на уровне мастеров, но магию Знаков освоили только уровня подмастерьев, а растительную магию и вовсе уровня учеников. А так лишь использовали несколько нужных им заклинаний уровнем чуть повыше остального. Эти двое были воинами и не особо интересовались магией, лишь её применением с практической или боевой стороны.

Если бы это был Тарион, а это точно не он, так как Пресветлого Принца Эль-Кулло держал на виду, то сейчас бы он ни о чём таком не рассуждал. Пожалуй, против Пресветлого Принца, даже раненого, у него не было бы шансов, а так… Он ещё сможет побороться.

Когда он пришёл к этому выводу, настроение Эль-Кулло улучшилось. В конечном итоге эльфов не так уж и много. Всего-то тридцать восемь. Эль-Кулло знал, что их сила в единстве и магии, а также поддержке фойна. Но если он станет сильней, сможет отлавливать их по одному, у него будут на это время и силы. Или он сам станет лиром вместо Анатара… Эль-Кулло ещё не знал, как закончит, но он знал, что самое главное — обезопасить себя. Морнэмир Кошмар — вот кто мог помешать его планам. Поэтому тот должен был помочь ему.

Эль-Кулло выдохнул. Скоро всё решится. До ритуала ещё два дня, и он надеялся, что у него будет это время на восстановление.

— Господин, — за дверью послышался голос одного из наёмников. — К городу приближается чёрный всадник на огромном коне. Его сопровождает отряд примерно в десять человек.

— Фойна… — поправил Эль-Кулло, прикрывая глаза и настраиваясь. — С ним десять фойна. Что ж… Пора их встретить.

Эль-Кулло накинул плащ и поспешил, чтобы встретить своих дорогих гостей и лучших друзей в лучшем виде.

Глава 29

Поход на Котгар

Короткую ночь Варя не спала. Во-первых, она выспалась накануне в пустыне, а во-вторых, они обсуждали ситуацию с Ивенгилом. Варя практически без утайки рассказала всё, что приключилось с ней в Икене и после, во время путешествия с Морнэмиром и Тарионом.

Были также и организационные вопросы с баарцами, и даже… Стыдно сказать, но когда совсем сгустилась тьма и приблизилась полночь, Хон Ни Сон подошёл к ней с предложением «услады для её воина». То есть, сославшись на традиции, прямо предложил Ивенгилу разделить ночь с лучшими девами Омаана в надежде, что те понесут от «великого Светлого воина Эльдар» и родят великих воинов своим кланам.

Да Варя дар речи потеряла от такого и лишь беспомощно посмотрела на покрасневшего Ивенгила.

— Что скажешь на это несомненно щедрое предложение? — всё же спросила Варя, делая вид, что переводит предложение. Ивенгил сам предложил, что будет притворяться, будто не понимает баарский, на случай, если кочевники вдруг что-то задумают. Против его паранойи Варя не возражала. Плюс, это опять же подтверждало её статус, как очень высокий. — У меня сложилось впечатление, что они всё это время собирали для тебя всех девиц по своему городу.

— Э… Я, кажется, вспомнил ещё одну байку про Баар, — пробормотал Ивенгил. — Рассказывали, что когда тут был кто-то из наших, его не выпускали из шатра несколько недель, пока он не лишил девственности всех девиц, что там имелись, или что-то такое. Я думал, это прикол такой.

— А… О… — дар речи снова утратился. Варя только представила, как это оказалось ужасно для бедных невинных девушек, которым приказали обслуживать наглого эльфа, который после только мимоходом этим похвастал среди друзей, как о чём-то забавном, и думать забыл.

Ивенгил посмотрел на неё и переменился в лице.

— Прости, я не хотел… М… Тебя как-то обидеть или задеть. Я не планировал устраивать тут оргию с девственницами или что-то такое, есть дела поважней… Э… Чёрт! Я не то имел в виду… Я хотел сказать, что буду рад, если ты сможешь меня отмазать от такого мероприятия. И буду очень признателен, хотя этот мужик выглядит весьма… настойчивым, но я не такой.

— Ладно… — недоверчиво хмыкнула Варя и повернулась к Хон Ни Сону. — Вынуждена отказать в вашей просьбе. Мой воин ещё не поправился до конца, ему нужен отдых. Завтра на рассвете мы должны отправиться в Котгар, чтобы помочь моей дорогой сестре. К тому же я не могу позволить, чтобы девушки вашего народа были… — Варя замялась, задумавшись, не говорит ли лишнее, но всё же решила пояснить свою мысль, чтобы может быть, что-то изменить в голове этого мужчины. — Для народа эльдар неприемлемо насилие над женщиной. Если вы прикажете своим женщинам провести ночь с Ивенгилом и зачать с ним дитя, это насилие над женщиной, потому что они будут делать это по приказу, а не по обоюдному согласию.

Хон Ни Сон моргнул как сова, и Варя подумала, что тот ничегошеньки не понял и скорее всего даже не смог вместить такую концепцию в своё дикарское сексистское сознание. Но она, похоже, ошибалась, потому что следом за Хон Ни Соном к ней пришла Кань Кон и почти сразу кинулась в ноги.

— Пресветлая госпожа, сжальтесь над этой недостойной! — запричитала Кань Кон, и Варя с трудом, но разобрала в этом их самоуничижительном способе повествования то, что, оказывается, ночь с Ивенгилом реальный шанс Кань Кон на лучшую жизнь. По местным верованиям женщина рожает от своего первого мужчины. То есть вроде как даже если Кань Кон не забеременеет реально от ночи с Ивенгилом, то её ребёнок всё равно будет считаться отмеченным эльдар, даже если фактическим биологическим отцом окажется кто-то другой.

— Недостойная Кань Кон сможет возродить свой клан, Пресветлая госпожа, только позвольте мне… Кань Кон очень… этого хочет… Кань Кон… очень нравится… Светлый воин эльдар… Кань Кон будет рада, если… Светлый воин эльдар сочтёт Кань Кон… Если… О Ша… Как же это смущающе, Пресветлая госпожа! Эта недостойная умоляет вас о ночи с вашим воином!

— О… — нарушил молчание стоящий с круглыми глазами Ивенгил. — Кажется, мы только что услышали форму вербального согласия…

— Ваня, блин! — возмущённо зашипела Варя. — Ты что, хочешь надругаться над этой девочкой⁈ Ой… — вздрогнула она, потому что Кань Кон обняла её ноги, заглядывая большими заплаканными глазами в лицо.

— Если Кань Кон разделит ночь со светлым Эльдар, это позволит ей самой выбрать мужа в дальнейшем. Дядя или совет данкаров окажутся над ней не властны. Прошу вас, Пресветлая госпожа! Будьте добры к несчастной! Я сама очень этого хочу.

— Я… Но… — Варя беспомощно посмотрела на Ивенгила.

— Я проведу ночь с тобой, Кань Кон, — вздохнул тот, стараясь не пересечься с Варей взглядами. И даже про то, что якобы не знает языка, сразу позабыл.