Она успела прочесть про Бормор, тоже империю, но чуть поменьше Аслаха, расположенную от Луорского до Халабского моря, когда бочку наконец наполнили. Лина проконтролировала теплоту воды, зажгла свечи и позвала её.
Варя с наслаждением окунулась в приятно-горячую воду. Наверное, будь она стандартного полутораметрового роста, как все здесь, получилось бы и занырнуть с головой, а так колени упирались. Удивительно, но, по ощущениям, грязи на ней как будто не так и много. Видимо, «временное искажение» и в этом помогало, но она правда очень сильно скучала по воде и возможности помыться. Лина залезла на табуреточку и сосредоточенно потёрла ей спину местной мочалкой из непонятного и странным мылом, похожим на белые ягоды, а потом раздавила их и с придыханием нанесла на её голову.
— Ваши волосы как будто из солнечного света, леди Варна. Мама говорила, что народ эльдар пришёл из чертогов Ша, которые они называют Благословенным Царством. Там нет голода, холода, болезней, войн. И народ эльдар пришёл к нам, чтобы и у нас построить Благословенное Царство. Это правда?
Варя вздрогнула, столько искреннего любопытства и надежды было в этих словах. Ей вспомнился старик эльф, который точно хотел что-то построить… И что-то строил полторы тысячи лет, что-то улучшая в этом мире, который считал своим.
— Я прибыла сюда из Благословенного Царства, — помолчав ответила Варя. — Там правда нет… но, в общем, мы долго к этому шли. У нас тоже были войны, холод, голод и болезни, которые убивали миллионы людей. Но мы… верили, что Благословенное Царство возможно, и с этой верой шли и строили его, понимаешь?
Лина, смотревшая на неё круглыми глазами, помотала головой.
— Был один… мудрец, и он сказал, что всё начинается с выбора одного человека, — попыталась объяснить Варя. — Что если человек выберет добро и будет ему следовать, выберет любовь, сам выберет, никто его не заставит, он будет делиться с ближним, будет защищать свою семью, свой выбор, свою землю, свою веру. Он будет таким. Он своим примером вдохновит многих людей. И каждый будет таким. И тогда наступит Благословенное Царство для всех. Когда каждый будет уважать других людей, их жизнь и их выбор. Но даже если пока ты один, ты должен пытаться посеять свет. Это как звёздное небо. Сначала зажигается одна звезда, потом другая, потом сотни и тысячи звёзд, а затем наступает белый день…
— Но ведь потом снова наступает ночь? — удивлённо спросила Лина.
— Эм… да, но это я так, образно, — смутилась Варя, судорожно вспоминая уроки конфессиальной философии. — Считай, что это метафора. Благословенное Царство как день и ночь умирает и рождается, просто в масштабах Вселенной эти сутки, этот день и эта ночь длятся много-много тысяч лет. И наше Благословенное Царство встречает утро, а ваше видит первые звёзды. Так тебе понятней?
— Леди Варна, — ахнула Лина. — Вы хотите сказать, что мы тоже живём в Благословенном Царстве?
— Эм… Да, что-то вроде. Мир это дар… Ша, и как распорядиться этим даром — решать всем людям. Давай уже смывать эту штуку с волос, — решила она закрыть тему, закидывая голову. Лина черпачком полила на волосы, смывая мыльную массу.
Варя взяла плошку с мылом, чтобы посмотреть его поближе к свету.
— Что это? — спросила Варя, нюхая полупрозрачные белые шарики, при ближайшем рассмотрении больше похожие на лягушачью икру. Она раздавила один мягкий шарик, и по пальцам потекло что-то вроде капельки прозрачного геля для душа, пахнущего мятой и чем-то лимонным, вроде лайма или кумквата. А тонкая шкурка буквально растворилась на коже.
— Это ягоды мылицы, — удивилась её вопросу Лина. — Они вкусно пахнут и грязь хорошо смывают. Их на болотных полях добывают. Ягоды эти, говорят, не как ягоды растут, а под землёй, на корнях. А мылица красивые листья имеет, резные такие и цветом как мэллорн, серебристые. Мне так мама говорила. Ягоды надо осторожно достать из корневого ореха, чтобы они с кожи не касались, ложкой или палочкой выковырять…
Варя во время этой болтовни пыталась припомнить, как готовят мыло у них. Вроде бы из крема. А крем из чего? Вот так учишься, учишься, тринадцать лет, а попадёшь в средние века и даже не знаешь, как кусок мыла нормальный сделать. Хотя, по всей видимости, местные без мыла не бедствовали.
После ванны и Варя, завернувшись в отрез предоставленной белёной толстой холстины вышла в комнату, где оставила одежду.
— Какое у вас всё-таки платье, светлая госпожа… — прошептала Лина. — Белее облаков.
Варя с некоторым скепсисом понюхала сброшенные вещи. «Волшебная» ткань показала себя с лучшей стороны и ничем не пахла. Хоть в этом повезло. Бельё тоже было сделано из той же «нано-ткани», но его она всё же постирала, используя мыльные ягоды, не позволив это делать Лине. Сушить не пришлось, ткань воду словно вовсе не впитывала, а как-то выводила, так что хватило и простого отряхивания.
Невольно Варя задумалась о «красных днях календаря», которые вроде бы должны наступить как раз после весенних каникул и её работы в Пятом мире — она высчитывала это перед поездкой сюда. Когда представила, что менструация здесь продлилась бы у неё три-четыре месяца, Варе поплохело.
Из раздумий вывел тихий плеск, и, заглянув в ванную комнату, Варя увидела, что Лина тоже моется.
— Это честь — помыться после Вечного Светлого, — хихикнула Лина. — Мне так мама говорила. Есть примета, что часть вашей красоты может попасть на меня. Как думаете, это правда?
— Не знаю, я в приметы не особо верю. Тебе помочь или сама справишься? — спросила Варя, и Лина вытаращилась на неё.
— Нет! Нет, леди Варна! Что вы, я сама! Я всё сама, — и чуть не утонула от своих усердных отрицаний.
Впрочем, спорить Варя не стала, она заглянула под бочку, которая стояла на полу, и поняла, что канализации нет, а значит, воду тоже будут вычерпывать вёдрами.
Варя раздумывала о том, сможет ли объяснить, как вообще устроен водопровод. Она знала, что вода течёт по трубам из очистных сооружений с помощью насосов. У её бабушки в деревне была своя скважина, и там стоял электрический насос. Наверное, до его изобретения существовал просто ручной или какой-нибудь механический насос. Даже если бы воду как-то закачивали снизу, с первого этажа, это всё равно проще, чем таскать вёдрами.
А ещё она думала о матери Лины и вообще отношении к женщинам в этом мире. Хортэю, получается, та жена Элроха как-то выдала замуж, Хортэя стала вдовой, а её взял и вообще посторонний мужик — начальник мужа — снова выдал замуж! Варю предупреждали, что не всё так просто, но, похоже, в Икене всё вообще печальней некуда, так что перед встречей с королём было тревожно. Ещё волновал вопрос, смогла ли Хортэя отправить послание в Серебристый Лес или нет.
Варя решила скоротать время чтением и снова открыла книгу. Внезапно она наткнулась на знакомое сочетание. «Слут» — так называлась маленькая страна, зажатая между тремя крупными государствами. Достав свой блокнот, Варя поняла, что не ошиблась, та надпись, оставленная неизвестным, или, скорее неизвестной, гласила «Морнэмир Слут».
И, возможно, это не имя и фамилия, а имя и расположение.
Варя посмотрела на карту и, внезапно вспомнив про функцию браслета, пролистала до карты.
— Слут, — произнесла Варя, и стрелочка, закрутившись, показала на окно. — Морнэмир, — решила попробовать она на удачу, и стрелочка внезапно показала чуть в сторону, как если бы эти два объекта располагались в разных местах.
Варя ощутила щекочущее чувство азарта.
— Лина, — и стрелка указала на двери в ванную комнату. — Огост? — сменила приказ Варя, но к её разочарованию, стрелка замигала красным цветом. Нахмурившись, она начала думать, что бы это означало. — Возможно, показывают лишь тех, в ком эльфийская кровь? — предположила Варя. — Микен, — стрелка вновь появилась и показала на окно. — Как же тот город назывался… как какой-то инструмент, но с другим ударением… серп? солома? А, точно! Со́ха! — стрелка шевельнулась и немного отклонилась. — Возможно, капитан в пути, — кивнула Варя.
