Вокруг его палатки располагался на ночлег разросшийся за это время отряд, ставили палатки, где-то уже дымили костры. Внешне это больше напоминало табор кочевников, а не воинское подразделение: под командованием Карацупы были не только люди, но и орки, горные тролли и даже гномы. Численность подчинённых возросла до полутора сотен воинов. Да, все они были очень разными. Попаданцы поражали разнообразием вооружения и обмундирования: попадались и привычные Карацупе гимнастёрки со знаками различия в петлицах, но была и форма другого образца — с погонами. И оружие — то уже знакомые винтовки-»трёхлинейки», или автоматы-ППШ, либо и вовсе непривычные — с узким рожком вместо диска. Орки, кто в проклёпанных железом кожаных доспехах, а кто в одежде больше напоминавшей лохмотья, с короткими луками и изогнутыми мечами. Огромные полуголые тролли с дубинами в руках. Невысокие гномы, бряцающие бронёй. Но не смотря на такую разношёрстицу, дисциплина была железной. Каждый знал что и как делать. Для этого пришлось даже вызывать на поединок командиров приданных групп. Хотя Карацупа просто обходился демонстрацией возможностей своего нагана, попортив пару гномьих железных шлемов. К счастью, без голов внутри. Но эту вольницу по другому держать в руках было невозможно.

- Разведка прибыла, командир. - услышал он голос Мейхура.

- Давай их в палатку. И сам присоединяйся. Думу думать будем. - ответил капитан и уже своему ординарцу негромко сказал,- Организуй чайку. А ещё командиров отрядов ко мне.

- Есть! - вытянулся подчинённый и рванул куда-то в сторону обоза.

В палатке было не так жарко, как на улице. Видимо кто-то позаботился подержать внутри эльфийский артефакт, исходящий изморосью, который нашли в небольшом сундуке у перехваченного отряда противника. Самым интересным был не сам артефакт, а то, что эльфийская магия не пропала рядом с попаданцами. Видимо эльфийские мастера смогли подобрать такой материал для сундука, что он сохранял магические свойства. А это очень тревожный звоночек. И об этом уже был написан рапорт и отправлен в Управление Лагерей. Карацупа подозревал, что вскоре с этим очень полезным в быту, внешне похожим на камень, ценным предметом, придётся расстаться. Заберут на Комбинат и будут там его учёные изучать.

- Докладывайте.

Высокий орк в гнутом шлеме и потрёпанной кожаной кирасе с железными накладками, откашлялся и стал докладывать:

- Мы тут это... Получили задание проверить селения на окраине Таур-э-Ндаэделос. Вот в этом месте. - орк показал на карте грязным пальцем на юго-восточную оконечность Лихолесья, - Раньше там энты и люди жили, но Саурон, за некоторое время перед Битвой при Дагорладе, выжег всю местность. Но развалины есть. А ближе к востоку повстречали несколько племён кибитников.

- Кибитники это кто? - поинтересовался Карацупа.

- Кочевой народ. По Рованиону передвигаются на повозках, на кибитках. - пояснил Мэйхур.

- Ещё повстречали дозор истирлингов. Это восточные люди. - пояснил орк, - От встречи с нами уклонились, ушли по холмам обратно.

- Думаешь разведка? - снова поинтересовался Карацупа.

- Если и разведка, то дальняя. - пояснил кто-то из гномов, - Истирлинги после того, как Темнейший пропал, ушли в свои земли и до сих пор сюда не появлялись. Но раз до них слухи о возвращении дошли, то вот они зашевелились вновь. В своё время они знатно Гондор пограбили. И сейчас, наверное, об этом мечтают...

Тут все начали высказывать своё мнение по этому поводу и военный совет превратился в восточный базар. У Карацупы даже голова заболела.

- А ну отставить. - рявкнул он. Сразу же стало так тихо, что стала слышна песня горных троллей откуда-то из обоза. Правда она больше походила на мычание. Он снова обратился к разведчику, - Что ещё можешь добавить к сказанному?

- Пустыня. Мало народу. На восточную окраину Лихолесья мы не ходили, потому что приказа не было. Но там и раньше никто не жил. А к морю Рун соваться приказа тоже не было. - закончил доклад орк.

Карацупа немного подумал. Потом решил, что затягивать совет не стоит, все и так устали. Поэтому поднялся со своего места:

- С разведкой понятно. Завтра получишь новое задание. Бытовые вопросы все, надеюсь, сами решили? Вот и славно. На сегодня всё. По распорядку дня ужин и отбой. Все свободны.

Когда палатка опустела капитан ещё долго сидел над картой, решая, куда делать следующий переход. Ещё неделю придётся попетлять по этоим пустынным землям и надо будет возвращаться в Барад Дур. Однако, необитаемые, как их называли, Бурые Земли оказались при ближайшем рассмотрении, очень даже обитаемыми.

* * *

Убийство товарища Гурфинкля, прежнего директора Комбината, грозило повиснуть «глухарём». Ни подозреваемых, ни мотива убийства Пронину выявить так и не удалось. Вернее, в подозреваемых у него были сразу двое — беглый зэк Серёга и лодочник Йорг, но у лодочника было железное алиби, а против Серёги не было доказательств. С мотивом убийства тоже было туго — ну не было у них мотива убивать директора. А в рассказы про олог-хайев Пронин не верил. Он был твёрдо уверен, что убийца товарища Гурфинкля либо лодочник Йорг, либо беглый зэк. Причём мотивы убийства у беглеца вполне могли быть, их надо было только выяснить. Но что делать с алиби? Но и в алиби беглеца Пронин тоже не верил. Нет, беглеца надо было найти и допросить! И желательно с пристрастием. Пронин это умел и любил. Только вот с выполнением обязанностей было, мягко говоря, не очень. Сначала утопил лодку, потерял людей, потом этот выскочка-капитан. Новый удар ожидал Пронина уже на границе с Мордором, когда ему дали «от ворот поворот», причём буквально. И пришлось бравому следователь возвращаться в Лагпункт.

Лагпункт встретил-огорошил новостью — сгорела Контора в посёлке. Все улики явно указывали на поджог. Но кто мог это сделать и зачем? Выяснить этого Пронину не удалось, ибо примчавшееся начальство сделало его козлом отпущения, навесило всех собак, обвинило во всех смертных грехах и оторвалось по-полной. Словом — Пронин угодил под раздачу с разжалованием в рядовые сотрудники, после чего ему было вручено новое предписание и было велено отправляться в Бурые Земли...

Где эти самые земли находятся — Пронин имел представления весьма смутные. Так что опять пришлось прибегнуть к помощи местных — тех самых купцов, с которыми он возвращался из своего неудачного предприятия в Мордоре.

- Ты? - они сказали это одновременно. Когда Карацупа повернулся на слова "Разрешите обратиться!", то увидел Пронина, вскинувшего руку к приветствии. В глазах обоих разом сверкнули молнии. Сдержав себя невероятным усилием, Карацупа ответил:

- Разрешаю.

- Прибыл для прохождения дальнейшей службы! - отчеканил Пронин строго по Уставу и протянул свои документы. Больше он ничего не рискнул сказать, хотя по нему было видно, что с удовольствием бы выразил бы своё отношение к капитану. Карацупа молча взял протянутые бумаги и бегло их просмотрел. Он почувствовал досаду. Мало того, что этот горе-следователь помотал ему нервы не так давно, так теперь ему предстоит с ним ещё и служить. Причём, имея это «горе луковое» в подчинённых . Но служба такая служба!

- Пойдём. Поговорим. - сделал он приглашающий жест в сторону своей палатки, где обычно проходили все совещания с командирами отрядов.

В палатке они сели за переносной столик напротив друг друга. Карацупа уставился на Пронина мрачным взглядом.

- Ругаться я с тобой не буду. Некогда. Но за малейшее неподчинение приказу получишь взыскание (с занесением в грудную клетку — добавил он про себя). Поэтому все наши прежние споры прошу не продолжать. Рапорт по твоим художествам я подал как и положено по инстанции. Тебе с этим всем жить.

В продолжение этого монолога Пронин сидел красный и нервно тряс кончиком сапога. Сначала он хотел было взорваться криком, как обычно и делал с капитаном во время их путешествия по реке. Но что-то во взгляде Карацупы его остановило. А присмотревшись к нему, Пронин увидел, что капитан выглядит чертовски усталым. И, немного подумав, решил не обострять ситуацию. К тому же Карацупа сейчас — его непосредственное начальство. А с начальством лучше не ссориться.