Анка проснулась и долго лежала, глядя в темноту. Было тихо, но в каюте станции была отличная шумоизоляция. Хоть кричи — никто не услышит. Она встала, зажгла ночник и прошлёпала в санузел. Приняла душ. Часы показывали стандартное время 5–45. Всё равно скоро вставать. Она сделала зарядку и помолилась перед маленькой складной иконкой. Сон всё не шёл из головы. Она достала тетрадку и записала его. Стало легче.
Анка снова спустилась на технический ярус. Место, где она обнаружила в прошлый раз тело, она нашла быстро. Поверху коридора проходили какие-то трубы, скорее всего — вентиляция. Жаль — тело осмотреть получше не удалось. Спугнули. Так. А вон и камера наблюдения. Взглянуть бы на записи. Наверняка станет ясно — кто притащил сюда тело. Зачем — это понятно. От трупа пытались избавиться, выкинув в космос через технический шлюз.
Размышления Анки были прерваны самым неожиданным образом. Что-то спикировало на неё откуда-то сверху, явно целясь в лицо.
— ПООООООООООООООНСИИИИИИИИИИИИИИ!!! — резанул по ушам мерзкий визг, так, что в висках засвербело. Что-то, похожее на большую летучую мышь, развернулось и снова пошло в атаку. Спасла её хорошая реакция. Анка успела уклониться, по лицу упруго хлестнуло кожистое крыло. В нос ударил едкий острый запах. Видимо, тварь или специально выделяет какую-то едко пахнущую дрянь, или, — это её естественный запах. Прежде, чем тварь пошла на третий заход, Анка успела достать бластер, замаскированный под обычный комлинк. Оружие скрытого ношения, предназначенное для спецназа, отличалось большей мощностью и имело дополнительный запас энергии. Стрелять пришлось навскидку, не целясь. Тварь оказалась увёртлива. Мерзко вереща «Пооонси! Пооонсссиии!» она раз за разом шла на новый круг. Попасть в неё Анке удалось только с пятого, или шестого выстрела. Разряд прошил широкое кожистое крыло и тварюга, заваливаясь на бок, не переставая верещать, косо спикировала вниз. Выстрелив на всякий случай ещё пару раз, Анка подошла поближе.
Тварь у стены сжалась, как кошка, готовящаяся к прыжку. Анка выстрелила ещё раз, целясь ей в голову. Тварь напоследок взвизгнула и завалилась на бок. Анка осторожно приблизилась и склонилась над неведомой зверушкой. Таких созданий ей прежде видеть не приходилось. Размером животина была примерно с кошку, да и напоминала больше всего именно кошку. Правда, без шерсти, с крыльями и длинным шипастым хвостом. Морда у твари была почти человечья, только маленькая. Из пасти торчали острые клыки, как у вампира.
Человека, подошедшего к ней сзади, Анка успела заметить боковым зрением. Удар локтем назад под дых, каблуком под колено одновременно разворот, схватить за руку и завернуть её за спину. Незнакомец рухнул на колени, хватая ртом воздух.
— Твою мать! — вырвалось у Анки, когда она развернула противника лицом к себе. Это был Рек Дагвард собственной персоной. Да что происходит на этой грёбанной станции⁈
— Отпусти. — хмуро попросил Рек, обретя, наконец, способность дышать и разговаривать.
— А волшебное слово?
— Прекрати издеваться. Я, может, знаю что-то, что тебе будет интересно.
— Ну, это я и так из тебя вытянуть смогу. Или забыл, как я умею потрошить пленных?
— Тогда с Конторой сама разбираться будешь.
— Это мне и так предстоит. Как у нас говорят — семь бед, один ответ. Так что ты там знаешь? Ну?
Рек скривился, когда Анка чуть сильнее вывернула ему заломленную за спину руку.
— Руку сломаешь…
— Не рука и была.
— Стерва! Ай! FUCK!!! FUCK!!! FUCKING SHIT!!!
— А вот ругаться не надо. Кто говорил в своё время, что лучше не злить тех, кто ведёт допрос? И не доводить их до того, что эти злыдни могут сделать бо-бо твоему нежному тельцу? «Да и что они могут от вас узнать? Фамилию начальника? Всю жизнь там мечтали знать фамилию вашего начальника. Численность подразделения? Вас и так всех по головам пересчитают». Чьи слова? Твои? Помнишь? Только вот пыточной машинки у меня тут нет. Ну да ничего. Я сама себе пыточная машинка. Ты этого не учёл, Дагвард.
— Ой! Отпусти! Я и так всё скажу… Рука…
— Не «Ой!», а год такой. — процитировала она любимую поговорку Комбрига.
Анка отпустила пленника, и тот, всхлипывая и прижимая к себе повреждённую руку, сидя привалился спиной к стене.
— Ну, так что там у нас?
— Ты мне руку сломала. — плаксиво прогнусил Рек.
— Покажи! Да не ссы, дай гляну! Не сделаю ничего! Дай сюда, я сказала!
Рек коротко взвыл, когда Анка вправила ему вывихнутый локоть.
— Доведёт доброта — пойду стучать в ворота. Давай, колись, гад.
— Ищешь того, кто связного вашего грохнул? Их тут уже нет. Скорее всего.
— Это я и без тебя поняла. А скажи-ка, дядя, ведь не даром? То-есть, я хотела сказать — у покойника была визитка на имя Златова. Ты тоже на него работал. Вот и скажи-ка, дядя, ведь не даром? Ты что-то про это знаешь?
— Может быть. Может быть и работал. И на Златова, и на Контору. На них кто только не работает. Я, между прочим, только недавно из тюрьмы вышел, куда, кстати, угодил не без твоей помощи.
— Ах, вот как?
— Послушай! На того же Златова работает множество народу. Я был всего лишь один из многих.
— Которому, между прочим, доверили хранение Архива. И ещё — ту чёртову Программу на Маиси должен был забрать ты. Так что не прибедняйся.
Рек поморщился.
— Ты — хороший офицер. Не спорю, что ты — лучший спецназовец в галактике, но в проведении расследований ты «не копенгаген». А я, всё-таки, был полицейским. Да, не спорю — дерьмовым. Но кое-что в этом смыслю. Выяснить надо — кем именно он был в Конторе. Связных много. И каждый доставляет свой род информации. И кто мог его сдать. А сдать его мог тот, кто знал, на какой отдел работает этот… не исключено, что и Златов тоже был завербован Конторой.
— Работал. — машинально поправила Анка, — И кто ему голову отрубил.
— Что? Голову? Однако. Ах, да. Не суть. Иными словами — связного сдал «крот» — работавший в том же отделе, что и связной. Или те, с кем этот связной был связан. Прости за плохой каламбур. И убили его, скорее всего, не здесь. Сюда его притащили уже мёртвого, чтобы выбросить труп в космос.
— Это я и сама догадалась. Кстати, при нём были все вещи — документы, бумажник с кредитками и деньгами, комлинк. Тело было уже холодное, но без трупного окоченения. — вспомнила Анка.
Рек вскинул бровь:
— Вот как? Интересно. Впрочем — после этого у убийц, или убийцы, был вагон времени, чтобы покинуть станцию с грузом. Кстати, — я не думаю, что груз занимал много места. Скорее всего — это было нечто, не привлекающее внимания. Что-то маленькое, что легко уместится в кармане.
— Интересно, девки пляшут! Это голова-то легко в кармане поместится⁈
— Какая голова?
— Блинский блин! Ты чем слушаешь⁈ Я же говорю — голову ему отрубили! Ты что — совсем там одурел на нарах?
— Голову? Да, действительно. Зачем ему голову отрубили? Нет, скорее всего от головы они тоже уже избавились. Только вот, зачем её отрубили, — не знаю. Не спрашивай! Самому, кстати, интересно. Тут уже вся Служба Безопасности на ушах стоит из-за этого убийства.
— Да. Тело притащили сюда уже без головы. Оно было уже холодное, но без трупного окоченения. Значит — тело где-то прятали, выжидая момент, чтобы потом от него избавиться. Ты вообще следишь за моими мыслями? И вообще — ты как здесь оказался? Удрал что ли?
— Нет, не удрал. Меня ваша Контора вытащила. И я должен был забрать тебя и этого… который без головы, как я понимаю.
— Интересно девки пляшут!
— Они ещё не так запляшут. И будет ещё интереснее. И, кстати, я не Рек Дагвард. Позвольте представиться — Рудольф Доннеган. Я тут попытался собственное расследование провести. Но не знал, что это — наш человек. Теперь сопоставил факты и догадался.
— Поняла, не дура. А это кто? — Анка кивнула на убитую тварь.
— Понси.
— Кто???
— Гарпий. Он молодой ещё. Был.
— Э?
— Это Серый откуда-то притащил. Точнее — с Гаммы-249. Они там водятся.
