Отец смотрел на меня своей самой теплой и искренней улыбкой.

Он выглядел прекрасно в свои почти двести лет, при средней продолжительности жизни драконов в четыре столетия – в самом расцвете сил.

– Это честь для меня – вырастить такую дочь, – продолжал он.

Что-то внутри меня дрогнуло от этих слов, в груди стало тепло – он говорил это во всеуслышание, искренне, от всего сердца. Главным было не расплакаться.

– С гордостью объявляю тебя полноправной наследницей графства Соррель, будущим лидером гильдии дуадов и хранительницей рода семьи Фэм.

К отцу подошел слуга, держа в руке небольшую подушечку с браслетом невероятной красоты, который состоял из множества драгоценностей: рубина, изумруда, топаза, цитрина и аметиста.

– Будь в твоей жизни радости или невзгоды, носи мой подарок. Когда ты будешь смотреть на него, вспоминай меня. И помни, я готов прийти тебе на помощь даже в самую трудную минуту.

Отец взял браслет, попросил меня протянуть правую руку и надел его. Это был очень дорогой подарок, созданный кропотливыми мастерами. Тяжело передать мое восхищение.

Я оглянулась на зал. Все смотрели на нас, а матушка стояла с глазами полными слез, что меня озадачило.

Лиссана сцепила ладони, прижав их к подбородку, и подмигнула мне. Она далеко не сентиментальна, однако я чувствовала, как подруга радуется за меня.

Пэйер выкрикнул на весь зал: “Да здравствует молодая графиня!”, за что получил локтем в бок от Лиссаны. Несмотря на это, он стоял с довольной ухмылкой.

Санна, моя наставница по искусству торговли, всем своим видом показывала, что она рада здесь находиться.

Рядом с ней стоял Эйден, его лицо выражало теплое спокойствие, он смотрел на меня… по-особенному. Наверно, он рад, что после стольких лет мучений со мной я, наконец, выпускаюсь. Встретившись со мной взглядом, он запустил руки в свои пепельно-белые волосы. У меня на секунду перехватило дыхание.

Посмотрев в сторону, чтобы отвлечься, я увидела Кириана. Он разглядывал все вокруг и улыбался. Его глаза сияли, будто он впервые видел торжество Становления. Наверно, так оно и было.

Я улыбалась всем в ответ. Чувствовала себя так, словно меня короновали. Я поняла, что это, пожалуй, один из лучших моментов моей жизни.

Поблагодарив всех, я объявила, что можно усаживаться за праздничный стол. Вокруг было море еды, столько запахов и вкусных блюд…

Все пришедшие пировали и оживленно разговаривали.

Около меня сидели Лиссана и Пэйер. Так приятно было разделять важный момент с ними. Мы были не разлей вода уже порядка пяти лет. Еще никогда у меня не было таких понимающих и близких друзей.

Однажды мы даже принесли клятву нашей дружбе. Мол, мы будем вместе навечно. Клятву мы скрепили кровью, естественно. Я любила их за все, даже за мелочи и дурные привычки.

Например, Пэйер ест всё, что встречает на своем пути. От сочетает несочетаемое. Иногда нам с Лиссаной кажется, что его желудок бездонный. А Лиссана считает своим долгом постоянно выглядеть сногсшибательно. Она не выйдет из дома, пока не прихорошится перед зеркалом, не намажет губы яркой помадой и не наденет обтягивающее платье.

Подали огромного лося. У всех присутствующих потекли слюни. Клыки выступили, и когти были готовы раздирать плоть.

Мне стало неловко перед Кирианом – наверно, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Однако русал восседал за столом с очаровательной улыбкой, болтая с гостями. Меня радовало, что окружающие не кривятся из-за его природы. Все пришли отдохнуть и разделить со мной счастливое мгновение.

Внезапно у отца началась одышка, руки судорожно затряслись. Он схватился за грудь. Подбежали слуги, схватили его плечи и тревожно задавали вопросы. Я оцепенела.

Он начал кашлять. Кровь брызнула у него изо рта. Видимо, он подавился.

Кто-то в зале закричал. Поднялся шум.

Вскоре все тело отца охватила дрожь. Меня накрыло волной паники. Мы с матерью пытались ему помочь, хлопали по спине. Но все безрезультатно.

– Позовите целителя, срочно! – крикнула я в толпу.

Должен же быть среди гостей хоть один целитель? Но его не было. Закричала слугам, чтобы они бежали за подмогой в ближайшую лечебницу.

Отец начал терять сознание, зрелище было ужасное. Слуги подхватили его обмякшее тело. Я не понимала, что с ним, как ему можно помочь.

Мой живот скрутило. Я оцепенела. Все окуталось туманной пеленой.

Мать начала рыдать и завывать. Хотелось дать ей пощечину. Она не могла так быстро сдаться, потерять надежду. Шанс на спасение есть всегда.

Я отчаянно не хотела верить в реальность происходящего. Чувствовалось, как жизнь уходит из тела отца. Никто не мог ему помочь. Наша бесполезность поражала. Кто-то должен помочь.

Я была не готова его потерять. Слишком рано. Слишком больно. Мне хотелось завыть, как мать, но я не могла себе этого позволить. Вокруг было слишком много глаз, прикованных к нам. Я не могла показать свою уязвимость и боль.

Вскоре прибежал целитель. Он пытался привести отца в сознание, но было уже поздно. Сделать уже ничего нельзя.

Мой отец, граф Сорреля, лидер гильдии дуадов, Дарен Фэм, единственный лучик света в жизни, покинул этот мир. Смелый, любящий, трудолюбивый. Он не мог оставить меня. Это не могло быть правдой.

Я замотала головой, не в состоянии что-либо вымолвить.

Мне показалось, что я стою у обрыва. Время вокруг меня перестало существовать.

Целитель сказал, что по всем признакам это острое отравление ядом. Снова яд. Снова в моей семье.

Мне хотелось, чтобы это все оказалось сном.

Я подошла к месту, за которым обедал отец, пытаясь понять, что могло его отравить.

Под его тарелкой обнаружилась записка со словами: “Великий и могучий Дарен Фэм. Не видел свет такого цунами, что ждет тебя и твою семью. И ни один дуад вас не защитит”.

Это не могло быть правдой, я не верила. Отца действительно отравили. Кто-то это организовал, кто-то устроил из этого целое представление, кто-то угрожал убить и меня. Я в опасности.

Отца больше нет. Меня никто больше не защитит.

Тут я услышала возросший гомон в соседнем зале.

Моя матушка лежала на полу без сознания. Только не это. С ней случилось все то же самое, что и с отцом? Ее нижняя губа была в крови.

Я не могла поверить. Это точно кошмар, самый страшный сон, что я видела.

Матушку быстро унесли в лечебницу. Еще оставался шанс, что целители успеют ее спасти. Но он был ничтожно мал.

У меня дрожали руки, мне необходим был свежий воздух, я не могла поверить в происходящее. Только что был праздник, меня объявили наследницей. Мать, отец… Я не могла потерять их обоих за один вечер! Нет. Только не это.

Пускай это будет страшный сон в преддверии праздника. Молю всех Древних.

Я вышла в тихий коридор, заполненный беспросветной тьмой.

Неожиданно я почувствовала острую боль. Услышала чье-то дыхание.

Приложив руку к правому боку, нащупала что-то влажное, горячее. Кровь! Ее запах начал распространяться вокруг.

Меня пырнули. Я попыталась разглядеть нападающего, но у меня перед глазами повисла туманная пелена. Прислушалась. Тишина.

Я не хотела умирать. Только не сейчас. Игнорируя острую боль, побрела в сторону улицы.

Мне нужен был воздух.

Выйдя из здания, села на корточки. Пыталась отдышаться. Слух меня явно подводил.

Рукой я сдавливала бок, чтобы остановить кровотечение.

Почувствовала знакомый запах. Ко мне приближался тот, кому я могла доверять.

Меня схватили за руку.

Эйден. Он смотрел прямо в мои глаза.

Из-за подступающих слез и нарастающей слабости, я не могла сфокусировать на нем взгляд. Все вокруг расплылось. Я была готова потерять сознание.

Я протянула ему записку с угрозой, он быстро прочел ее. Оглянулся.

– Мы немедленно улетаем. В Иллии нельзя оставаться.

– Бок.

– Что?

– Меня ранили.

Эйден схватил меня на руки и забежал в бальный зал. Я глазами искала слугу, держащего мою сумку.