Развернув конфету, я целиком запихала ее в рот. Горький шоколад оттенял сладость начинки. Вкусно! Я заставила себя сконцентрироваться на этой мысли, но душа все равно болела и стонала от обиды и ревности.

Утреннее представление напрочь лишило меня аппетита, поэтому я проигнорировала столовую и отправилась сразу на полигон, где предстояло провести три часа, совместно со Стражам.

— Ева сегодня что-то грустная, — зачем-то подметил Браен, и все тридцать бычков, обернулись в мою сторону. Все, кроме Доминика, которому было плевать и на меня, и на мою грусть. Скорее наоборот, моя кислая физиономия поднимала ему настроение.

Да и пошел он.

— Признавайся, кто обидел?

— Кто-кто, — проворчала я, застегивая на щиколотках утяжелители, — сама себя обидела.

— Чем?

— Отсутствием ума.

В качестве поддержки меня пару раз похлопали по спине. Не ласково, и с подтекстом, а по-мужски, так что колени чуть не подогнулись. Я вымученно улыбнулась и натянула перчатки, со срезанными пальцами, чтобы не ободрать ладони о камни и жесткие канаты.

Тело хотело тренировки. Я сама жаждала убегаться до такой степени, чтобы из головы выбить все печальные мысли, устать и, придя вечером в комнату, пластом упасть на кровать. И чтобы сразу заснуть, а не гонять в голове тоскливые мысли.

Райдо задерживался, но мы были уже дрессированными, поэтому полностью облачившись, принялись самостоятельно разминаться. Под резкий счет Браена начали приседать, размахивать руками, отжиматься. Пробежались пару кругов по периметру полигона.

Я нарочно отстала от основной группы и бежала в гордом одиночестве. Мой резерв на общение с людьми сегодня был пуст. Не хотелось никого видеть или слышать, не хотелось соревноваться. Ничего не хотелось.

Естественно, у судьбы на этот счет оказались свои планы. И во время одного из кругов, когда я как раз оказалась возле входа, на полигон ворвался мой кошмар.

— Ева!

Я бросилась со всех ног, желая оказаться как можно дальше от него, а Коул рванул мне наперерез.

— Да стой же ты!

Перехватил, оторвав меня от земли, но я вывернулась и толчком в грудь отпихнула его от себя.

— Не смей ко мне прикасаться! — прорычала, глядя на него как на врага, — никогда!

***

Напоровшись на мой взгляд, Хеммери опешил.

— Ев…— произнес беспомощно и сделал шаг ко мне, но я отпрянула.

— Проваливай.

— Послушай меня.

— Зачем? Ты скажешь что-то интересное? Что-то из разряда, мол ты все не так поняла? Или может: тебе показалось? Или…подскажи, какие там еще варианты? Не помнишь, не знаешь, как так получилось, и вообще это был не ты? — нагло спросила я, а в груди внезапно сжалось от дурацкой надежды. От желания услышать какое-то логичное объяснение. Какие-то слова, которые смогут унять пульсирующую боль в сердце.

Однако Коул молчал. И от этого стало еще больнее и горче.

— Не придумал еще?

Выглядел он так себе — бледный, взволнованный, волосы неровными прядями падали на лицо. Верхняя пуговица рубахи пропущена. Да и все остальное как-то набекрень. И взгляд, как у побитой собаки.

— Прости меня, — просипел, тяжело сглатывая, — я…я действительно не знаю, как это получилось.

— Да мне все равно. Знаешь, не знаешь – дело твое. Просто оставь меня в покое.

— Нет, — упрямо мотнул головой, — не могу.

— Зато я могу.

Он не позволил мне уйти, встав поперек дороги. Меня перетряхнуло, когда попытался взять за руку.

— Даже не думай, — зло отбила его ладонь, — я может и нищенка из Муравейника, но ошметки после сестер подбирать не собираюсь.

Его самого трясло. Хеммери дышал, как загнанный жеребец, и не отводил от меня отчаянного взгляда.

— Не надо, Ева.

— Не надо что, Коул? Чего ты от меня хочешь? Понимания? Прощения? Терпения? Их нет, — я развела руками, — и не будет. Ты свой выбор сделал. Теперь я делаю свой. Уходи. Больше я не желаю иметь с тобой ничего общего.

Он знал, что я не шучу. Прекрасно понимал, что каждое слово – правда, без сомнений, нездорового кокетства и каких-либо «но» или «может быть».

Не может. Точка.

Не узнавая свой собственный голос, я продолжила:

— Хлопот не доставлю. Обещаю. Преследований, мести и прочей ерунды от меня не будет, так что живи спокойно. И давай, просто сделаем вид, что не знакомы.

— Я не смогу, — он все еще упирался.

— А ты попытайся. Другого варианты все равно не будет.

Снаружи я была зла и кипела от ярости, а внутри меня разрывало в клочья.

Как он мог? Как, мать вашу, он мог так со мной поступить? С нами? Зачем заново пудрил мозги наивной дуре? Весело было? Смешно?

Криво усмехнувшись, я все-таки не сдержалась и спросила:

— Признавайся, зачем все это было нужно? Дело в очередном споре, да? Поспорил со своими дружками, что доведешь дело до конца? Поцелуя мало было?

— Да нет же!

— Ай, — махнула рукой, — уже не важно. Мне все равно.

— Я понимаю, что обидел тебя…

Я горько рассмеялась:

— Обидел? Нет-нет, Хеммери, ты не обидел меня. Ни капли…

Ты меня уничтожил.

Я смотрела в темно-синие глаза и прощалась со своими наивными иллюзиями:

— Ты меня разочаровал.

Он дернулся, будто я отвесила ему пощечину, а потом все-таки схватил за плечи и прижал к себе.

— Ев, не надо, — его голос срывался от волнения, — я люблю тебя.

Меня снова передернуло и, уперевшись, что есть сил, я освободилась от объятий, которые теперь причиняли только боль.

— Меня это больше не касается. Не подходи ко мне, не говори со мной. А еще лучше – даже не смотри в мою сторону. Представь, что меня больше нет. Умерла.

— Не говори так.

— Суеверный что ли? — я даже нашла в себе силы для едкого сарказма, — бывает.

К нам уже бежали парни, завершив очередной круг.

И последнее чего мне хотелось, это чтобы они стали свидетелями нашего скандала.

— Все, Хеммери, заканчиваем этот разговор. Счастья тебе, здоровья. Сил мужских побольше, чтобы хватило на всех желающих. Счастливо оставаться, — отвернулась от него, с трудом переводя дух, но потом хлопнула себя по лбу и вернулась, — ах, да. Совсем забыла. Естественно, никакого совместно похода на бал не будет. Я пойду…я пойду…

Полу безумным взглядом скользила по стражам, пробегающим мимо нас.

— Я пойду на осенний бал с ним! — взяла и указала на Доминика.

Тот аж споткнулся:

— Чего? Никуда я с тобой пойду.

— Еще как пойдешь, — ухмыльнулась я.

— Ева, прекрати, — Коул попытался меня перехватить, но я увернулась, отказываясь на него даже смотреть. И радостно замахала руками наконец подошедшему преподавателю.

— Магистр Райдо!

Хонер напрягся, услышав мой возбужденный вопль, но максимально вежливо поинтересовался.

— В чем дело, адептка Найтли?

— Я пригласила Доминика на Осенний бал. Мы же Гончие и должны держаться вместе. Верно?

— Верно, — хмыкнул он, переводя заинтересованный взгляд от Оливио к Хеммери.

— Тогда закрепите, пожалуйста, нашу пару и на время бала.

— Без проблем. Вы идете вместе. Или не идет никто. Довольна?

— Очень!

— Вот и славно. А теперь, Хеммери – вон с полигона. У тебя свои занятия. А вы двое – марш на круг.

Коул не мог противиться Райдо.

Еще раз мой уже бывший парень посмотрел на меня взглядом побитой собаки и побрел прочь.

— Почему именно я? — набросился Ник, когда мы остались вдвоем.

— Потому что тебя не жалко.

Я прошла мимо него, задев плечом. А потом, размазывая слезы по щекам, со всех ног бросилась бежать, в попытке нагнать основную группу, ушедшую далеко вперед.

Глава 16

Дальше был сложный период. Я пыталась найти в себе силы и быть стойкой, но как же тяжело было это сделать, когда Хеммери то и дело попадался на глаза! Словно издеваясь, кружил вокруг меня. Сначала пытался поговорить, но каждый раз нарываясь на шипы с моей стороны, оставил это занятие и просто маячил.