— Я вполне одобряю ваш беспорядок, мисс Романо, — прохрипел он с довольным выражением на своем красивом лице. — Тем более, что я несу за это ответственность.

Я погладила свое помятое платье, проверяя, достаточно ли я прилична. 

— А вы мошенник, мистер Спенсер.

Киллиан зарылся пальцами в мои растрепанные платиновые волосы, прежде чем накрутить прядь на указательный палец. 

— Твои волосы… были первым, что привлекло мое внимание. Это такой светлый блонд, что он почти белый, когда на него падает солнечный свет.

Поднеся закрученную прядь к носу, он вдохнул. 

— И пахнет клубникой.

— Это мой шампунь, — сказала я дрожащим голосом.

Губы Киллиана изогнулись в кривой ухмылке. 

— У меня вновь появился аппетит к клубнике.

Он отпустил мои волосы, и я облизала губы, отступая от него на шаг. 

— Сейчас я должна идти.

Киллиан слегка поклонился мне. 

— Хорошего дня, мисс Романо.

— Хорошего дня, Киллиан.

Я развернулась и побежала.

Я не останавливалась, пока не ворвалась в дверь своей комнаты и не рухнула на кровать. Уткнулась лицом в подушки.

Раненый крик вырвался из моего горла.

И впервые с тех пор, как я встретила Киллиана Спенсера, по моей щеке скатилась одинокая слеза.

ГЛАВА 19

Джулианна

Прошлое

Я сидела на своей кровати, заламывая руки на коленях, а моя сестра ходила взад и вперед.

— Джулианна, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. На ее лбу образовались морщины напряжения, и я забеспокоилась, что стресс не пойдет на пользу ей и ребенку.

Четыре часа назад ее тест на беременность дал положительный результат. Моя сестра была беременна, и по тому, как она упала в ужасе, я поняла, что это не было запланировано.

Когда шок прошел, я поняла, насколько ситуация усложнилась. И пришло время сказать Грейслин правду.

О моем запретном романе… с мужчиной, с которым она была обручена.

— Прости, — выпалила я. В четвертый раз. Но мои извинения не исправят ситуацию. Я не могла вернуться и изменить прошлое. И как бы мне не хотелось это признавать, я не хотела опровергать свою ложь.

Какой бы горькой ни была моя ложь, я нашла в ней покой. Я нашла Киллиана.

— Ты понимаешь, что ты сделала?

Я молча кивнула. Я хотела защитить себя, но не могла найти слов, чтобы сделать это. Грейслин пронзила меня мрачным взглядом, прежде чем возобновить движение взад и вперед, сжав кулаки по бокам. Ее походка вызывала у меня головокружение.

Моя левая нога дернулась, едва заметно, но я почувствовала мышечный спазм. Кончики пальцев покалывало, и я забеспокоилась, что это может быть одним из симптомов приближающегося приступа. Боже, я надеялась, что нет. У меня не было приступов почти четыре месяца. Это была моя самая длинная полоса.

— Папа взорвется, — предупредила она.

— В любом случае, ты не интересуешься Киллианом. Ты влюблена в Саймона, — пробормотала я, как будто это оправдывало то, что я сделала.

— Да, но я обручена с Киллианом! Ты… о, ради Бога. Это пиздец! Как ты вообще его обманула?

— Я не обманывала его, — воскликнула я. — Это никогда не входило в мои намерения. Когда я представилась как Грейслин, я никак не ожидала увидеть его снова. Но потом меня словно что-то тянуло к нему. Я пыталась остановиться, Грейслин. Поверь мне, я пыталась.

— Ты недостаточно старалась, — обвинила она. — Ты не понимаешь, насколько опасна твоя ложь.

— Дело не только в этом. Мы... поцеловались.

— Что? Когда? — прорычала она.

— Две недели назад… и с тех пор было намного больше поцелуев.

Она провела рукой по лицу, из ее горла вырвался раздраженный звук. 

— Как долго это продолжается? Когда вы с Киллианом начали – что бы это ни было?

— Около двух месяцев, — прошептала я.

Грейслин ахнула. 

— Два месяца! И ты говоришь мне это только сейчас?

— Я была напугана! — Я плакала.

— Боишься меня?

Я моргнула, потрясенная тем, что она могла подумать такое. 

— Что? Нет! Я просто хотела… я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я боялась потерять Киллиана.

Мы с сестрой всегда были очень близки, и единственная причина, по которой я сказала ей правду, заключалась в том, что я доверяла ей. Грейслин никогда бы не предала меня. Особенно, когда дело касалось моего счастья.

Выражение ее лица стало несчастным, как будто она пожалела меня. 

— Ты все равно потеряла его, когда начала эти отношения, основанные на лжи.

— Ты не понимаешь, — прошептала я срывающимся голосом.

Грейслин подошла ближе, опустившись на колени передо мной. Она взяла мои руки в свои, сжала. В ее взгляде была нежность, почти материнская. 

— Тогда объясни мне, Джулс. Скажи мне, что у тебя в голове. Мне нужно знать.

Я вспомнила, как впервые увидела Киллиана, когда подумала, что он простой конюх. Человек без статуса. И теперь, я хотела, чтобы он действительно был таким. Было бы намного легче любить его.

И я любила. Любила его.

Я не знала, когда это произошло и как это произошло. Было больно любить кого-то издалека, в тени – тайно, зная, что твоей любви никогда не будет. С самого начала.

Я позволила тайной любви разгореться во мне, прекрасно зная, что на нее никогда нельзя будет ответить. Но когда на это ответили взаимностью, я поняла, насколько это опасно. Насколько жестока может быть судьба.

Киллиан Спенсер был всем, что мне когда-либо могло понадобиться — прекрасным принцем, о котором я мечтала, когда была маленькой девочкой, — но он был ничем, чего я никогда не могла иметь.

Тем не менее, я любила его.

И я хотела бросить вызов шансам заполучить его.

На этот раз я хотела быть эгоисткой.

— Киллиан, — начала я, сглотнув. — Никто никогда не видит меня такой, какая я есть, но с Киллианом… Он заставляет меня чувствовать себя важной и услышанной. Впервые в жизни я чувствую себя увиденной, Грейслин. Желанной. Он понимает меня, женщину, стоящую за Джулианной Романо.

Я сжала руку Грейслин, вспоминая тот день, когда рассказала ему о своем несчастном случае и о своем страхе перед лошадьми. Как он меня не осуждал и не смотрел на меня как на ничтожную особу.

В то время как мой отец пытался поймать меня в ловушку, Киллиан просто хотел, чтобы я отпустила свой страх. Жить. Чувствовать.

— Киллиан не считает меня слабостью и не относится ко мне как к хрупкой. Он не смотрит на меня так, как будто мне чего-то не хватает, и я не чувствую себя с ним неполноценной. Или что мое существование неправильно и бесполезно. Потому что Киллиан видит меня такой, какая я есть, и этого достаточно. Это все, чего я когда-либо хотела.

Грейслин вздохнула, нахмурив брови. 

— О, Джулианна.

— Я боюсь потерять это. Его. Чувство, которое он мне дает. Эмоции, которые он у меня вызывает. Я не хочу потерять это, Грейслин, — призналась я, и в словах отразился мой глубочайший страх.

— Да, но наш отец — я женщина, на которой Киллиан должен жениться, — сказала моя сестра, глубоко обеспокоенная. — На самом деле Киллиан думает, что женится на Грейслин, старшей дочери епископа Романо.

Хотя моя сестра не была влюблена в Киллиана, она никогда не разочарует нашего отца. Она согласится на этот брак, даже если это будет означать потерю любимого мужчины.

Она была самоотверженной.

А я была эгоисткой.

Мое сердце сжалось в груди. От одной мысли о моей сестре и Киллиане меня тошнило. Я представила его губы на ее губах, и горькая ревность поползла по моему телу, впиваясь глубоко в пупок. Я не могла этого вынести – смотреть, как он держит Грейслин так же нежно, как и меня.

Я знала, что в конце концов Киллиан влюбится в мою сестру. Это должно было случиться. Грейслин была красивой, умной, самоотверженной, понимающей… всем, что нужно Киллиану Спенсеру в жене. Та, кто будет править рядом с ним - его королева. Равная ему.