Тропы: главный герой — полицейский, властная холодная героиня, он влюбляется первый, угрюмая/жизнерадостный, от неприязни до любви

Пролог

Чарли

Я ВЫГЛЯДЕЛА КАК СМЕРТЬ.

Покрасневшие, налитые кровью глаза. Сопливый нос. Щеки в пятнах. У меня было это странное слюнотечение, когда я открывала рот, и между моей верхней и нижней губой натягивалась нитка слюны.

— Великолепно, Шарлотта. — Новая волна слез хлынула до тех пор, пока мой взгляд не затуманился настолько, что я не могла видеть свое лицо в зеркале в ванной.

Никто не называл меня Шарлоттой. С тех пор, как я была маленькой девочкой. Потому что — по словам мамы — в возрасте четырех лет я заявила, что ненавижу имя Шарлотта.

Ненависть была немного чрезмерной. Я не испытывала отвращения к своему имени. Я просто предпочитала Чарли. Так было с того дня, когда мальчик в местном лагере в моем родном городе Ларк-Коув, штат Монтана, назвал меня Чарли.

— Как его звали? — Спросила я себя в зеркале. Рой? Рэй? Может быть, мама вспомнит. Это было слишком давно, и мой разум сегодня был не самым острым.

Независимо от имени этого мальчика, никто в моей жизни не называл меня Шарлоттой.

Кроме Дастина.

Он называл меня Шарлоттой с нашего первого и до последнего свидания. До того дня, когда он разбил мне сердце. Даже когда он лихорадочно застегивал молнию на джинсах и умолял дать ему шанс объяснить, почему его член оказался внутри другой женщины, он называл меня Шарлоттой.

Чарли подходило мне больше, чем Шарлотта. Мое прозвище было таким же удобным, как джинсы-бойфренды и винтажная футболка, которые я надела сегодня утром. Я предпочитала теннисные туфли каблукам. Холодное пиво необычным коктейлям. Мои волосы не видели стрижки уже несколько месяцев, а макияж занимает у меня не больше трёх минут.

По крайней мере, когда я плакала, течь было нечему, кроме туши, которая теперь размазалась у меня под ресницами.

— Ублюдок, — пробормотала я, яростно вытирая лицо. — Фу.

Дастин не заслуживает моих слез. Так сказала мама. Так почему же я не могла заставить их остановиться?

— Чарли. — Голос папы прозвучал из-за двери ванной, когда он постучал костяшками пальцев по дереву. — Мы собираемся покататься на лодке. Хочешь пойти?

— Идите без меня, — крикнула я.

— Ты уверена?

— Да. — Мой голос дрогнул.

— Хорошо. — Он сделал паузу. — Я люблю тебя, орешек.

— Я тоже люблю тебя, папа. — Мой подбородок задрожал, когда он задержался в коридоре. Это было его молчаливое объятие. Папа был рядом со мной со времен расставания с Дастином.

Через несколько долгих мгновений его шаги затихли, вероятно, чтобы догнать Колина и Камилу.

Прежде чем я убежала в ванную на очередной праздник слез, мои младшие брат и сестра бегали по двору с моими двоюродными братьями и сестрами.

Мои тетя Обри и дядя Лэндон приехали в гости из Нью-Йорка со своими двумя сыновьями, Грейсоном и Боди. Вся наша большая семья собралась в Ларк-Коув на неделю.

Это была моя первая поездка домой за несколько месяцев. Я должна была смеяться и быть счастливой, наслаждаясь каждой минутой общения с людьми, которых я любила больше всего, а не рыдать днями на пролет.

— Ты отстой, Дастин Льюис. — Он испортил мне отпуск.

Мой план состоял в том, чтобы провести неделю в Ларк-Коув, прежде чем отправиться обратно в Бозмен на собеседование о приеме на работу. В прошлом месяце я окончила университет штата Монтана со степенью по бизнес-маркетингу. На последнем курсе я проходила стажировку в технологическом стартапе, и мой руководитель надеялся, что я займу вакантную должность бизнес-аналитика. Собеседование было для галочки — работа была моей.

Хотела ли я этого? Это, конечно, не была работа моей мечты. В тот момент я просто хотела устроиться на работу. И до вчерашнего дня я хотела работать в Бозмене.

Рядом с Дастином.

Он окончил Государственный Университет Монтаны год назад и работал в компании своего отца, занимающейся изготовлением шкафов. Я построила все свое будущее вокруг него, потому что у него не было планов покидать Бозмен.

Что теперь?

Менее чем за двадцать четыре часа я потеряла своего парня, свой дом и своего кота.

Почему я не послушала своих родителей, когда они предложили купить мне дом в Бозмене? Я настояла на том, что хочу начать все с нуля. Проложить свой собственный путь и зарабатывать свои собственные деньги, как это делала мама, когда была в моем возрасте.

На первом курсе я жила в общежитии. На втором курсе я сняла дом с двумя друзьями. Затем, в прошлом году, Дастин попросил меня переехать к нему.

Два года вместе, и все было кончено. Уничтожено.

В последнее время Дастин был завален работой, слишком занят, чтобы приехать в Ларк-Коув на этой неделе. Зная, что я не увижу его какое-то время, я вчера зашла в магазин, чтобы принести ему обед. Но вместо того, чтобы найти его зарытым в бумажной работе, я нашла его зарытым в помощнице его отца.

Самым печальным во всем этом испытании было то, что мне совсем не потребовалось времени, чтобы собрать свои вещи. Чтобы закончить ту жизнь, которую, как я думала, мы с Дастином начинали.

Через несколько часов, всего через несколько часов, после того, как я застала его трахающимся с той женщиной, мой внедорожник был набит моими вещами, и я мчалась по федеральной трассе.

Почему я не забрала кота? Локи был питомцем Дастина, а не моим. Но коту я нравилась больше.

Я скучала по своему коту.

За дверью ванной раздался топот ног, сопровождаемый хихиканьем. Затем хлопнула дверь, и в доме воцарилась тишина.

Я вздохнула и, схватив комок туалетной бумаги, высморкалась. Я в последний раз вытерла глаза и, открыв дверь, вышла в коридор.

Звук отдаленного смеха привлек меня к длинной стене окон в задней части дома. За стеклом с ясного голубого неба ярко светило солнце. Его лучи отражались от ряби на озере, заставляя их мерцать, как звезды.

Когда я открыла раздвижную дверь и вышла к причалу, воздух наполнился ревом лодочного мотора.

За рулем сидел папа. Позади него была группа улыбающихся, смеющихся детей. Дядя Лэндон отвязывал последнюю из веревок, прикрепленных к причалу. Мама стояла на носу, устремив взгляд в мою сторону. Она помахала мне рукой, затем послала мне воздушный поцелуй.

Я отправила один в ответ.

Опершись локтями о перила, я наблюдала, как Лэндон запрыгнул в лодку, а папа отъехал от причала, медленно описав круг, прежде чем нажать на газ. Лодка для вейксерфинга имела все самые современные функции, включая балластную систему и объемный звук. У него были еще три лодки на нашем частном причале, но эта была его новой игрушкой.

Двигатель взревел, когда они набрали скорость, гладкий корпус прорезал линию в воде, когда они мчались через залив.

Когда они скрылись из виду, я вытащила свой телефон из кармана.

Никаких сообщений. Никаких пропущенных звонков. Ни слова от Дастина.

Для человека, который обещал все исправить, вернуть меня, умолять, если понадобится, он был ужасно тихим с тех пор, как я ушла вчера.

— Мудак, — пробормотала я.

— Да-да, так и есть.

Моя голова дернулась через плечо, когда тетя Обри подошла.

— О, привет. Я думала, что одна.

— Ты хочешь побыть одна?

Да. Нет.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, как я плачу. — Слезы выводили маму из себя, и каждый раз, когда папа замечал слезу, его брови сходились вместе в таком обеспокоенном взгляде.

— Мне все равно, если ты заплачешь, Чарли. — Карие глаза Обри смягчились.

— Я знаю. — Я вздохнула, когда еще одна волна слез обрушилась на меня. — Я просто… тьфу.

— Его потеря, — сказала она, подходя к паре шезлонгов на террасе.

— Истина. — Я последовала за ней, села рядом и позволила послеполуденному солнцу высушить мои щеки.

Обри улыбнулась мне, прежде чем вытащила солнцезащитные очки из волос и прикрыла глаза.