Ощущаю песок в глазах. Опускаю голову над тарелкой, и одна прядь падает в суп. Дёргаюсь, перехватываю, озираюсь. Быстро перевязываю волосы.

Прикрываю глаза, разражаюсь.

Ещё раз перевязываю хвост. Туго затягиваю, так чтобы не выпало ничего. Мне больно, как стянула, но терплю. Тёмно-каштановые волосы, перетянутые резинкой, я больше не ношу распущенные, мои волосы вечно везде валялись…

Нервно поднимаю глаза мама смотрит, губы жмёт. Я тут же что-то веселое начинаю рассказывать, под столом пальцы заламываю отчего-то. Ладони мокрые.

Мы болтаем дальше, я рассказываю про институт, про книги что забыла вернуть и получила нагоняй, про погоду, про дворника, про всё что вспоминаю. Ни шага на запретную территорию, ни намёка.

– Ничего страшного! – отмахивается мама, – Вернула же! Чего это они пристали как лист?! – возмущается тут же, – Тебе надо как Марина быть, вот ей фиолетово, что да кто, ей надо – она делает.

Улыбаюсь скупо. Боже мой… опять про Марину и про то какая она дерзкая и как может выкручиваться. Меня злило когда-то, сейчас уже нет. Пусть сравнивает если хочет. У мамы тоже сейчас сложный период.

У всех свои слабости.

Марине же через четверть часа отправлю сообщение.

«Твоя взяла!»

Ответ не заставил себя долго ждать. А, впрочем, чего я ожидала? Ведь этот так похоже на мою подругу. На подругу, которая поставила себе невыполнимую цель: «Вытащить Соколову Маргариту Владимировну из мира, в который она попала по чистой случайности».

Соглашаясь на невинную, насколько мне тогда казалось, прогулку я не знала к чему это приведёт. А может и не стоило знать. В конечно итоге, мы никогда не знаем где споткнёмся в очередной раз.

Вывожу ноготком круги на стекле, параллельно наблюдая за тем, как мимо проносятся деревья, поля, небольшие деревеньки. Мечтательно смотрю на новых пассажиров, которых подобрали только что. Они гурьбой из шести человек вломились и по ощущениям заполнили весь рейсовый автобус. Шумные – капец.

Обмахиваюсь. Пекло. Тридцать один градус в тени, очень душно и не намёка на дождик. Оглядываю пассажиров взглядом. Мы проехали половину дороги, народ измаялся, не знает, чем заняться.

Недалеко сидит дама бальзаковского возраста возмущается на мяукающего котёнка. Кот в шоке. Упирается и никак не хочет сидеть смирно в плетёной корзинке. Впереди влюблённая парочка. Светловолосая девушка то и дело чмокает своего спутника. Где-то там, в области сердца сжалось, а я, преследуемая уколом зависти, включаю погромче музыку. Чужое счастье отражается эхом в голове. Меня выгибает дугой, и никто даже представить себе не может, насколько много сил приходится приложить, чтобы просто сидеть ровно.

Зависть. Это просто зависть.

Абстрагируюсь. Не нужно мне сейчас это, не нужно. Просто дышу и живу. Всё хорошо.

Ещё несколько недель, а может быть даже и дней, и я окончательно перекочую с чемоданами. Мама предусмотрительно всучила ключи от комнаты перед выходом. И эти ключи для меня как спасение, если что, уйду туда. Мало ли… Я переживаю.

А ещё думаю, что возможно, в целом – это не плохо. Новое место…

Песня сменяет песню и уже певица «Масква» говорит мне о том, что она знает, что такое любовь… Нейросеть подбрасывает песни, словно считывает мозг.

Середина июня. Сегодня у Андрея последний экзамен. Именно сегодня я словно сорвалась с крючка и несусь туда, куда ехать совершенно не хотела. Зареклась же!

Ещё неделю назад Марина пыталась вырвать меня из дома, а я как упрямая идиотка сопротивлялась. После той случайной встречи у кабинета ректора, я больше его не видела, потому что уехала к маме. Спряталась. А у самой ломка. Я скучаю. По всему скучаю.

Раньше никак не могла понять, почему некоторые девушки слушают «слезливые песни», где обязательно боль, разочарование, даже смерть от неразделённой любви. А сейчас понимаю. Сейчас сама это делаю! Добиваю себя вышеупомянутым, совершенно не щадя порядком натянутых нервов. У меня и так нестабильное состояние, а я мечтательно представляю его образ и что именно под какую-нибудь слезливую американскую песню, прижимаюсь к Андрею, нежно целую. Или даже страстно, так что не хватает воздуха. А его руки, скользят по моей пояснице оставляя ворох мурашки…

Больно, но я всё равно представляю. Как одичавшая самка по своему самцу! Как неприкаянная! Как потеряшка последняя…

Не могу без этого. Словно с его уходом в кровь перестало что-то впрыскивать. И это что-то, мне дико нужно.

Прикрываю глаза.

Андрей тянет за волосы, мне чуточку больно. Не в новинку, я знаю, что ему это нравится, а мне нравится всё, что нравится ему. Он не грубый, но уже на грани. Умело чередует грубость и ласки.

Где-то там, на полу раскиданы наши вещи. Он сдирал с меня блузку так, что остались отметины, кожу щиплет.

Стон. Руки сжимают ягодицы. Больно. Не торможу. Мне, наверное, приятно… Я слышу, как он дышит, как лихорадочно касается, как меня на себя тянет. Нетерпеливо, одичало.

Андрей двигается жёстко, таранит меня и вжимает голову в матрас. Так сильно долбит и крепко держит, что становится нечем дышать. Я жду… просто жду, когда он кончит. Не прерываю и не пикаю. Подчиняюсь полностью.

Мы поругались как-то раз из-за того, что я свои, как он сказал: «долбанные» комментарии вставляю… Так сильно поругались, что он развернулся и ушёл прямо в процессе. А я не поняла, что произошло. Потом поговорили конечно, он сказал, что я его этим сбиваю сильно, что не надо так делать. Я приняла.

Стыдно стало. Да и он у меня один, я в этом плане ничего не знаю… А как-то прям поговорить… тоже стыдно. У нас дома не было принято разговаривать на эти темы.

Может быть, и правда сбиваю… Он опытнее, знает, как и что надо. Да и мне не хочется показаться какой-то ни такой.

Открываю рывком глаза сразу понимая – уснула.

Чёрт, как неуместно. Снова вспоминаю нас. И воспоминание это какое-то корявое, но я-то помню, что он и нежным может быть. Он же был нежным… я же помню!

Может быть, он ушёл, потому что его секс не устраивал? Чёрт… просто тараном по моей личности…

Жмурюсь с силой. Господи, как же сложно… как сложно…

Головой мотаю. Прочь эти мысли. Сегодня должно быть хорошо.

Середина дня, да ещё и пятница, поэтому пробки должны начаться только через несколько часов и у меня есть уникальная возможность добраться до подруги в короткие сроки. Ненавижу долгие поездки. А ехать далеко, почти через весь город.

Продвинутая во всех отношениях бабуля Марины выбила себе квартирку и живёт припеваючи, уже лет сорок, как. Счастливая женщина. Думаю, что своей бойкостью Маринка в неё пошла. У этой девчонки полно знакомых, приятелей и прочее и прочее. В каждом дворе прихваты.

Предсказуемо быстро добираюсь, и Марина заочно знакомит меня с компанией которая будет в клубе. Слушаю, запоминаю.

Темноволосый Миша – мажор, Артур – программист, Денис – лучший друг Артура. В компании помимо нас несколько девушек. Это успокаивает. Пойти куда-то с тремя мужиками… пусть и нашего возраста, такое себе.

– Ты что, с ума сошла! Какие к чёрту джинсы! Бабуля, блин! Это клуб, а не сбор семьдесят плюс, – кидая обратно на кровать джинсы, рычит Марина.

– А что я должна надеть, по-твоему?

От досады, что подруга раскритиковала мой наряд, психую. Не смертельно, конечно, но очень остро. Светло-голубые с потёртостями – мне казалось, что это самое то для сегодняшнего вечера. Но, как и обычно, моё мнение катастрофически расходится с мнением подруги.

– Надень вот это!

Марина отточенным движением кидает клочок ткани. Я, было, подумала, что это платье, но потом…

Развернула, а это комбинезон. Бежевые с оттенком серого шорты и к ним прикреплена лёгкая шифоновая блузка без рукавов. Орнамент больше похож на «леопард», но в выдержанном сером стиле с чёрными вкраплениями. Это очень смело. Всякие такие штучки в моём обиходе отсутствуют.