Я выйду из этой квартиры и всё забуду. А пока…

– Привет.

– Привет, – хрипло, а взгляд уже на губы нацелен.

Я знаю, что он хочет. Ни дура – понимаю. И не хочу. Желание, которое меня вчера размазало маслом перед ним, улетучилось с рассветом. Такая реальность.

Красивый мужик. Разлёт плеч, руки сильные, пальцы нежные, глаза один соблазн обещают. Я знаю, он может. Вчера пьяные такое творили под конец, что я и рассказать никому не осмелюсь. Никогда.

Останавливаю его, когда он полностью на меня корпусом перекатывается.

– Надо в душ.

– К чёрту душ, – к шее присасывается.

Руки по телу бегут. Сжимают через простыни. Горячие ладони, широкие, с крупными выступающими венами. Это красиво. Мокрые поцелуи на коже…. Господи, дай сил…

Вся кожа вспыхивает мгновенно. Это приятно, это очень чувственно. От него желание разносится раскатами. Меня захлёстывает.

Отталкиваю легонько, он не противится на руках поднимается, чтобы в глаза посмотреть. Так смотрит… просто мёд на языке растекается. Многообещающе с предвкушением. Ещё бы, в моё бедро упирается член. Колом стоит, убить такой штукой можно.

– И всё-таки душ.

– Идём вместе? – смоляная бровь летит вверх.

Головой качаю, плотнее простынь на груди фиксируя.

Он вдруг на спину перекатывается и смеётся, попутно ероша волосы на затылке.

– А вчера такая смелая была, – поддевает и с кровати встаёт.

Слежу за тем, как в шкаф ныряет, светя голой задницей. Полотенце достаёт и уходит, весело подмигнув на прощание. Из коридора просит пару минут поваляться. Согласно угукаю.

Откидываюсь на подушку, сердце в горле подпрыгивает, прислушиваюсь изо всех сил. Чем дальше уходит, тем проще. Создаю вокруг себя иллюзию спокойствия. На самом же деле я просто теряюсь на мгновение.

Хлопок двери. Тишина. Шум льющейся воды.

Соскальзываю с кровати, натягиваю вещи, трусы нахожу на полу, сил нет их надеть. Просто пихаю в карман, там, где-то сумка моя в коридоре.

Как воришка пробираюсь до входной двери, бесконечное количество раз прислушиваюсь к тому, что происходит в квартире. Будет полным аутом если он дверь откроет, а я тут крадусь как потаскуха… Губу закусываю. А кто я? Потаскуха, так и есть.

Щелчок замка, лёгкий толчок ручки, один шаг и я уже наспех обуваюсь на лестничном пролёте. Сбегаю по ступеням на десятисантиметровых шпильках. Прочь. Как можно дальше.

Быстрыми шагами миную двор, в руках зажат клатч и телефон. Не боюсь, что побежит, он не побежит, это я бегу. Дальше от своего позора.

Первые лучи солнца разбили весь сумрак ночи.

Остановка, автобус, мои неуверенные шаги. Оглядываюсь назад на высотку, я только что оттуда сбежала, и он это уже знает. Наверное, тоже счастливо выдохнул. Потрахался и нормально.

Подташнивает. От себя самой тошнит.

Можно тешиться иллюзией о том, что вчера была пьяная и глупая, что ничего страшного не произошло. Да кто меня осудит? Кому это надо?! Но проблема в том, что я поехала трахаться к незнакомому мужику как последняя блядь. И я это помню. Помню об этом.

Волосы за ухо прячу, взгляды пассажиров ловлю и глаза отвожу в окно. Ощущение того, что они все тут знаю о моём дне, на которое я опустилась, не покидает. Пот бежит по спине вниз. Что же я наделала… что же наделала.

Я в аду, агония растекается по телу. Меня так не воспитывали.

Хочу помыться. Всё смыть с себя. Отодрать с мясом прикосновения.

А на деле… Глаза прикрываю и всё помню. Как наяву помню. Тысяча поцелуев разного окраса, касания, ласку, стон его хриплый на выдохе, как отчаянно наслаждалась вчера помню и не забывал, что мне тоже нужна эта разрядка. Я помню всё. И то, как утром улыбался тоже долго не забуду. Помню и никому не расскажу. Вчера была Ника. Это она послушно ноги раздвигала, это она всё сделала.

Ни я.

***

Обветшалый дом, всего два этажа, запах сырости чувствуется за несколько метров до поворота с основной улицы. Не успев вступить на первую ступеньку лестницы, замираю: чёрной тенью мимо проносится кот. Взлетает вверх как стрела, шипит и тащит добычу в зубах. От испуга прижимаюсь к стене. К парапету страшно, он шатался ещё когда я маленькая была, сейчас так и совсем на честном слове держится.

Тут темно и страшно, окон в пролёте нет, здание такое древнее, что не берусь предположить год постройки. Иду наощупь.

Я любила приезжать к бабушке, всё лето у неё проводила. Это были прекрасные дни. Мы ходили в театр, на площадку, она покупала мне красивые заколочки и платья. Я единственная и самая любимая внучка. Прошли года, бабушки не стало, а воспоминания живы. Мне тут когда-то очень хорошо было, я всё лето не видела скандалов и пьяного отца.

Ключи едва не вываливаются из рук, подхватываю в самый последний момент. Открываю тяжелую и скрипучую дверь, молясь всем богам, чтобы никого не встретить. Не хочу. Меня тут все знают, даже те, кто снимает комнаты. Половина местных, половина студенты. Институты рядом, а это самое удобное и дешёвое место. Мы могли тоже сдавать, но увы, мама решила иначе.

Небольшой коридор, поворот и я открываю дверь нашей комнаты. Замираю в самом конце. Год тут не была. Целый год.

Чехлы на мебели, ковёр над кроватью, шкаф, стол, стул, разобранный холодильник. Здесь пахнет… ужасно здесь пахнет. Прикрываю дверь, опускаю защёлку. Разуваюсь и быстро к окну иду, открываю настежь. Поток прогретого воздуха врывается в комнату, почти обжигает, опираюсь на подоконник руками и опускаю голову. Вот теперь можно поплакать.

– Как красиво! Сама нарисовала?

Бабушка крутит в руках мою раскраску и улыбается своей доброй улыбкой. Подпрыгиваю рядом, мне так приятно! Ей нравится. Кружусь по комнате, платье придерживая. Самое моё любимое платье. Оно нежно-фиалкового цвета с оборочками, я в нём как принцесса из мультика.

– Ты – моя жемчужина! – восклицает бабуля. – Ты же знаешь, что в переводе твоё имя означает «жемчужина»? – киваю, – Дитя моё, жемчужина – очень ценная, и для того, чтобы достать со дна хотя бы одну, приходится проделать не малый путь. Так вот, девочка моя, я хочу, чтобы ты понимала, что ты уникальна и поэтому должна быть недосягаемой. Ни так должно быть просто тебя получить. Ты такая одна. Помни об этом.

Мои глазки округляются. Как это? За мной надо нырять? В воду?

Бабушка смеётся, откладывает раскраску на стол, меня на колени сажает, поправляет волосы и целует в висок.

– Ты будешь взрослой и обязательно вспомнишь мои слова, поймёшь о чём я. Ну, что ты ещё нарисовала? Давай, показывай!

Спрыгиваю и бегу к портфелю с зайчиком, там целая коллекция. Всё сейчас покажу!!!

От горечи по щеке слеза катится. Бабушка как будто бы знала, что спустя время вспомню эти слова и буду горько сожалеть.

Секс не та тема, которую мы обсуждали в родительском доме. Мама в этом плане очень консервативна. Если мужчина, то один и в браке, а бабушка… она её воспитывала одна. Там тоже самое. Последние годы она встречала меня словами:

– Ритка! Никакой беременности! Жизнь себе и матери сломаешь!!!

Я кивала, успокаивала, улыбалась.

В реальности же, мне так хотелось попробовать! Все подруги наперебой рассказывали, как это круто, как классно. А я ещё девственница. Было обидно. И страшно было. Втрое даже больше.

Андрей был у меня первым, я верила, что единственным останется. Он так говорил красиво, всю жизнь нашу счастливую описал. Я себя женой видела, я себя с ним видела!

Мой первый опыт был так себе. Жутко больно, много крови и моих слёз. Стыда хоть отбавляй… Так много его было, что я не представляю как пережила это. И как ещё раз решилась попробовать. Во второй раз было и правда лучше, ни так больно.

Смешно. В мир секса я пошла вопреки. Сама предложила. Сама сказала. Мы на вечеринке были, там все выпили и девчонки болтали о всяком, я наслушалась и вдруг решила, что тоже надо. Все занимаются сексом, а я нет. Подошла к нему и сказала, что хочу сейчас. Он меня к себе привёл. Раздел, потрогал, разделся сам и лёг сверху и дальше я пожалела, что не выпила больше, что в общем зареклась.