— Рю Дэ Ика, — закончил за него Ким Ду Хан. — Я знаю об этом. И?

— Мое молчание взамен на твою защиту, — старик явно держался из последних сил. Его глаза начали бегать, словно он предполагал, что у джондал будет лазейка, чтобы прикончить его прямо здесь и сейчас за его длинный и наглый язык. — Маленькая плата, по твоим меркам, но мы оба можем получить из этого только полезное.

В ярости Ким Ду Хана видели лишь дважды. И то, эти времена прошли, да и в «тот» момент, джондал был в совершенно ином статусе. Среди своих, да и среди лидеров других синдикатов, он прослыл как взвешенный и уравновешенный человек, которому просто не стоит переступать дорогу, потому что он не прощал обид и чужих ошибок.

Стеклянная пепельница, которую запустил джондал в Джихо, разбилась прямо над головой обезумевшего в миг от страха старика.

— Ну посмотрим, Джихо, — Ким Ду Хан встал из-за стола и медленно направился к правой руке гендиректора корпорации «ЭлДиДжи», — как мы с тобой подружимся, после всего этого.

Я приходил в норму, а точнее, в работоспособный вид больше четырех дней. Официальный больничный, который открыли мне, имел одну интересную особенность — он был бессрочным. С таким я никогда в жизни не сталкивался. Однако подобный больничный лист был мне лишь на руку в текущей ситуации.

— Винсент, — в мою комнату в родительском доме, постучала мама, — мы с отцом собираемся в ресторан, ты как, хочешь съездить с нами?

Я не сразу отреагировал на голос матери. Был слишком сильно поглощен перепиской с Пак Минхо и Дэсоном, которые с самого раннего утра активизировались, засыпая меня вопросами. Минхо спрашивал про мое состояние, когда Дэсон больше был поглощен в дела бизнеса, и пытался уточнить многие моменты, которые я ему мог подсказать в силу моей компетенции.

— Винсент? — мама вошла в комнату, подошла к моей кровати и села на край. — У тебя все хорошо?

— А? — я поднял голову, посмотрел в добродушное и любящее лицо и виновато почесал затылок. — Прости, мам, не мог оторваться.

— Винсент, — мама положила руки на мои ноги и начала поглаживать их, — мы с папой волнуемся за тебя… скажи, пожалуйста, ты собираешься возвращаться в корпорацию? Просто… — я уловил в ее глазах какую-то грусть, и тут же понял, в какую сторону пойдет разговор. — С твоим умом и навыками можно найти работу безопаснее, чем корпорация.

— Мам, — я сел в постели, сдернул с ног плед и повернулся к родителю, — корпорация здесь ни при чем. Я же говорил уже. Дело случая, и не более.

— Зачем ты меня обманываешь? — в ее лице появились нотки грусти и немного упрямства. — Мы же сами все видели. И госпожу Чонг, которая втянула тебя во все это. И этого джондал… — она не осмелилась назвать его имя. — Папа хочет предложить тебе войти в семейный бизнес, понимаешь?

Я даже говорить ничего не стал. Покачал головой и поднялся. Мама, понимая мою принципиальную позицию — добиваться всего самостоятельно, лишь театрально вздохнула, молча встала и вышла из комнаты.

— Странно, — пробормотал сам себе под нос, прокручивая новые уведомления биржи в телефоне. — Почему это акции отцовской компании упали на три процента?

И догадка пришла сама собой. Мама неспроста подошла ко мне с разговором об уходе из корпорации. Видимо, им нужна моя помощь, но они оба не хотят брать на себя ответственность за увольнение. И поэтому ищут предлог, чтобы я сам ушел.

— Папа мог просто попросить о помощи, — недовольно сказал сам себе и направился в сторону шкафа.

За двадцать минут я полностью собрался, хоть это и было дольше обычного. Просто в родительском доме не было одежды, которая пришлась бы мне по размеру. Все же я давно здесь не жил, а за последние полгода стал пошире, крепче, да и в целом, я сильно менялся и не стоял на месте.

Родители ждали меня в такси около дома, терпеливо, я бы сказал. Никто и слова не сказал, что я долго собирался. И через час поездки в полной тишине, наконец, мы перешли порог отцовского ресторана.

Нас тут же обступили официанты, которые кланялись чуть ли не каждую секунду моему отцу, ну и нам, разумеется. А после, мы сели за «главный» стол, который был у панорамного окна и около которого почти не было других столов.

Родители вели себя немного отстраненно, это сразу бросалось в глаза. Но я не особо следил за тем, о чем они говорят и включился в диалог с отцом лишь после вопроса, адресованного мне:

— Винсент, тебя все устраивает в твоей работе? — голос отца был приглушенным, словно он опасался, что кто-то нас подслушает. Разумеется, такого и в помине не было. — Не думал насчет того, чтобы уйти в семейный бизнес?

— Пап, — я заблокировал телефон и положил его экраном вниз, чтобы не отвлекаться на сообщения от Мирэ и Дэсона. — Я понимаю, что тебя, точнее, вас, — посмотрел на взволнованную мать. — Сильно беспокоит случившееся. Но я уверяю вас, подобного больше не случится. Во-первых, я переезжаю, а мои вещи уже на новом месте. Во-вторых, у меня будет охрана.

— Охрана? — одновременно спросили оба. — Ты нанял телохранителей? Зачем? Ты же обычный менеджер!

— Я владелец собственной фирмы, — улыбаясь, не без гордости ответил я. — Понимаю, что вы еще не знаете, но я хотел рассказать об этом позже.

— Когда позже? — нахмурился отец. — Винсент? Откуда у тебя деньги на фирму, и вообще, что она собой представляет?

Мама отошла от разговора почти сразу же. Ей не то чтобы он не интересен, просто она мало что понимала в делах предпринимателей. А вот отец, наоборот, с упоением слушал о том, что я сделал за несколько месяцев. Он хмурился, когда я говорил про биржу, про игры на торгах и скупку акций, но учитывая, что я ни разу не проиграл, он даже похвалил меня. Правда, и задумчивые взгляды стал бросать чаще.

Но стоило нам перейти к вопросу, что творится с ресторанными «делами» отца, как тот резко изменился в лице, и попытался уйти от разговора. Только он не учитывал одного, я анализировал его поведение с самого начала. Он пытался уйти от проблемы, затем отец пытался найти поддержку в ней через мать, а теперь он делает вид, что все нормально.

— Пап, — я перевернул свой телефон, посмотрел на парочку сообщений, которые не мог игнорировать, и вернулся в разговор. — Я понимаю, что тебе не хочется жаловаться или просить помощи, но мама уже это сделала, приглашая меня поужинать с вами.

Мама, услышав мои слова, тут же виновато опустила голову. Папа, переводя взгляд с меня на нее, нахмурился. Но все же повел себя, как и должен вести себя предприниматель. Не стал уходить от разговора и тем более врать.

— Как ты знаешь, в прошлом месяце мы купили два помещения под новую сеть, — говоря слово «мы», он имел в виду себя и маму, только вот мама никогда во всем этом не участвовала. — С этими помещениями оказалось не все так чисто, как мне хотелось бы.

— А с клиниками твоими все хорошо? — на всякий случай уточнил я. — Или…

— Все хорошо, — тут же улыбнулся он. — Получил нового дипломированного хирурга, и, так скажем, ввели новые услуги для людей.

— Пап, — мой вопрос о клиниках был отвлекающим маневром, чтобы посмотреть, насколько быстро отец переключится, и он сделал это моментально. Это говорило только об одном: у него действительно серьезные проблемы. — Что у тебя случилось с помещениями?

— Там такое… — замялся он. — Люди, у которых я покупал, оказали джондал. Не все, но большая часть из лиц — участников сделки, и по итогу…

— Когда мама просила помочь, — я перебил его, — она хотела, чтобы я разобрался с ними? — у меня немного не укладывалось в голове просьба матери. — Или она хотела, чтобы я проанализировал документы?

— Документы, — ответила мать и встала из-за стола. — Я отойду на пару минут, хорошо?

Ответом отца был короткий кивок. Я же напрягся.

— Бандиты — это одна сторона монеты. Документы, которые я получил в реестре, настоящая липа. Есть шанс, что как только я открою заведения, их отберут управленцы за незаконный оборот документов и несанкционированную стройку.