– Привет, Хуан! А мы уж думали, ты землицей разжился.

– Землицей? У жуков? Я с ними не в таких хороших отношениях. А тебе когда на стажировку?

– Я там уже был, – обиженно ответил Ангел. – Отправился через день после тебя, три раза прыгнул и вернулся неделю назад. Почему ты задержался?

– Долог был мой путь домой. Целый месяц летел пассажиром.

– Везет же некоторым. И сколько раз прыгал?

– Ни разу, – ответил я.

Он вытаращился на меня:

– М-да… Все везенье на свете – тебе одному…

Ангел был не так уж и не прав насчет моей везучести: экзамены я сдал. Но это случилось еще и благодаря его терпеливому наставничеству. Пожалуй, везло мне главным образом на хороших людей. Это Ангел, Джелли, лейтенант, Карл, подполковник Дюбуа. А еще мой отец, и Блэки… и Брамби… И Туз, и сержант Зим. Нет, теперь уже зауряд-капитан Зим, с постоянным званием первый лейтенант. Было бы несправедливо, если бы я обошел его в карьерном росте.

На следующий день после выпуска мы с Бенни Монтесом, моим однокашником, ждали на космодроме отправки. Нам, свежеиспеченным вторым лейтенантам, отдавали честь, и это было непривычно, и я, дабы скрыть нервозность, читал список кораблей, висящих на орбите Заповедника. Список этот был очень длинным, и не составляло труда догадаться: близится важное событие, о котором нам, мелким сошкам, знать пока не полагается. Понятно, я воодушевился. Были у меня две заветные мечты в одной упаковке: вернуться в мой старый взвод и встретить там отца. Даст бог, в той кампании, что вскоре начнется, я пройду окончательную шлифовку у лейтенанта Джелала, и это будут совсем не пустячные высадки.

Я слишком разволновался, чтобы обсуждать эту тему с Бенни, вот и стоял, уткнувшись в список. Сколько кораблей! Такая уймища, что пришлось группировать их по типам. Я читал названия десантных транспортов, – собственно, только они и могли интересовать мобильного пехотинца.

Среди них «Маннергейм»! Это что же, есть шанс повидаться с Кармен? Едва ли, но что мне мешает отправить запрос?

Большие корабли: новый «Вэлли-Фордж», новый «Ипр», «Марафон», «Эль-Аламейн», «Иводзима», «Галлиполи», «Лейте», «Марн», «Тур», «Геттисберг», «Гастингс», «Аламо», «Ватерлоо». Все до одного названы в честь тех мест, где пехтура покрыла себя славой.

Малые корабли, носящие имена пеших воинов: «Гораций», «Элвин Йорк», «Болотный Лис», старина «Родж», да хранит его Господь; «Полковник Боуи», «Деверё», «Верцингеторикс», «Сандино», «Обри Козенс», «Камеамеа», «Оди Мёрфи», «Ксенофонт», «Агинальдо».

– Надо бы назвать корабль в честь Магсайсая, – сказал я.

– Это кто? – спросил Бенни.

– Рамон Магсайсай – великий человек, знаменитый воин. Был бы нынче жив, может, возглавлял бы Корпус психологической войны. Ты что, вообще историю не учил?

– Ну, кое-что я учил, – ухмыльнулся Бенни. – Знаю, что Симон Боливар построил пирамиды, разметал Непобедимую армаду и первым слетал на Луну.

– Ты не упомянул, что он еще женился на Клеопатре.

– А? Ну да. Вообще-то, у каждой страны своя версия всемирной истории.

– С этим не поспоришь. – Я пробормотал еще несколько слов, и Бенни спросил:

– Что ты сказал?

– Извини, Бернардо, это на другом языке. Старая поговорка. Пожалуй, ее проще всего перевести так: «Твой дом там, где твое сердце».

– И что это за язык?

– Тагальский. Мой родной.

– А что, на твоей родине не в ходу стандартный английский?

– Конечно, им пользуются – бизнес, школы и все такое. На старом языке мы немного говорим дома. Традиции, понимаешь.

– Ага, понимаю. Мои предки вот точно так же лопочут по-испански. Но где ты…

Репродуктор заиграл «Полюшко-поле», и Бенни расплылся в улыбке:

– Мне пора знакомиться с кораблем! А ты, дружище, береги себя. Увидимся.

– С жуками поосторожнее. – Я повернулся к списку.

«Пал Малетер», «Монтгомери», «Чака», «Джеронимо». И наконец – наисладчайшая в мире музыка: «Вечно жив, вечно славен Роджер Янг!»

Я подхватил ранец и кинулся к выходу.

Дом – это там, где твое сердце.

Я возвращался домой.

Год за годом мы напирали, а враг пятился. Ну а что продвигались не быстро, так на то и дано людям чувство меры.

– Пора, сэр. – В дверях стоял мой стажер, он же кандидат в офицеры, он же третий лейтенант Медвежья Лапа, сущий мальчишка на вид и по голосу, безобидный, как его предки, охотники за скальпами.

– Иду, Джимми. – Я уже был в скафандре.

Мы направились в хвост корабля, к десантному трюму. По пути я сказал:

– Последние советы, Джимми. Держись рядом со мной, но вид не загораживай. Постреляй от души, чтобы не тащить домой боеприпасы. Если вдруг я куплю ферму, ты – начальник. Но надеюсь, у тебя хватит ума доверить рутину замку.

– Да, сэр.

В трюме сержант скомандовал взводу: «Смирно!» – и отдал нам честь. Я козырнул в ответ, сказал: «Вольно!» – и двинулся вдоль первой секции, а Джимми пошел вдоль второй. Потом я проинспектировал вторую секцию, тщательно осмотрев каждого бойца. Как всегда, не смог ни к чему придраться – взводный сержант был педантом почище меня. Но у солдата легче на душе, если Старик лично проверил перед боем его экипировку. В конце концов, это моя должностная обязанность.

Закончив, я вышел на середину строя:

– Ребята, нас ждет очередная охота на жуков. Но в этот раз будет немножко иначе. На Клендату держат наших пленных, поэтому мы не можем взорвать там «звездную бомбу». Наша задача – спуститься, закрепиться, отобрать и удержать. На эвакуацию не рассчитывайте – шлюпка будет возить боеприпасы и продовольствие, а не людей. Попадетесь в плен – держите хвост пистолетом и помните, что у вас есть ваш флот, у вас есть огромная Федерация. Помощь придет. И парни Болотного Лиса, и солдаты Монтгомери знали, что их не оставят в беде. Те, кто еще жив, верят в спасение и ждут. И мы летим к ним на выручку.

Помните, что вокруг нас – свои и над нами – свои. Их много, а значит, помощь будет. Мы должны лишь сыграть нашу маленькую роль, точь-в-точь как на учениях.

И последнее. Перед самым вылетом я получил письмо от капитана Джелала. Он пишет, что его новые ноги работают отлично. А вам велел передать, что все время думает о вас… и надеется, что вы покроете славой свои имена.

Я тоже на это надеюсь. Пять минут для Падре.

И тут за меня взялся мандраж. А полегчало, только когда настало время потребовать внимания и скомандовать:

– Посекционно! К правому и левому борту!.. Приготовиться к десантированию!

Я уже был в порядке, когда осматривал ряд капсул. Одновременно Джимми и взводный сержант проверили остальные. Затем мы с сержантом уложили Джимми в капсулу номер три среднего ряда и застегнули крепления. Как только его лицо скрылось, меня снова затрясло. Теперь уже всерьез.

Взводный сержант обнял меня за плечи:

– Всё как на учениях, сынок.

– Помню, папа. – И я сразу успокоился. – Это просто ожидание.

– Знаю. Четыре минуты. Не пора ли и нам пристегнуться, сэр?

– Давай, пап.

Я быстро обнял отца и предоставил флотским запечатать наши капсулы. Дрожь меня больше не била. И вскоре я смог доложить:

– Рубка! «Хулиганы Рико» к десантированию готовы.

– Тридцать одна секунда, лейтенант, – произнес женский голос и добавил: – Удачи, ребята! В этот раз мы их сделаем!