Из школьных сочинений:

«В романе изображена полноценная семья,

в которой: муж – пьяница,

жена больная, а дети голодные».

Пьюримай сидел за столом и разглядывал блестящую, гладкую, прозрачную сферу – модель Земли – со светящимися цветными голограммами. Вот разноцветные материки и океаны, внутри два ядра – внутреннее и внешнее, а выше – мантия и поверхность Мохоровичича, разделяющая слои разного химического состава.

Он тяжело поднялся и подошёл к огромному окну. Красный закат освещал тёмно-коричневые скалы на горизонте и пустынный ландшафт Цуплиры. Пьюримай перевёл взгляд на бело-голубой шар, размером чуть меньше его самого (его рост составлял два метра). Неожиданно его охватили и злость, и досада, и раздражение одновременно. Хотя никакими словами нельзя выразить его чувства! А уж гадать какими эмоциями они проявились бы – Пьюримай затруднялся: у него, как и у всех цуплириан, отсутствовал ген эмоций. Может стукнуть кулаком по столу и разбить столещницу? Хотя нет, столешница хоть и стеклянная, но крепкая…

«У нас есть цель, есть стратегия, есть план. Никаких проблем возникнуть не должно! Как же так?! Когда же на Земле всё пошло не так?!»

Планета Земля настолько богата природными ископаемыми и так прекрасна своей красотой, что не только цуплирианам хотелось владеть ею безраздельно. Но все завоеватели терпели неудачу в завоевании Земли. Прежде, чем начать заселение Земли цуплирианами, надо решать вопрос, что делать с 10 миллиардами людей? Можно конечно их уничтожить, нарушив процесс фотосинтеза на планете. Создать вокруг Земли огромный купол, препятствующий прохождению солнечной энергии. Фотосинтез на Земле прекратится – люди погибнут. Но тогда погибнет и всё живое: леса, звери, птицы, цветы – то, что и привлекало внимание цуплириан к Земле. Исчезнут живописные водопады Америки, красивейшие леса экваториальной Сельвы, завораживающие осенними красками лиственные леса Европы, необычные животные Африки. Цуплирианам хотелось всё это сохранить, чтобы наслаждаться эстетикой природы Земли вживую, а не любоваться картинками созданными искусственным интеллектом, на мониторах. Необходимо уничтожить человечество не как вид, а как цивилизацию. Оставить один миллиард в качестве обслуги, для работы на рудниках, заводах, предприятиях. В недалёкой перспективе их можно заменить роботами.

«Почему эти низкие существа – земляне – не уязвимы и неистребимы, несмотря на хрупкость их телесной оболочки? Просто так их уничтожить нельзя! Откуда у землян неистребимая тяга к жизни, к размножению, к созиданию?»

Если б он мог испытывать эмоции – от ненавистного стеклянного шара не осталось бы ничего! Но жители Цуплирии не испытывали эмоций: уже более 20 лет у цуплириан отсутствовал ген, отвечающий за них. Общество, созданное на Цуплирии – это общество, защищенное от проблем: генетически усреднённые расы (чтобы не испытывать комплексы в сравнении себя с кем-то) – миндалевидные глаза, светлые волосы, высокий рост; ген эмоций отсутствует, что всегда гарантирует хорошее настроение. Неужели в этой блестяще отлаженной схеме у кого-то может возникнуть недовольство или, хуже того, склонность к бунту? Конечно же, нет!

Пьюримай опустился в кресло и бросил взгляд на светящуюся сферу. К неприязни, которую он испытывал к землянам, добавилось чувство ненависти. Ему вдруг захотелось разбить вдребезги ненавистную стеклянную Землю!

А смысл?!

Всё-таки отсутствие гена эмоций иногда спасение.

Катя возвращалась домой из художки. Она шла по асфальтированной дорожке, ведущей к дому, как вдруг – бац! – прямо в неё ударился разноцветный мяч. Хорошо, что он попал ей в ногу, а не в голову! Потому, что на её лице красовались новые очки. И жалко, если бы очки сломались – уж очень ей шла оправа: ореховая, с голубыми вкраплениями. А синяя окантовка линз, как нельзя лучше, сочеталась с цветом её глаз. Да, стёкла-хамелеоны небьющиеся – так как сделаны из оргстекла, но оправа-то из пластика. Жаль, если бы очки разбились (Про лицо Катя как-то не думала).

Она подняла мяч. К ней бежал мальчуган лет шести в жёлтой курточке и синих джинсах.

– Куда бьёшь, мазила?! – послышался Вовкин голос.

Увидев Катю из окна, тот спешно выбежал во двор.

– Вот я тебе задам сейчас! – «страшным» голосом прокричал Вовка. Мальчуган остановился, боясь подойти ближе.

– Да, ладно тебе, Вов! Что ты пугаешь ребёнка? Он же не нарочно! Да, мальчик? – спросила Катя и протянула тому мяч.

– Видел я из окна: как он «не нарочно» кинул! Иди, забирай, свой мячик! И, чтобы, больше не кидался им!

Вовка привык к тому, что на Катю часто обращали внимание. Мужчины, мальчишки-подростки и даже мелкота. Причиной были ее огромные серо-голубые глаза. Точнее, цвет Катиных глаз менялся в зависимости от окружающей среды и внутреннего настроения. Цвет радужки варьировал от ярко-голубого до лазурно-серого. Сейчас они были грозно-сумрачно-стального цвета. Сочетание голубого цвета глаз на фоне светлой кожи и соломенных волос – напоминало васильки на ржаном поле. Разрез глаз миндалевидный, похожий на лисьи (словно в подтверждение её фамилии – Лисицына!)

– Пошли к нам, Кать? Мама испекла шаньги. Твои любимые!

– Да? Пошли. Сейчас маму предупрежу.

Катя нажала невидимую кнопку на дужке очков.

– Мама, привет! – произнесла она, глядя на появившееся в очках лицо мамы. – Я ненадолго к Вове зайду, хорошо?

– Ладно, Катя. На ужин, я так понимаю, тебя не ждать?

– Да, ужинайте с папой без меня.

– Папа ещё на работе, – вздохнула тётя Ася, Катина мама. – Дождусь его и поужинаем.

Катя нажала отбой видеосвязи.

– Ну, всё. Пошли.

Вовка радостно хрюкнул. Он не понимал как раньше жил без Катьки и уже не представлял своей жизни без неё!

Вовкина семья жила в бывшем ведомственном доме (когда-то принадлежавшему крупному НИИ) больше пятидесяти лет. Катина семья въехала в их дом лет семь назад, купив квартиру у вдовы академика НИИ. Семьи Вовы и Кати сразу подружились, так как было много общих интересов. Устраивали совместные семейные праздники на Новый год. Мамы (иногда случалось и папы) посещали родительские собрания в школе, благо дети учились в одном классе. Летом вместе ездили отдыхать на Чёрное море.

Квартиру в старом доме, построенном в конце 70-х годов прошлого века, получил ещё прадедушка Вовы – мамин дед, создававший в конструкторском бюро закрытого НИИ космические ракеты. Точнее чертежи ракет. Сын простых колхозников, он смог выучиться в университете. СССР позволил не быть рабочим муравьём, а стать инженером-конструктором. Дед слыл атеистом и на дух не переносил уфологов, считая их шарлатанами и мошенникам. Общаясь со всем отрядом космонавтов, будучи сам учёным и, живя в одном доме с учёными, он точно знал: там ничего и никого нет! (Прадед умер двадцать лет назад, заразившись короновирусом).

Как удивительно звучит: «Прошлый век…». Когда Вовка был маленьким, для него слова «прошлый век» означали времена, когда не существовало ни телефонов, ни интернета, не летали самолеты и не ездили автомобили, не говоря уже про SkaWay и IoT-устройства, одним словом, дремучие времена.

– Здравствуйте, Дмитрий Александрович! – поприветствовала Катя Вовкиного отца, входя в столовую.

– Добрый вечер, Катя! Проходи, садись. Будем ужинать. Лен, Катя пришла!

– Здравствуй, Катюша! Как хорошо, что ты зашла! Поможешь Вовке с геометрией? Мы с папой оба гуманитарии, а скоро экзамены!

– Ну, мам! – Негодующе воскликнул Вовка. Но в душе, конечно, обрадовался. – Я и сам позанимаюсь! До экзамена ещё целый месяц!

Вовкин отец, Дмитрий Александрович, профессор философии, преподаватель, старался развить в сыне все способности. Мама Вовы – Елена Геннадьевна – юрист в крупной юридической фирме, всецело доверяла мужу образование сына. Совмещать карьеру и семью ей было нелегко. А тут ещё помогать сыну с уроками?! Нет, пусть лучше папа и бабушка помогает. Вовка только радовался. Он боялся даже представить свою жизнь, если бы его мама сидела дома, не работала! Тотальный контроль был бы обеспечен! (Ему за глаза хватало и бабушкиного контроля!)