Подушки, на которых мы сидели, были из роскошного бархата, однако мне все равно было неуютно. Какое-то время я ерзала, а затем откинулась на мягкий подголовник, стараясь напрягать шею, чтобы не биться о него по мере движения паланкина.

Я твердила про себя слова мамы в надежде, что они усмирят мой нарастающий гнев. Держи рот на замке.

Я не хотела оказаться под стражей за оскорбление мадам еще до того, как мы доедем до дворца, поэтому никак не могла выразить свою злость. Не могла хмуриться. Не могла вздыхать. Не могла закатывать глаза, даже когда Галай спросила, понравилась ли мадам Ясмине деревня Каскасия, а мадам сообщила, что она со своей командой обнаружили у нас несколько распускающихся роз.

– Император любит молоденьких, – сказала она. – В Каскасии мы нашли целое гнездышко таких; в этом году они еще не до конца оформились, но как только они станут постарше и у них пойдет кровь, мы вернемся, чтобы их забрать.

Я подавила рвотный позыв.

Мадам Ясмина продолжала болтать со своим питомцем, однако звереныш хотел спать и злился на свою хозяйку почти так же, как я. Но он, по крайней мере, мог выразить свое неудовольствие и куснуть ее за палец.

Айрика и Галай, пытаясь подлизаться к мадам Ясмине, гладили шуру и попискивали, повторяя за ней.

Может, шуру и их укусит.

Я боялась, что это трехнедельное путешествие покажется длиной в десять лет.

Мы проехали сельскохозяйственные поселения в провинции Пиан, что к северу от провинции Ка, где находится Каскасия. Я была поражена, увидев лишь высохшие бурые поля.

– В газетах писали, что засуха в Пиане миновала, – сказала я. – Но не вижу, чтобы здесь что-нибудь росло. Нам все-таки грозит голод?

– Его Величество заверил, что в еде недостатка не будет, – процедила Ясмина. – Его слово не подлежит сомнению.

По ее мрачному тону я заключила, что больше вопросов задавать не стоит. Но мы проезжали раскинувшиеся во все стороны поля, и где все-таки видны были ростки, все они были чахлые и больные. Если газеты в моей провинции скрыли истинные последствия засухи в Пиане, может, в других провинциях они лгали об уроне, нанесенном порту в Каскасии во время того шторма?

По провинции Пиан мы ехали целую неделю. Мы останавливались в небольших городках, в гостиницах, которыми управляли местные фермеры, радостно приветствовавшие нашу процессию, – наверное, потому, что мадам Ясмина щедро оплачивала гостеприимство.

В начале второй недели мы пересекли границу с провинцией Юпа, и далее наш путь лежал через долину в тени гор. Мы проезжали мимо мануфактур и мастерских, мимо зданий в форме куполов, похожих на гигантские трюфели, торчащие из земли. Здесь в каждом маленьком городке был свой монастырь, чаще всего принадлежащий ордену Крокуса, но когда мы прибыли в деревню Дзейлунг, мадам Ясмина объявила, что мы переночуем в аббатстве сестер ордена Лотоса.

В святилище прихожане жгли благовония и поминали своих предков, и в воздухе распространялся тягучий древесный запах, окутывавший весь каменный купол аббатства Дзейлунг. Очередная группа преданных послушников подносила дары Старому Дедушке Небу в надежде, что он ниспошлет им семью, детей и процветание.

Дома я часто жгла благовония в местном храме и молилась Старому Дедушке Небу, но сегодня я с неожиданным для себя скепсисом наблюдала за прихожанами, совершающими ритуал. Я просила, чтобы мои мечты осуществились, чтобы я смогла стать целительницей и чтобы мне даровали защиту и никто не узнал бы про мой тин-чай, но Старый Дедушка Небо не услышал ни одной моей молитвы.

Однако я мысленно все же помолилась: чтобы Старый Дедушка Небо вмешался и помог мне вернуться домой. Если он не помешает мне приехать в город Сенлин и во дворец Цедер, то я больше никогда не смогу в него верить.

В аббатстве не было святых Лотосов, только несколько учениц.

– Где все? – спросила мадам Ясмина святую сестру, которая показывала нам наши комнаты.

Та склонила голову и ответила:

– Все Лотосы и Крокусы в этой обители удалились от мира, чтобы в уединении медитировать и молиться.

– Вот как? – сказала Ясмина. – И когда же они намерены вернуться в общество?

– Они поклялись соблюдать аскезу до тех пор, пока не прекратятся землетрясения, что терзают наши земли.

Галай ахнула.

– Землетрясения? Они часто происходят?

– В провинции Юпа всегда были подземные толчки, но последнее время землетрясения стали дольше и свирепее, особенно в долине. Многие здания обрушились и погребли под собой жителей.

– А что, если оно начнется, пока мы будем здесь? – спросила Галай. У меня был тот же вопрос.

– Не волнуйся, – сказала ей Айрика. – Если бы здесь и в самом деле было так опасно, Его Величество приказал бы всем жителям эвакуироваться и подождать, пока не построят более крепкие дома.

– Именно так, – сказала Ясмина, и Айрика просияла, словно выиграла приз. – К тому же мы не задержимся в этом нестабильном регионе. Шансы, что землетрясение случится сегодня ночью, ничтожны.

В ту ночь я слышала, как Галай нервно ерзает на своей кушетке. Я не меньше ее боялась, что нас сейчас настигнет землетрясение.

Но на следующее утро, позавтракав рисовой кашей и солеными бобами, мы вновь отправились в путь, не почувствовав ни единого толчка. Хвала Старому Дедушке Небу.

Еще неделю мы ехали через провинцию Юпа, останавливаясь в монастырях и маленьких сельских гостиницах, а затем пересекли границу провинции Сен. До Сенлина оставался всего лишь день пути. И хотя я совсем не радовалась перспективе оказаться во дворце, тем не менее почувствовала некоторое облегчение от того, что наше путешествие подходит к концу.

Деревья плавно скользили ветками по нашему паланкину – так художник оставляет кистью мазки на чистом холсте. Теперь мы были в чаще леса Сенлин. Деревья здесь росли могучие и пышные, землю укрывали цветы, и внутрь паланкина проникал сладковато-пряный запах пурпурных лилий.

Айрика и Галай тихо переговаривались. Всю поездку они делали вид, что меня тут нет, и вряд ли в ближайшем будущем это изменится. А у меня не было никакого желания разговаривать с мадам Ясминой. Чтобы скоротать время, я повторяла про себя стихотворение, которое выучила еще в детстве.

Я провела пальцами по цепочке на шее и сжала в ладони стеклянную сферу. Она придавала мне спокойствия и сил, словно я носила при себе частичку мамы и папы. Я радовалась, что взяла ее с собой, а еще больше тому, что удалось спасти ее от пиратов, которые ограбили и убили моих родителей.

Пираты. От одной мысли о них гнев жег меня изнутри. Я закрыла глаза и стала дышать ровнее, чтобы успокоиться. Но яркие воспоминания о том дне не желали оставлять меня. Я медленно проваливалась в гнетущий сон, где меня преследовали издевательские ухмылки и смех.

Я видела себя семью годами ранее, я наблюдала за волнами со своего любимого места на утесе. Серые облака нависали над бурным морем.

Волны гнали к берегу папин корабль. Я вскочила на ноги, готовая бежать в порт и встречать его, когда он причалят. Но не успела я сдвинуться с места, как почувствовала, что творится что-то неладное. Почему папин корабль направляется к пляжу, а не к порту?

Я прищурилась. По бокам к кораблю прилепились с десяток водянистных существ. Но стоило им выйти на берег, как их тела уплотнились. Все они с ног до головы были одеты в черное.