Каждой косточкой своего тела я хотела бы плюнуть в лицо этому ублюдку и сказать, чтобы он шел к черту. Еще лучше было бы сказать ему, что не только Рэн считает его жалким — я тоже так считаю, и ни за что на свете не стану его бояться. Но я знаю, что произойдет, если снова солгу ему. Этот нож познакомится с моими внутренностями прежде, чем я успею моргнуть. По крайней мере, если скажу ему правду, то смогу выиграть еще немного времени.

Я сжимаю челюсть, смотрю на него с тем небольшим мужеством, которое у меня осталось внутри, и говорю:

— Да. Я боюсь тебя. — Сказанное придает мне сил; осознание своего страха в какой-то мере освобождает меня от него. Несмотря на то, что я все еще напугана, я обнаруживаю, что могу дышать чуть глубже, паралич, охвативший мое тело, когда он прижал меня спиной к машине, немного ослабевает.

Фитц кивает, облизывая губы снова и снова.

— Хорошо, — воркует он. — Ты должна бояться. Я собираюсь убить тебя.

ГЛАВА 31

РЭН

Моя мама мертва уже больше половины моей жизни. Когда был маленьким, я молился ей, надеясь, что она меня услышит и придет ко мне во сне. Иногда она приходила. Проснувшись, я вспоминал очертания ее лица. Нежное, теплое прикосновение. Мелодию песни, слова которой поблекли и исчезли. Казалось, что она услышала мои молитвы и ответила на них, придя утешить меня, пока я спал. Отец говорил мне, что только идиот может поверить в подобную фантазию, и только слабые люди нуждаются в утешении матери.

После этого я перестал молиться, чтобы она приходила ко мне во сне. И, словно заново давая мне то, что я хотела, мама больше не приходила ко мне во сне.

Теперь я молюсь ей, мчась вниз с горы в «Чарджере» Пакса, потому что она — единственное, во что я могу верить. Я знаю, что она любила меня. Я все еще помню это. Она сделала бы все, что угодно, отдала бы все, чтобы уберечь меня. Если есть загробная жизнь, и она имеет хоть какую-то силу, я знаю, что мама услышит мои мольбы и позаботится о том, чтобы Элоди была в безопасности.

— Быстрее, — призывает Пакс с заднего сиденья. — Пожалуйста, ради всего святого, езжай быстрее.

Я помогал ему бежать с Пресли через лес. Она лежит у него на руках, прижавшись головой к его груди. Похоже, будто она спит. Однако губы у нее синие, а кожа восковая. Никаких признаков жизни вообще. Пакс задерживает дыхание, постоянно проверяя ее пульс. В беседке он нащупал его, но не знаю, чувствовал ли он его с тех пор.

— Я убью нас всех, если буду давить еще сильнее, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Пакс издает сдавленный звук. Он хочет накричать на меня и заставить выполнять его приказы, его страх побуждает его угрожать, пока он не получит то, что хочет, но на данный момент дороги почти размыты, и Пакс знает, что я прав.

Мне кажется, я должен быть в состоянии почувствовать, все ли в порядке с Элоди. Мы так близки, так совпадаем, что кажется неправильным, что я не могу связаться с ней своими чувствами и узнать, где она и что с ней все в порядке. Но мы не сверхлюди. Никакая магия не связывает нас вместе. Только любовь. А любовь способна на многое, но не на это.

Мы проносимся мимо Бунт-хауса, несясь вниз с горы. В конце концов, извилистая дорога выводит нас в город, и перед нами расстилается Маунтин-Лейкс. Я проверяю каждую машину, мимо которой мы проезжаем, чтобы убедиться, что за рулем сидит Элоди, но ни один из водителей не похож на нее. Пакс выпрыгивает из машины, как только я останавливаюсь перед входом в отделение неотложной помощи, и я тоже выхожу, бегу вокруг машины, чтобы помочь ему поднять Пресли с заднего сиденья. Девушка как свинцовый груз лежит у меня на руках, пока я помогаю занести ее в здание.

— ПОМОГИТЕ! Нам нужна помощь! — кричит Пакс.

И помощь приходит. Приходит в виде целого моря медсестер и невысокого врача в очках с черной оправой. Он задает Паксу множество вопросов, на немногие из которых Пакс знает ответы.

Нет, у нее нет аллергии ни на что.

Нет, она не принимает никаких лекарств.

Да, она беременна.

Нет, он не знает, брали ли у нее кровь.

Он следует за толпой медсестер, которые ввозят Пресли через двойные двери и исчезают из виду.

Я продолжаю спрашивать у каждого встречного сотрудника, не видели ли они девушку по имени Элоди. С каждой секундой я все больше и больше расстраиваюсь и кричу на них, когда они не дают мне ответов, которые я хочу услышать.

Элоди не было в больнице.

— Ты уверен? — спрашиваю я в пятнадцатый раз у медбрата за стойкой регистрации. — Она такого роста. Темно-каштановые волосы. Вот, посмотри. Посмотри на фото в телефоне. Ты уверен, что эта девушка не приходила сюда и не просила вызвать «скорую»?

— Уверен. Ее здесь не было. Думаю, я бы запомнил, если бы кто-то примчался сюда, прося «скорую помощь». Слушай, мне жаль, чувак. Я вижу, что у вас, ребята, была дерьмовая ночь, но я должен попросить тебя успокоиться. Здесь есть и другие люди, которые ждут, когда к ним придут, и…

К черту этого парня.

Я выскакиваю из больницы, сердце колотится в горле. Кэрри думала, что Элоди пошла за нами в здание академии, но мы бы увидели ее, если бы она пошла туда. Я заставил себя поверить в это. Когда мы поспешили к машине с Пресли, это подтвердилось, когда мы обнаружили, что арендованная Дэшем машина исчезла. Она определенно уехала от тех ворот, а оттуда есть только один путь — вниз. Так где же она, черт возьми, находится?

Я выхожу на улицу, вдыхаю холодный воздух, пытаясь успокоиться настолько, чтобы собрать воедино связную мысль. Дождь наконец прекратился, тучи разошлись, буря утихла.

Где же ты, Элоди?

Есть все шансы, что она вернулась в беседку.

Дэш и Кэрри ждут там появления копов, чтобы Дэш мог отвести их наверх и показать найденное тело.

А, черт. Копы. Я должен был позвонить копам. Возвращаюсь к машине Пакса и сажусь на переднее сиденье, мысли мечутся, пока я достаю свой телефон. Раздается только один гудок.

— 911. Что у вас случилось? — спрашивает спокойный мужской голос.

— В академии Вульф-Холл обнаружено тело.

— Тело? Человек ранен?

— Нет, человек мертв, — огрызаюсь я.

— Вы видели это тело?

— Ее зовут Алессия Риган. Она висит на веревке, подвешенная за шею в одной из классных комнат. Вам стоит взять туда всю команду. Там довольно грязно.

— Могу я узнать ваше имя, пожалуйста, сэр?

— Рэн Джейкоби. — Нет смысла отказываться передавать информацию. Они быстро все узнают. Черт возьми, я поскользнулся в крови Алессии. Не может быть, чтобы я не оставил там свой ДНК. Отпечатки наших грязных ботинок по всей академии. К тому же, нам нечего скрывать. Конечно, нас, скорее всего, накажут за незаконное проникновение, но они никак не смогут повесить на нас убийство Алессии.

— Мне нужно, чтобы вы подождали с телом, Рэн, — говорит оператор 911.

— Я не смогу этого сделать. Мне пришлось спуститься с горы, чтобы получить сигнал телефона, так что я сейчас не там…

— Где вы, сэр? Мы попросим кого-нибудь немедленно приехать за вами.

Я разражаюсь смехом.

— Я не собираюсь и этого делать. Вы сможете допрашивать меня сколько угодно через пару часов. Парень, убивший ту женщину, сейчас на свободе. И я собираюсь найти свою девушку.

Положив трубку, я смиряюсь с тем, что, скорее всего, у меня будет больше неприятностей из-за того, что я не сразу явился в полицию, чем из-за того, что я без разрешения проник в Вульф-Холл. Да и ладно. Они могут сколько угодно поджаривать меня на углях, когда я увижу Элоди…

Мой телефон загорается, приходят уведомления. Пропущенные сообщения. Пара пропущенных звонков. Приложения обновляются, так как аппарат снова принимает сигнал. И тут на экране появляется всплывающее сообщение от охранной системы, которое невозможно игнорировать.

Дворецкий: Кто-то стоит у двери. Счастливчик! К вам пришел посетитель. Нажмите здесь, чтобы получить доступ к видеокамере и поговорить с гостем!