При этих словах моя кровь воспламеняется. Я хочу вскочить со своего места и ударить отца Чейз за то, что он вообще упомянул о чем-то таком немыслимом. Вместо этого впиваюсь зубами во внутреннюю сторону щеки и шмыгаю носом, чувствуя на языке знакомый медный привкус крови. Очевидно, моя тактика успокоения не обманывает Роберта.

— Вижу, что я прав. Я задел за живое, и тебе это не нравится. Правда в том, что ты будешь в Вирджинии, за много-много километров отсюда, усердно работать над тем, что тебя увлекает. Я думаю, что это похвально, Пакс, правда. Но ты знаешь старую пословицу? С глаз долой, из сердца вон. Ты боишься, что она найдет себе другого, и хочешь, чтобы кольцо на ее пальце доказывало тебе, что она принадлежит тебе…

— Да пошел ты, чувак. Она не моя рабыня. — Этот ублюдок ступает по тонкому льду. Ради Чейз я хочу, чтобы между нами все было гладко, но всему есть предел.

— Тогда докажи это. Докажи, что все, что ты говорил мне, с тех пор как вошел в эту дверь — правда. Если Пресли так сильно любит тебя, а ты любишь ее, то можно и повременить. Если ты не пытаешься контролировать ее или успокоить собственную неуверенность, то можешь подождать с предложением Пресли выйти за тебя замуж в течение года.

— Один год ничего не изменит.

— Именно. Если то, что ты говоришь, действительно так, то это реально ничего не изменит. Но вы приложите усилия и заставите отношения на расстоянии работать целых двенадцать месяцев. Это немалый подвиг. И вы узнаете друг друга как следует. Это не будет так… так поспешно, и…

— Хорошо! Ладно! Господи, мать твою! — Я откидываюсь на спинку кресла, в котором сижу, впиваясь ногтями в плоть ладоней. Мне очень хочется ударить этого ублюдка. — Отлично. Через год начиная с сегодняшнего дня…

— Через год после начала учебы в колледже…

— Я не торгуюсь, чувак. Ровно через год с сегодняшнего дня я попрошу Пресли выйти за меня замуж. Просто чтобы доказать тебе, что хочу этого не потому, что боюсь потерять ее. И в следующий раз не буду тащиться сюда, чтобы спросить у тебя разрешения. Я просто спрошу.

— Хорошо, — говорит Роберт.

— Отлично, — отвечаю я.

— Ровно год. И я с нетерпением буду ждать хороших новостей.

— Нет, не будешь.

— А вот и я. Со свежим кофе. — Дверь в гостиную распахивается, и перед нами предстает Чейз, несущая в одной руке поднос с пустыми чашками и тарелкой печенья, а в другой — дымящийся френч-пресс. Ее волосы рассыпаются по плечам огненно-рыжими волнами, кожа более загорелая и веснушчатая, чем обычно. Она так чертовски красива, что у меня зубы сводит. Девушка ставит все на журнальный столик, смотрит на меня и на отца и улыбается улыбкой, которая могла бы осветить небеса. — О чем вы двое разговариваете? — весело спрашивает она.

Никогда еще я не менял свой настрой так быстро.

— «Янкис», — отвечаю я.

— «Метс», — говорит Роберт.

Притворное беспокойство сменяет ухмылку Чейз.

— О-о-о. Надеюсь, вы не ссорились?

— Ни в коем случае, — отвечаю ей.

— Мы бы никогда, — лжет ее отец.

ПРИГЛАШЕНИЕ

От: ТИХООКЕАНСКИЙ СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ИНСТИТУТ МУЗЫКИ ([email protected])

Кому: ДЭШИЛЛУ ЛОВЕТТУ ([email protected])

Дата: Июль 05, 17:31

Тема: Летняя консерватория современной музыкальной композиции в Сиэтле

Уважаемый мистер Ловетт,

Приветствуем Вас от Тихоокеанского Северо-Западного Института. Мы надеемся, что это письмо застало Вас в добром здравии. Обращаемся к Вам, чтобы сообщить, что Вы были отобраны для участия в программе «Консерватория современной музыкальной композиции», которая будет проходить следующим летом в нашем кампусе в Сиэтле, штат Вашингтон.

Как Вы, возможно, знаете, Тихоокеанский Северо-Западный Институт Музыки был основан всемирно известным композитором Томлином Ремини в 1927 году и с тех пор имеет честь обучать некоторых из самых выдающихся музыкантов нашего времени.

На протяжении почти ста лет наш институт придерживается проверенной временем традиции активного поиска талантливых людей и приглашения их к поступлению на наши академические программы. В прошлом в нашем кампусе в Сиэтле было предоставлено от пяти до десяти мест, однако для этой уникальной эксклюзивной двенадцатинедельной программы обучения будет предложено только одно место.

Мы с гордостью сообщаем, что руководить консерваторией будет композитор Теодор Мерчант, лауреат премии Виктора Блана, который присоединится к нам только на один год. В рамках поистине уникального предложения лауреат будет работать один на один с нашим мастером, оттачивая и совершенствуя свои и без того впечатляющие навыки в области музыкальной композиции.

Мы рады пригласить Вас, как достойного внимания музыканта, на прослушивание в воскресенье, 12 ноября, в 16:00, здесь, в Сиэтле. Если Вы хотите принять это приглашение, пожалуйста, ответьте на это письмо не позднее 1 сентября и подтвердите свое намерение принять участие.

С уважением,

Шейла Ричардс,

Директор по академическим программам

Тихоокеанский Северо-Западный Институт Музыки

ГЛАВА 1

РЭН

СЕНТЯБРЬ

Интересно, считается ли это убийством?

«Мы собрались здесь сегодня, чтобы проводить в последний путь Джейсона Эндрю Стиллуотера, полковника армии США, удостоенного высоких наград. Джейсон поступил на службу своей стране в возрасте семнадцати лет…»

Отец Элоди захлебнулся собственной рвотой. Это официальная причина смерти. Некоторое время после «несчастного случая» Джейсон Стиллуотер сидел, уставившись в вечность в состоянии фуги, но потом этот ублюдок снова впал в кому и отказался возвращается в мир живых. Около месяца назад его желудок начал вырабатывать слишком много желчи. Кислотный рефлюкс — заболевание, при котором желчь поднимается по задней стенке горла, когда человек лежит, чем, учитывая его кататоническое состояние, Джейсон Стиллуотер в последнее время часто страдал. Желчь просочилась в его легкие. Рвотный рефлекс отсутствовал. Медсестры были перегружены работой и давно не проверяли состояние бедного полковника. К тому времени, когда приступили к реанимации, они уже мало чем могли помочь. Он уже наполовину утонул в собственной желудочной кислоте. Его организм был настолько слаб от долгого пребывания на аппарате искусственного дыхания, что ублюдок умер, не предприняв ничего, что хотя бы отдаленно можно было бы классифицировать как сопротивление.

«Любимый друзьями и близкими, Джейсон был столпом своего сообщества. Когда не находился за границей, сражаясь за права и свободы своих соотечественников, его часто можно было встретить в качестве волонтера…»

Очевидно, проблема с желудочной кислотой не была связана с избиением, из-за которого он впал в кому. Согласно медицинскому заключению, которое я «раздобыл», когда до Элоди дошла весть о смерти отца, ее старик в течение двенадцати месяцев до встречи с обитателями Бунт-хауса страдал от рефлюкса и довольно неприятной язвы желудка. Да, можно возразить, что неспособность Джейсона дышать самостоятельно способствовала тому, что он не мог очистить свои легкие. Но к черту. Семантика. Насколько я понимаю, жизнь Джейсона Стиллуотера прошла своим чередом. Злобный ублюдок умер естественной смертью.

«…редкая порода людей. Яростно преданный своей работе, Джейсон всегда уделял время своей семье. Преданный муж и отец…»

Сидящая на передней скамье рядом со мной, единственная причина моего существования, застывает, ее ладонь становится липкой в моей. Я смотрю на Элоди краем глаза, и собственнический огонь вспыхивает у меня под ребрами. Ее волосы, когда-то светлые, а теперь темные, красивого шоколадно-коричневого цвета, пышными волнами спадают на спину. В профиль ее лицо идеально, как всегда, — слегка вздернутый носик мил, как чертова пуговица. Глаза кристально чистые и широкие, обрамленные длинными чернильно-черными ресницами. Ее пухлые губы, окрашенные этим утром в светло-сливовый оттенок, блестят и отвлекают сверх меры. Однако она встревожена. Крошечная морщинка пересекает ее лоб. Ее щеки потеряли цвет. А колено подпрыгивает вверх-вниз, пока она смотрит прямо перед собой. Элоди избегает смотреть на священника в полном облачении, стоящего во главе переполненной церкви, или на несносно большую фотографию Джейсона Стиллуотера в рамке, которую поставили на подставку перед искусно сделанным черным гробом.