Зелёный цвет пламени постепенно исчез, а с ним ушёл и напряжённый момент. Рики понял, что этим нелепым трюком он разрушил ту особую атмосферу, которая царила до его появления. Он не хотел ничего ломать, не желал пугать этих простых людей. Он всего лишь показал им своё ремесло, как его и просили. И всё-таки что-то невидимое сломалось.

– Такого товара ты здесь много не продашь, господин, – заметил лысый волшебник из Айседолиса. По его взгляду, Рики понял, что этот мудрый и чуткий человек также ощутил появившуюся трещину в ауре, окутывавшей один из множества костров лагеря под стенами крепости Сайтур Амак.

– Да, мой покупатель редок, – пожав плечами, согласился Рики и сел на своё место.

– Так на что же ты надеешься? – развёл руками толстый усач в тюрбане.

– Я надеюсь на кого-нибудь вроде вон того господина, – и Рики указал на неприметную фигуру в зелёном плаще, сидящую возле рыцаря. Этот путник расположился в общем кругу, но чуть дальше от костра, нежели остальные. Голову его и лицо скрывал зелёный капюшон, а из-под пол плаща виднелись почти неношеные красные сапоги. Этот мужчина сидел в обнимку со своим небольшим изогнутым мечом в богатых ножнах.

– Мой молчаливый сосед из Лойнорикалиса, – пояснил рыцарь, а потом привстал и подвинулся к жрецу, чтобы остальные смогли лучше разглядеть фигуру в зелёном плаще. – Он нуониэль: получеловек – полудерево. Позволь, друг, я покажу им твои волосы.

Рыцарь осторожно коснулся плеча своего соседа, а потом аккуратно вытащил из-под зелёного капюшона тёмную прядь. Когда рыцарь разложил локоны на своей ладони, все увидели, что это вовсе не волосы, а веточки, покрытые зелёными листиками граба. Сам нуониэль всё это время сидел неподвижно, будто бы его совершенно не касалось то, что происходит вокруг.

– Мы познакомились три дня назад, – продолжил рыцарь. – И я скажу вам, что мой иноземный друг искусный воин. Он не ведает страха, и выхватывает меч быстрее, чем молния летит от тучи до земли.

– Если твой сказочный друг и впрямь воин, – зарычал варвариец, – то ему нет дела до красок этого парня!

– Ему нет, но он точно знаком с другими нуониэлями, которым мои товары понравятся! – сказал Рики. – Весь мир знает, что ветковолосые – лучшие создатели карт.

– Почему? – спросил жрец в жёлтой робе. С того момента, как Рики окрасил огонь ярко-зелёный цвет, жрец слушал продавца красок внимательнее прочих.

– Всё просто! – улыбнулся Рики. – Нуониэли – полудеревья. Они разбираются в растениях и поэтому делают отменные папирусы. К тому же веточки, растущие у них на головах, отличаются от веток деревьев. Веточки нуониэлей мягче и нежнее. Они по мягкости, вроде как тоненькие грибные ножки! Если отрезать такую и особым образом размять кончик, то выйдет добротная кисточка. Ну а если кончик заострить, то получится что-то наподобие пера, только мягче. Писать и рисовать таким волосяным пером одно удовольствие, если понять, как именно держать и сколь сильно надавливать. Но всё это мелочи! Нуониэли лучшие картографы, именно потому, что у них есть школа, где особливо преподают это учение. А ещё они живут гораздо дольше людей, и за свою жизнь могут побывать во множестве земель. Так что карты им необходимы больше, чем нам – людям.

– Что скажете, господин нуониэль? – обратился к сказочному существу рыцарь. – Есть у вас знакомые нуониэли, рисующие карты.

Нуониэль медленно снял с головы капюшон, беспристрастно оглядел сидящих у костра, а затем, глянув на Рики, медленно и чинно кивнул. В этом движении было и приветствие, и благодарность, и ответ на заданный вопрос.

Рики поклонился, а затем сел.

– Оставим выгодные сделки до утра! – закричал толстый усач в тюрбане. – Теперь же давайте веселиться!

Из полосатого шатра выскочил паренёк и стал яростно бить в бубен. За ним появился ещё один весельчак с дудочкой. Вокруг Серого монаха стали шуметь. Откуда-то появился пузатый барабан. Он шёл по рукам, приближаясь к монаху. Тот вначале смущался и отмахивался, но упрашивающие так яро просили его, что добродушный парень сдался. Рики сразу заметил, что Серый монах знает, что делает: ноги его искусно обняли инструмент, а пальцы, с невероятной скоростью высекли из натянутой кожи замысловатый ритмичный пассаж, причем, не напрягаясь, а так, для разминки. Оценив взглядом настроение публики, монах принялся отчеканивать бодрый ритм, окутывая пространство вокруг огня паутиной мари, в которую, словно мухи, тут же попались путники из самых разных земель.

Кровь всех пульсировала в едином ритме барабанного боя. Никто не заметил, как перед костром возникли женские фигуры в ярких разноцветных юбках. Они кружились, склонялись к огню, вздымали руки к звёздам. Пёстрая ткань хватала свет костра и превращала в размытые вспышки радужного цвета. Радуга в темноте! Ведьменные тела танцовщиц завораживали. Из пальцев и из глаз женщин сочились невидимые радужные паутинки. Они вплетались в сеть барабанного боя и ткали вместе с ним таинственный лабиринт. Его коридоры вели в непонятные места, непохожие ни на что, видимое путниками в дальних странствиях. Краски, краски, краски! Лабиринт из красок! Он ведёт очень далеко. И чем дальше ты углубляешься в него, тем дальше ты оказываешься от дома! «Я ведь продавец этих красок, – думал Рики, старясь ухватиться за что-то понятное в этом танцующем круговороте. – Краски, это моё ремесло! Я не могу вернуться домой! Не могу всё бросить! Нет! Это моё призвание! Нет иного дома, кроме этой дороги красок в лабиринте времени! Иные пути ложны и ведут в тупики! Путь торговца жиром, путь рыцаря и монаха – всё это тупики. Я продавец красок, и в этом моя суть. Без этого пути я – не я».

***

Рики проснулся от озноба. Утренняя сырость и прохлада вытолкнули из сна резко и бесповоротно. От потухшего костра тянуло едким запахом мокрых углей. Приподнявшись, Рики заметил странную фигуру, копошащуюся в мешках, стоящих у одной из полосатых палаток. Когда Рики шмыгнул носом, подозрительный тип вздрогнул. Рики показалось, что такого персонажа он вчера вечером у костра не видел. Подозрительный проныра спешно бросил копаться в мешках и затрусил куда-то в сторону подлеска.

Продавец красок вскочил и что-то крикнул удаляющемуся человеку, но было уже поздно. Кто знает, успел ли этот тип что-нибудь украсть, прежде, чем его спугнули?

Моросил неприятный мелкий дождь. Ветер, который мог бы согнать с неба эти водянистые тучи, ещё спал. А вот все вчерашние кутилы уже давно встали и куда-то ушли. Чьи-то вещи остались, а чьи-то пропали. Волшебство прошедшей ночи испарилось в сером, дождливом утре, пахнущем мокрыми углями.

Рики кинулся искать свой узелок. Тот лежал рядом, правда, в луже. Рики заскулил от обиды; он тут же развязал узелок и стал проверять, насколько намок тот небольшой ассортимент товаров, который он взял с собой из тележки, спрятанной неподалёку в лесу. Кое-что из запасов испортилось, но не столько, чтобы считать день худшим из тех, что случились за последний месяц. Тем более, впереди теплилась надежда на выгодную сделку!

Осмотревшись, Рики понял, что нуониэль – тот ветковолосый воин – как и прочие, проснулся гораздо раньше и теперь покинул лагерь. Как же глупо всё выходило! Стоит расслабиться и забыть о невзгодах, как они наваливаются на тебя неподъёмной ношей! День явно не задался. Да и месяц, по правде сказать, тоже. Что там говорить: вся эта затея с красками…

Из-за полосатой палатки появился человек в знакомой жёлтой робе. Полы светлого одеяния намокли и окрасились в коричневый цвет грязи. Да, это тот самый жрец, что внимательнее прочих слушал вчера о красках.

– Продавец! – обрадовался жрец, взмахнув рукой. Он подобрал полы своих одежд, и поспешил к собеседнику, перепрыгивая лужи.

– Вот дела! – смеялся он, стараясь не поскользнуться и не упасть в грязь. – Все ушли на штурм, а я проспал! Какая радость, что ты здесь! А ведь я тебя и хотел просить об одолжении.