Первый слайд. На салфетке лежат три веточки с утолщениями на концах, напоминающих цветочные почки гвоздичного дерева. «Кипарис», он же, конечно, «гвоздика», «гвозди», «пряность», «хафи», «ирис» и т. д.

– Наркотик растительного происхождения, однако сырье в естественных условиях не встречается. Судя по всему, искусственно собранный гибрид. Это на самом деле большая загадка, потому что вмешательство в геном исходных растений на таком уровне явно требовало мощностей специализированного института. Однако «кипарис» – продукт, несомненно, многолетней работы, следы которой должны прослеживаться в научных публикациях, – появился внезапно.

На экране возникла карта Европы в начале Глиняного десятилетия.

– Впервые о новом наркотике десять лет назад заявила берлинская полиция. Ретроспективно выяснилось, что до этого он засветился в Прибалтике, а еще раньше – в Санкт-Петербурге. Сегодня мы знаем его как сорт «кипарис art». Его количество на рынке всегда оставалось довольно незначительным.

Появившаяся следом карта демонстрировала мир накануне Birliği – нарождающийся новый мировой порядок, выраженный не устоявшимися, взаимно не признаваемыми границами между Россией, Евросоюзом и лимитрофами, сложносочиненными оккупационными зонами по берегам Эгейского моря и на Ближнем Востоке, где в разгаре была операция «Расцветающие ирисы».

– Некоторое время спустя в Стамбуле возник новый сорт – «ace». Он стремительно прокатывается по территории нынешней Югославии, появляется в Санкт-Петербурге и далее расходится по всей Европе. С этого момента Интерпол четко ассоциирует данный сегмент наркорынка с турецкой мафией. Исключение составляет северо-запад России, где «кипарис» взяли под контроль старые питерские группировки и поморская ОПГ. Тем не менее география заставляет предположить, что «кипарис» происходит из Передней Азии. Если первая волна разгружалась у нас в портах Балтийского моря, то для второй были найдены сухопутные маршруты. Но в связи с боевыми действиями на Ближнем Востоке полноценное расследование так и не состоялось.

Картинка сменилась. Геополитическая игральная доска была погребена, как под могильными плитами, под столбцами чисел над столицами – выявленные объемы сбываемого наркотика.

– Через некоторое время появляется очередной сорт «кипариса» – «arg». Он выстреливает в Санкт-Петербурге и Москве. Далее – Суоми, Польске, Германия, Тюркие. Числа растут по сей день.

На следующем слайде был нарисован человек, употребивший «кипарис». Его состояние было изображено карикатурно, а облачка вокруг разъясняли эффекты. Андрей заготовил вчера расслабляющую шутку по поводу этого персонажа и заулыбался. Как же там?.. «А вот наш… хм…» – Андрей запнулся и, сконфуженно кашлянув, поспешил продолжить:

– Так… Психологические эффекты! По частоте проявления: расслабленность, дремота, онейроидное состояние. При регулярном употреблении: деперсонализация и дереализация, состояние тревожности, дежавю, апатия. Зафиксированы случаи развития диссоциативного расстройства идентичности.

Последний слайд перечислял статьи законодательства, которые нарушает гражданин, рискнувший принять участие в обороте наркотика.

– Медики утверждают, что потребление бутонов «кипариса arg» не наносит вреда здоровью большего, чем легальные виды наркотиков, в том числе алкоголь. Тем не менее, пока не завершены надежные долгосрочные исследования, использование «кипариса» в рекреационных целях не допускается, и он остается в списке запрещенных. А пока легализация не произошла, на бутончиках наживается криминал. И, как верно отметил Михаил Потапович, «кипарис» может стать для турецких ОПГ, которые, как и раньше, контролируют его основной трафик, пропуском в Москву.

– Козырем, – рефлекторно поправил Михаил Потапович.

– А? – вздрогнул Андрей.

– Козырем стать. Все с вашим докладом?

– Да…

Михаил Потапович повернулся к Хайруллину.

– Рамиль на прошлой неделе был в главке на совещании, посвященном складывающейся ситуации. Он расскажет подробнее о том, что означает для нас усиление активности турецких ОПГ.

Хайруллин кивнул, принимая эстафету, и включил экран планшета, где уже был открыт документ с текстом выступления.

– Массовку наркобизнеса в Москве составляют таджикские и туркменские кланы. На востоке столицы они действуют как часть азербайджанской ОПГ, на юге и юго-западе находятся под контролем северокавказских группировок. На севере и северо-западе они, с одной стороны, были более самостоятельны, но, с другой стороны, полностью зависели от поставок, которые держат ОПГ из Питера и Твери. Теперь эта иерархия распадается. Поток «кипариса» по ленинградскому направлению почти остановился – у турок свои каналы. Больше всех потеряли тверичи, которые сейчас развивают бешеную активность среди славянских группировок, чтобы не дать гостям укрепиться. В нашем районе ситуация особая. После строительства общежитий для беженцев из Восточного Туркестана у нас господствующее положение на наркорынке заняла уйгурская банда «Йәрлик», которая отстояла пусть локальное, но обособленное положение. У них своя сеть распространения, свои поставки. При этом, Михаил Потапович, последняя информация у меня такова: уйгуры с турками договорились. Турки не лезут в их бизнес, а уйгуры покупают «кипарис» только у них.

– По ходу, к нам со всей Москвы, как на курорт, будут просить переводы, – обрадовался Эдуард.

– Это ты обожди еще быть оптимистом, – закряхтел много повидавший Михаил Потапович. – Начнут стрелять – никому спокойно не будет. Славянские ОПГ постараются дать туркам отпор, это ясно.

– В том числе украинский «Агрорынок», – добавил Хайруллин. – Хоть наркотики и не их профиль, они давно искали возможность увеличить свой удельный вес в Москве. Скорее всего, армянская ОПГ тоже выступит на стороне славян. Таджикские и туркменские группировки, естественно, захотят повысить свое влияние и поддержат турок. Пока это тот расклад, который нам известен.

– Что можем ожидать от северокавказских группировок? – спросила Лера.

– У них несколько лет назад относительно наркорынка сложилась система договоренностей, которую никто не нарушал, – ответил Хайруллин. – Старых лидеров сложившийся порядок устраивал, но сейчас напирает молодое поколение, которое хочет оторвать долю побольше.

– Допускаю, что молодым дадут проявить себя, а затем, в зависимости от ситуации, либо подрежут их, либо представят их действия как свою заслугу, – размышлял Михаил Потапович.

– Мы знаем, к чему склоняются азербайджанцы? – уточнила Лера.

– Да наверняка к туркам, – буркнул Эдуард.

– Не факт, – возразил Михаил Потапович. – Турки несколько лет назад устроили весьма агрессивный криминальный передел в Баку, с тех пор некоторые влиятельные фигуры относятся к ним настороженно.

Михаила Потаповича перевели в их отдел с востока Москвы, где ему довелось хорошо узнать азербайджанскую мафию. Настолько хорошо, что это начало ее глубоко беспокоить. На ретивого начальника напали в подъезде собственного дома и нанесли три ножевых ранения, после которых Михаил Потапович едва выжил.

Восстановившись, он не только не присмирел, но взялся за мафию еще круче. И, как поговаривали, в итоге затронул интересы людей, которые с недоумением встретили излишнее внимание полиции. Бескомпромиссный борец с организованным криминалом был переведен в нынешний, более тихий район, где ждал выхода на пенсию.

Михаил Потапович пошевелился так, будто ему сделалось неудобно в кресле.

– Я не просто так начал с политического аспекта. Проблема в том, что в мэрии никак не могут внятно сформулировать свою позицию. Мы должны упереться и в принципе не дать туркам развернуться в Москве – или наша задача просто не позволить переделу выплеснуться на улицы? Потому что корни у этих ОПГ растут из конкретной страны, где у них есть влиятельные покровители. И всерьез браться за это дело – значит неизбежно в конце концов кому-то больно сжать яйца в Анкаре. Нельзя, что называется, проявить политическую близорукость. Прищемить их, конечно, всем хочется, но с какой силой? У нас слышно, что говорят в главке, в главке слышно, что говорят в мэрии, в мэрии слышно, что говорят в Кремле. И все пытаются угадать, правильно ли они расслышали это «шу-шу-шу».