— Доброе, — отвечаю ей, делая выпад в сторону. — Да, сама удивилась.

Мама даже с утра выглядит восхитительно. Я вот не умею при любых обстоятельствах быть красивой. Меня никогда не дразнили в школе, да и внешность у меня заурядная, если бы не природная отзывчивость, не знаю, смогла бы я скинуть тень невидимки.

Вот Зарина, она другая. Ухоженная, элегантная и невероятно красивая. Наверное, поэтому ей достаётся больше всех в классе, новости о ней самые обидные в ламповом паблике.

Вспомнив о подруге, вновь чувствую укол вины. Поэтому принимаюсь за упражнения с ещё большим рвением.

— Тогда идём завтракать, — зовёт мама на обратном пути из своей комнаты.

— Уже бегу! — на выдохе выкрикиваю я.

Завершив зарядку приседаниями, проверяю свой телефон, выключаю авиарежим. Поздним вечером обычно активизируются любимые одноклассники, ребята из параллели, поэтому с класса девятого, с ОГЭ, взяла я за привычку быть «вне зоны доступа».

Сначала обижались, но потом привыкли, ведь я специально прихожу в школу за сорок минут до первого урока, чтобы успеть помочь всем, кому я срочно нужна была ночью.

Включаю мобильные данные, и телефон начинает долго вибрировать, присылая оповещения, уведомления и предложения от разных приложений и соцсетей.

Мельком просмотрев их, понимаю, что Зарина вчера никому не отвечала на сообщения. В общей беседе класса даже успели забеспоиться, но Артём прекратил стенания 11 «Г» одним своим сообщением.

Иногда я его не понимаю…

Вот что у него за проблемы с Зариной, она ведь классная девчонка, сноубордистка, отличница и будущая медалистка. А у него она словно в чёрном списке.

Однажды я хотела выпытать у подруги, почему у неё такие особенные отношения с Коновым, но она жестко меня осадила, взял обещание, что я и у него не посмею спрашивать.

Захожу в галерею, выбираю фоточку с Зариной и отправляю ей с пожеланием доброго утра. Даже если не ответит, может, чуть подобреет к школе.

Спускаюсь на первый этаж, и в нос мне ударяет невероятный запах королевской ватрушки и чая с чабрецом. В нашей семье принято заваривать чай с травами собственного сбора.

Мама, как химик и прекрасная травница, приучила нас с папой, теперь мы даже в отпуск берём с собой мешочек с мелиссой, душицей или перечной мятой.

— Доброе утро! — желаю я теперь и папе.

Он в фартуке печёт блинчики. Подрываюсь накрыть на стол. Достаю чайные ложки, чашки, блюдца, банку варенья и мёда.

Завтрак проходит весело, обсуждаем, куда рванём на выходных. Папа старается всегда вытащить нас куда-нибудь, чтобы не засиживались дома и не пухли. Выбрали сходить в лес на пикник, потому что у мамы не будет возможности поехать в другой город.

— Хорошего дня, Василина! — желает мне на прощание мама, подбросив меня до школы.

В ответ улыбаюсь и целую её в щёку.

По привычке оглядываюсь, прежде чем зайти в школу, вижу знакомую копну волос. Прибавляю шаг, чтобы догнать Зарину.

Но не успеваю.

— Привет, Белова Василина! — поравнявшись со мной, ехидно бросает Атласов.

Начинаю задумываться, что Зарина была права, и Родиону от меня что-то нужно.

— Привет, Атласов Родион! — отвечаю ровно и доброжелательно. Мало ли.

— У вас сегодня будет решаться вопрос с вальсом на последний звонок. Ты танцуешь со мной, — сказал, словно уведомил.

Останавливаюсь, чтобы убедиться, что не ослышалась. Смотрю в упор, а сердце пропускает удар. Но как вчера уже не нервничаю, а это маленькая победа.

— Я не буду танцевать на последнем звонке, — говорю спокойно и уверенно, так как вопрос для меня решенный.

— Почему? — Родион напирает, делая два опасных шага мне навстречу.

— Не хочу тратить время на подготовку, — отвечаю честно и, обогнув Атласова, продолжаю свой путь.

Внезапно меня резко разворачивают, крепкая ладонь уверенно обхватывает талию, правая рука Родиона ловит в капкан мою левую, а сам он уводит нас в вальс. По темпу и стремительности улавливаю, что удивить Атласов планировал венским.

Но не получилось, и он это наверняка понял, ускорив темп, совершив ещё одну ошибку.

Я знаю, каково это — танцевать с профессионалом, моё тело ответило на знакомые движения раньше, чем я успела подумать. Родион красовался, венский вальс не терпит чрезмерных изгибов и манерности, только дилетанты этим злоупотребляют.

Я давно не тренировалась, бальные танцы — замечательное прошлое, которое не сможет помочь мне в подготовке к ЕГЭ, поэтому пройденный этап.

Хотя… даже такой неумелый танец ударил ностальгией в самое сердце.

— И зачем тебе подготовка? — замирая, но не убирая руки с моей талии, интересуется Атласов. — Ты прекрасно вальсируешь.

— А ты нет, — не церемонясь, вырываюсь из объятий и отхожу в сторону, заметив зевак во дворе школы.

Не стоило мне связываться с Атласовым. Шестое чувство подсказывает, что нужно провести чёткую границу: не знали друг друга до вчерашнего дня, продолжим в таком же духе.

Невольно оборачиваюсь на школьное крыльцо и вижу застывшую Зарину. Только этого ещё не хватало…

6. Василина

Хочу окликнуть Зарину, чтобы подождала меня, но она срывается с места и исчезает за спинами других школьников, спешащих к первому уроку.

— Она всегда такая нервная или у неё…

Резко оборачиваюсь на Атласова и смотрю в его бесстыжие глаза со всей злостью, на которую способна. Он ожидаемо осекается и, ухмыльнувшись, невозмутимо поднимает руки, словно сдаётся.

Молча разворачиваюсь и взбегаю по ступенькам, удерживая рукой рюкзак, который норовит слететь с плеча. Удивительно, как всего каких-то две минуты назад я вообще его не замечала, мотался где-то за спиной и ладно.

Нет, я не скучаю по танцам. Они в прошлом!

Решительно открываю дверь и окунаюсь в какофонию звуков и новостей. На меня поглядывают и перешептываются — вот она, цена необдуманного поступка.

Закрываюсь отрешённостью и, минуя коридора два, сдаю вещи в гардероб.

— Вторую обувь переобула? — спрашивает серьёзная гардеробщица у кого-то впереди, и я вспоминаю, что забыла сменку дома.

Вот дырявая башка!

Разворачиваюсь, чтобы успеть уйти из-под перекрестного огня и не попасться гардеробщице на глаза со своими «немного пыльными» подошвами, но буквально влетаю в Артёма.

— Осторожнее, Василина, — мягко отходит Конов вбок, пропуская меня. — Шикарно вальсируешь!

Отвешивает комплимент и уже продвигается в очереди, не дождавшись моего спасибо. Таким, как Артём, оно и не нужно.

Первым по расписанию у нас физика, как профильный предмет она у нас пять дней из шести, да ещё и по два-три урока. Для тех, кто выбрал «Г» класс несознательно, одиннадцатый класс станет настоящим физическим адом.

— Вот ты где, солнышко! — на подходе к кабинету меня уже ждут.

Первым среди равных выскакивает Рыжов, который в очередной раз «не понял, что задали». Мы оба делаем вид, что верим друг другу, поэтому я молча достаю свою тетрадь.

Малика, Никита и Матвей просили же объяснить им задачи и как применять изученное вчера правило, ведь сегодня намечается пятиминутка, в которой может оно попасться.

Достаю черновики, которые предусмотрительно всегда ношу с собой, и начинаю объяснять им троим сразу. В течение десяти минут к нам подтягиваются другие одноклассники, начинаются бурные обсуждения в духе 11 «Г».

Слежу за прибывающими и среди них не замечаю Зарину. Интересно, куда подевалась подруга? Её настроение меня начинает тревожить, обычно мы не ссоримся дольше одного вечера.

За разговорами и объяснениями проходят полчаса и звенит первый звонок, извещающий, что до урока осталось пять минут. Одноклассники заходят в кабинет физики, а я продолжаю ждать Зарину.

В коридоре первого этажа она появляется после звонка, идёт неспеша, хотя я уже порядком извелась, ведь Александра Николаевна давно в кабинете, и, судя по звукам, начала урок вовремя.

Зарина подходит всё ближе, и я вижу её боевой раскрас.