На кухне с ее приходом начали появляться едва уловимые запахи свежезаваренного кофе и легкий шум закипающего чайника. Анна быстро начала готовить: резала фрукты, ставила на плиту кастрюли с овсянкой и варила яйца. В это время дом постепенно пробуждался, наполняясь звуками шагов и открывающихся дверей.

Первой на кухне появилась Инна, как всегда безупречно одетая и со спокойным, но напряжённым выражением лица. Она, казалось, появлялась ниоткуда, словно тень, внезапно возникающая на солнечном месте.

– Доброе утро, Анна, – сказала она с лёгкой улыбкой, больше напоминающей вежливую гримасу. – Как у нас дела с завтраком?

– Доброе утро, Инна, – ответила Анна, стараясь звучать бодро. – Всё готово, через пару минут будем накрывать.

Инна кивнула, но сразу же переключилась на более конкретные указания.

– Я сегодня везу Софию в школу, у нас утром родительское собрание, но забирать девочку будешь ты. Пожалуйста, убедись, что её рюкзак полностью собран, и она не забыла тренировочную форму для занятий после уроков, – сказала она, взглянув на часы.

Анна заметила, как быстро и чётко Инна расставляет приоритеты, будто стараясь контролировать каждую минуту. Этот строгий режим и манера общения напоминали военные команды. За всем этим скрывалась какая-то нервозность, и Анна подумала, что Инна так пытается скрыть нечто большее.

Инна почти не взаимодействует с дочерью, кроме как для указаний. Её взгляд скользит мимо Софии, и даже когда девочка входит на кухню, Инна обращает внимание только на её внешний вид и готовность к школе, никак не затрагивая эмоциональное состояние.

София вошла в кухню тихо, словно опасаясь нарушить эту тщательно спланированную утреннюю рутину. Она села за стол, аккуратно положив рюкзак рядом, и взглянула на Анну с лёгкой улыбкой.

– Доброе утро, София, – приветливо сказала Анна. – Как спалось?

– Нормально, спасибо, – ответила девочка, её голос был тихим, но не робким. Она смотрела на свою тарелку, не поднимая глаз на мать.

Анна заметила, как София смотрит на еду, словно еда – это просто необходимость, а не удовольствие. Девочка молча ковыряла вилкой в овсянке, лишь изредка украдкой поглядывая на мать, как будто ожидая от неё какой-то реакции.

– Не забудь про тест по математике, – сухо напомнила Инна, почти не глядя на дочь. – И не подведи, пожалуйста.

София лишь кивнула, не поднимая глаз. Анна почувствовала лёгкую волну жалости к девочке. Бесконечные требования и ожидания, казалось, поглощали её, лишая возможности просто быть собой.

В этот момент вошёл Антон, внося с собой атмосферу усталости и напряжения. Он сел за стол, молча раскрыв газету и почти не обращая внимания на окружающих. Стало заметно, что он избегает возможности смотреть на Инну и сразу погружается в чтение, словно прячется за страницами.

Инна, воспользовавшись этим моментом, начала раздавать распоряжения о планах на день: кто и когда должен быть где, что необходимо сделать до вечера. Она умела делать это так, чтобы никто не посмел её перебивать.

Анна наблюдала за завтраком с растущим чувством неловкости. Словно она стала свидетелем чего-то слишком личного, несмотря на обыденность происходящего.

Инна завершила завтрак быстрым взглядом на часы и объявила, что пора выходить. Все встали, София забрала рюкзак, Антон сложил газету, и они начали покидать кухню. Анна осталась за столом, наблюдая, как их фигуры исчезают за дверью, оставляя её в тишине.

Тишина, однако, не приносила покоя. Анна ощущала её как нечто настораживающее, словно предвещающее грядущие перемены. Она понимала, что ей предстоит узнать ещё много о семье Орловых и её скрытых привычках, и это знание должно было помочь ей понять, как она может помочь им, особенно Софии, найти свое место в этом сложном мире.

После обеда Анне предстояло забрать Софию из школы. Это была часть её обязанностей, но Анна всегда видела в этом нечто большее, чем просто работу. Она считала важным наладить с девочкой контакт, стать для неё поддержкой, особенно в те моменты, когда мать казалась далёкой и недосягаемой.

По дороге из школы до машины София держала Анну за руку, что было для неё своеобразным проявлением доверия.

– Ты волновалась из-за сегодняшнего теста? – спросила Анна, стараясь придать голосу доброжелательный тон.

– Немного, – призналась София, слегка вздыхая. – Мама говорит, что я должна быть лучшей. Но я не всегда справляюсь с этим.

Анна заметила, что девочка говорила это с легкой грустью, как будто привыкла к ожиданиям, которые на неё возлагают, но всё ещё пыталась соответствовать им.

– Главное – стараться изо всех сил, – мягко сказала Анна, улыбнувшись. – Ты ведь всегда делаешь всё возможное, правда?

София посмотрела на неё и кивнула, её глаза немного просветлели.

– Да, но иногда я просто хочу рисовать или читать книги. Это делает меня счастливой.

Анна почувствовала, как её сердце сжалось от этих слов. Она понимала, что София нуждается в поддержке, которая позволит ей почувствовать себя свободной и уверенной в своих желаниях.

По дороге София продолжала рассказывать о своих уроках и небольших переживаниях. Анна внимательно слушала, понимая, что девочка видит в ней нечто большее, чем просто помощницу по дому. София делилась своими мыслями и чувствами, чего, казалось, ей не хватало в общении с матерью.

По приезду домой, Аня думала о том, что София наконец доверяет ей, и это доверие обязывает её быть ещё более внимательной и чуткой. Она решила, что будет поддерживать девочку во всех её начинаниях, особенно когда та чувствует давление со стороны матери.

Возвращаясь в дом, Анна заметила, как Инна встречала их взглядом из окна. Её лицо выражало что-то среднее между задумчивостью и сосредоточенностью. Инна уже переключилась на свои дела, и, как всегда, её день был расписан по минутам.

В течение дня Инна проводит бесчисленные телефонные разговоры, обсуждая всё от благотворительных мероприятий до деловых встреч. Её голос всегда оставался ровным и уверенным, но Анна уловила в нём нотки нервозности, когда речь шла о финансах и обязательствах семьи.

Инна все также часто проверяла работу Анны, иногда устраивая небольшие проверки на внимательность, будто бы искала повод для замечания. Она делала комментарии о чистоте, которые Анне казались излишними и порой даже придирчивыми. Таким образом Инна старается держать под контролем хотя бы этот аспект своей жизни, которая, казалось, становилась всё более нестабильной.

Во время одной из таких проверок, когда Инна нашла пятно на зеркале, она резко обратилась к Анне:

– Почему здесь такая небрежность? Мы же договорились, что дом должен быть в идеальном порядке.

Анна, пытаясь сгладить конфликт, спокойно ответила:

– Извините, Инна, я немедленно исправлю это. Мы все иногда упускаем мелочи.

Та, немного смягчившись, кивнула и удалилась. За этой строгой маской скрывается женщина, отчаянно пытающаяся удержать свою жизнь в привычных рамках.

Антон большую часть дня проводил в своём кабинете, погружённый в документы и телефонные звонки. Анна не могла не заметить, что каждый раз, когда он выходил оттуда, выглядел ещё более уставшим и измотанным. Он старался не показывать это семье, но его состояние говорило само за себя.

Изредка она слышала, как он разговаривает по телефону, обсуждая проблемы с бизнесом. Его дела идут не так гладко, как хотелось бы. Сердце Ани сжималось от беспокойства, ведь она видела, как эти трудности сказываются на его отношениях с женой и дочерью.

Вечером, когда Инна уехала на очередную встречу, Антон ненадолго вышел из кабинета и остановился в коридоре, глубоко вздохнув, прежде чем вернуться к своим бумагам. Он тоже находится под давлением и не знает, как справиться с этим без ущерба для семьи.

Когда солнце начало клониться к закату, Анна снова оказалась на кухне, где занималась приготовлением ужина. Она старалась создать атмосферу уюта и тепла, зная, как это важно для семейного вечера после долгого и трудного дня. Привычный процесс нарезки овощей и приготовления мяса помогал Анне отвлечься от тревожных мыслей, которые преследовали её весь день.