Не в моих правилах ныть, но это было скучно. Разговор не клеился, достопримечательностей не было, так как шли мы по окружной дороге мимо полей и пастбищ, решив, что это будет надежнее, чем топать по основной и привлекать к себе совсем не нужное внимание.

      — Привал.

      Дойдя до более или менее приличной рощи ближе к обеду, я с радостью рухнула на сочную изумрудную траву. Нет, я не ходок…

      — Устали, вашество?

      — Угу… — пробормотав еле слышно себе под нос, в следующую минуту была не очень вежливо, но уверенно переложена с травы на спальник. — Чертик, это уже перебор… лето же!

      — Ничего не знаю. Папенька сказал беречь и я буду беречь. — насупив брови, когда я уже открыла рот, чтобы попытаться возразить, ещё и пальцем погрозил. — А будете упрямиться, я ему пожалуюсь и он сюда роту мамок-нянек сошлет!

      — Э… — глупо хлопая ресницами, не находила слов. Вот так поворот! А случайно взглянув на фавна, увидела, как его крючит от с трудом сдерживаемого смеха. Ага, смешно ему… — Ладно, я учту… спасибо за заботу.

      Важно кивнув, Чертик продолжил обустраивать наш привал и уже меньше чем через двадцать минут мне в руки торжественно вручили керамическую (!) тарелку с супчиком.

      — Чертик, ты… — переводя очумевший взгляд с тарелки на нечистика и обратно, ошеломленно качала головой. — Да ты просто сокровище!

      — Ну… скажете тоже… — засмущавшись от похвалы, Чертик зашоркал ножкой и даже пятачком слегка порозовел, хотя в спокойном состоянии он у него был черным.

      Отдыхали мы, отдыхали…

      И спустя полчаса на нас наткнулся столичный патруль, отправленный именно по мою душу.

      — А с чего такая честь?

      Нет, я понимаю, один-два… Так их пятеро! Пятеро было! И все такие важные, при форме, при погонах, при оружии даже… Насторожено рассматривая усатого капитана, представившегося Пал Палычем, не менее насторожено ждала ответа. Они же в свою очередь, грамотно встав над нами полукругом, не менее насторожено рассматривали моих спутников.

      — Так вы ж царевна. — и придирчиво меня осмотрев, при этом довольно скептично пожевав губами, уточнил: — Царевна?

      — Царевна.

      — Фомина Ирина Константиновна?

      — Да.

      — Ну, так вот, и я о чем!

      — О чем?

      — Вот о чем. — передав поводья своего коня ближайшему сержанту, мужчина шагнул ко мне, попутно выуживая из запазухи бумагу и с едва уловимым поклоном вручил её мне.

      Ага… о, я язык понимаю! Здорово! Не считая затейливых завитков — вполне русский и невероятно могучий.

      «Уважаемая царевна Ирина Константиновна, доброго дня и хорошего Вам самочувствия. Прошу Вас не проявлять излишнего недоверия и агрессии к нашим доблестным стражам и проехать вместе с ними в славен наш Царь-град. Лично от себя гарантирую Вам неприкосновенность и достойное обращение»

      И подпись под гербовой печатью.

      «Царь Кощей».

      Как здорово, что я уже сижу!

      Перечитала ещё раз, покивала с умным видом… и первым делом посмотрела на Чертика. Ну? Что делать будем?

      — А карета где?

      Едва не поперхнувшись воздухом, когда нечистик с наглым видом предъявил мужчинам совсем уж немыслимую претензию, всё-таки закашлялась, когда капитан с серьезным видом ответил:

      — В ближайшем селе дожидается.

      Нет, я в шоке. Чувствуя себя невероятно глупо, без особого энтузиазма вернула письмо капитану и с ещё меньшим энтузиазмом уточнила:

      — А до деревни далеко?

      — Да верст пять всего.

      Так, верста это около километра… значит около пяти километров. Ага…

      Скептично посмотрела на мужчин, на их транспорт, беспомощно на Чертика…

      — А мы пешком пойдем?

      — Нет, конечно. — откровенно удивившись моему предположению, Пал Палыч пригладил пушистые усы и похлопал своего вороного по крупу.

      — Нет, спасибо.

      — Отчего?

      — Я не умею.

      — Так не проблема, я придержу.

      — Вашество, не паникуйте. — пока я нервничала, действительно опасаясь садиться на чужих коней (довольно больших и беспокойных!), Чертик проворно собрал стоянку и подойдя ближе, зачем-то размял пальцы, а затем похрустел шеей. — Вам коняшку, али чего поинтересней?

      — В смысле?

      — А вот! — сгруппировавшись, а затем перекувыркнувшись через голову, чертик превратился… в огромного черного волка, едва ли уступающего своими размерами коням стражи. — Угр-р-рну? Нр-р-равицца?

      — О… — опасливо прикоснувшись к носу, когда он приблизил морду к моему лицу, погладила уже смелее, когда он довольно прищурился, а затем поддел ладонь и подставил под нее лоб и уши. — Красавец… а в кого ещё умеешь?

      — В конягу могу, в козла опять же… — глухо перечисляя, Черт-Волк забавно пожал плечами. — Но как по мне — вам на волке удобнее будет. У него и поступь мягче, да и р-р-размеры оптимальнее. Ну, р-р-решайтесь уже.

      И я решилась.

      Вот только как с фавном быть? Не бросать же его тут. И так уже хмуро на стражу косится.

      — Алеф?

      — Да? — стоя ближе к деревьям, чем к нам, фавн не выглядел довольным.

      — Ты с нами?

      — Да как бы… нет, наверно.

      — Почему?

      — Так у вас новые провожатые…

      — Вообще-то я ещё расплатиться с тобой должна. — упрямо поджав губы, когда он насупился, решила в кои-то веки настоять на своём. — Ты на нас целые сутки своего времени потратил, так что ничего не знаю, но ты идешь с нами. И учти, отказа я не приемлю.

      Сначала он нахмурился, но спустя буквально секунду расплылся в широкой улыбке.

      — Ох, вашество, умеешь же ты уговаривать! Вот сразу видно — истинная царевна. Так и быть, твоя взяла. — и подмигнув, мотнул головой в сторону Волка. — Подсадить?

      И вот, спустя десять минут, после того как мужчины выяснили, кто же в конечном счете имеет право меня подсадить (капитан крайне возмутился предложению Алефа и усадил меня на Волка сам), мы отправились в село с красивым названием Любомировское. Вперед ускакали двое, по словам капитана чтобы сообщить трем другим поисковым группам, что меня нашли, и в аккурат к тому времени, как через полчаса мы добрались до села, передвигаясь неспешной рысью (Алеф без проблем выдерживал наш темп, устроившись слева от меня и труся на своих двоих), туда въехали ещё две группы по пять мужчин.