Например, один человек, ну, скажем в Севастополе, может почувствовать то же, что и его двойник или брат на другом континенте, даже если этот самый континент Антарктида или его вдруг могут посетить воспоминания его предка…

– Но послушайте… – начал было Семенов

– Это никакой не вымысел, а самый что ни на есть научный факт! – горячо перебил его профессор. – Притом же, неоднократно доказанный научным же путем. Тому есть множество подтвержденных свидетельств. Люди порой выходя из комы начинали произносить странные фразы, говорить на другом языке, гораздо чище и лучше, чем на своем собственном, при переводе зачастую оказывалось, что фразы эти или язык принадлежат их двойнику на другом конце света, а порой выходило, что жил этот двойник, близнец, предок несколько сотен лет тому назад…

– Даже если так, – не выдержал Семенов, – допустим на секунду, просто допустим, что так называемый перенос сознания – это реальность, а не плод чьей-то фантазии, – он буквально проглотил слово ''больной'', – согласно вашему же утверждению, данные явления носят спонтанный характер, а вы, если я конечно, правильно понял, – добавил он не без некоторой ехидцы, – говорите, ни много ни мало, о путешествиях во времени! Для этого нужна не спонтанная вспышка, а, как минимум, четко налаженная система…

– Безусловно! – вновь подняв палец вверх, торжественно произнес Демьянов. – И, смею вас заверить, такая система давно существует. Она является результатом многолетнего труда многих людей, включая, скажу это без лишней скромности, меня самого.

– Вот, извольте взглянуть, – профессор указал на висящие в воздухе металлические диски, – Эти магниты были специально сконструированы и усилены таким образов, чтобы улавливать рассеянную по миру энергетику и не только, скажем так, здесь и сейчас, а во времени и пространстве! С помощью соответствующей аппаратуры мы эту самую энергетику находим и направляем…

– Но все это как-то… – немного смущенно произнес Семенов, пытаясь подобрать подходящую вежливую фразу. Неподходящих и невежливых на языке вертелось аж с десяток, начиная с ''безумия'' и заканчивая ''идиотизмом''.

– Дорогой Василий Прокопьевич, – будто почувствовав его состояние, вмешался в разговор Иваненко, – уверен – вы можете во всех подробностях разъяснить нашему гостю принцип работы аппаратуры, но при этом он будет считать нас с вами, в лучшем случае, неопасными сумасшедшими. Посему, предлагаю приступить к практическому эксперименту, заодно уж проверим совместимость, – закончил он странной фразой.

– Согласен, – кивнул профессор, – Ну-с, дорогой Дмитрий Борисович, извольте – с, – обратился он к Семенову и, лукаво улыбаясь указал на одно кресел.

Немного поколебавшись, Семенов вздохнул и сел в кресло. Тут же двое неизвестно откуда взявшихся ассистентов в белых халатах прикрепили ему руки кожаными ремнями и зафиксировали в голову. Какая-то девушка в белом халате быстро сделала ему укол.

– Не волнуйтесь, голубчик, не волнуйтесь, – заметив его беспокойство, успокаивающе произнес Демьянов, одновременно набирая что-то на клавиатуре одного из компьютеров. – Это для надежности. Организм порой несколько негативно реагирует на введение ряда седативных препаратов…

– Седативных? – не на шутку заволновался Семенов.

– А вы думали, – невозмутимо пожал плечами его собеседник, – как же мы, по-вашему, – настроим ваше сознание на поиск другого, если ваш мозг будет функционировать в полную силу. Квантовая спутанность это, знаете, то еще сомнительное удовольствие…

– Погодите-ка! – дернулся было Семенов…

– Тсс, – приложив палец к губам, Василий Прокопьевич улыбнулся с видом доброго дедушки и быстро нажал несколько каких-то кнопок.

По ведущим к креслу проводам и длинным металлическим трубкам, которые только сейчас заметил Семенов прошла легкая рябь. Само кресло начало мелко вибрировать, словно массажный стул.

Семенов попытался было сопротивляться, но сознание уже словно куда-то уплывало, уверенно погружая его в сон…

– Данила Твердятыч, Данила Твердятыч, – надрывался громкий голос, словно вбивая кузнечным молотом в голову гвозди.

Да и то сказать, кажись вчера с немчином3 тем, как бишь его, Фридрих, что ли, слегка лишку хватили, новый договор обмывая, вот ведь кто б, когда сказал Даниле, что немчин пить умеет, не в жисть бы не поверил. А этот пил себе как ни в чем не бывало. Данила и сам не заметил, как сначала слегка захмелел, а после и вовсе свалился под стол, но уж точно не прежде гостя. Помниться того опосля на санях увезли. А с утречка аккурат и похмелье подоспело… Так мало того, еще и этот орет во всю глотку

– Митька, собачий сын, чтоб тебе пусто было! Чего орешь ни свет, ни заря! – не менее громко наорал Данила на своего приказчика.

– Дык, ты ж сам, кормилец, велел прям с утра тебя и будить, как товары заготовим, – мигом смешался дюжий приказчик, опустив глаза долу и комкая в руках бобровую шапку.

– Так не в такую ж рань, дубина. Ладно уж, показывай, что вы там выложили, – отмахнувшись от бессвязных оправданий приказчика, велел купец.

Придирчиво осмотрев приготовленные на продажу меха по нескольку раз Данила Твердятыч остался доволен. И куница удалась и соболь. Не найдет немчин к чему придраться, останется доволен.

Щедро поделится немчин тонким полотном и другими заморскими товарами, а там и барыш не за горами. Так отчего же вдруг так на сердце неспокойно. Не раз прежде с немчинами торговали и с италийцами, с датчанами. Есть в Смоленске заморская слобода, да и договор торговый недавно князь заключил, это-то и дело с Фридрихом обмывали…

Данила усмехнулся из-под усов.

А все ж не лежит душа, словно чует беду.

– Господи, Царица небесная пресвятая Богородица обереги, охрани от беды, – пробормотал он вполголоса, истово перекрестившись.

Ну да ладно, товар осмотрен, можно к завтрему сходить на немецкую слободу, еще раз обговорить договор с Фридрихом…

Пробуждение было резким и довольно неприятным. Семенову показалось, что голова скоро взорвется, откуда-то издалека до его спутанного сознания доходил голос Демьянова.

– Ну-ну голубчик, – ласково ворковал профессор, – дышим, дышим, вот так хорошо, в первый раз, знаете ли, всегда сложно, вы, пожалуй, еще довольно-таки долго продержались. С почином вас Дмитрий Борисович и с прибытием обратно!

Тяжело дыша Семенов смотрел на, не сводившего с него взгляда, Иваненко.

***

На сей раз Иваненко угостил Семенова, водкой. Первым делом войдя с гостем в кабинет, он достал из шкафа бутылку, стаканы и, наполнив один из них, молча передал Семенову, тот так же молча его опорожнил.

– Итак, Дмитрий Борисович, – спокойно произнес Иваненко, не сумев скрыть легкого сарказма в голосе, полагаю – у вас есть некоторые вопросы?

– Определенно, – в тон ему ответил Семенов, усаживаясь за стол, – пара тройка найдется.

– Слушаю

– Начнем с того, – пытаясь собрать в кучу сумятицу мыслей, медленно произнес Семенов, – что только что произошло.

– Что ж, – пожал плечами Иваненко, – пожалуй, Василий Прокопьевич в общих чертах описал вам принцип, так что я попытаюсь лишь конкретизировать.

– Как вы уже, наверное, поняли, недавно вы пережили свой первый опыт по переносу сознания. Пока частичный. То есть вы присутствовали в теле, но ваше сознание в нем не доминировало. Вы были лишь наблюдателем. Иначе говоря, ваше сознание покинуло тело и погрузилось в тело вашего двойника – смоленского купца, жившего в 1228 году 13-го века, когда был заключен торговый договор между смоленским князем и иностранными…

Текст предоставлен ООО «Литрес».