Я вздохнул. Я понимал, почему она промолчала.

- Соня не хотела тебя волновать. Да собственно о чем рассказывать? – Вторила моим мыслям Маша.

- Спасибо, что рассказала.

- Да уж, пожалуйста. Хоть Соня и просила меня об обратном.

- Не думаю, что она рассердится. Ситуация изменилась.

Соня...

Не обманула.

У меня камень с души упал.

Мне надо к ней. Все объяснить. Наверняка, плачет там сейчас. Она вообще у меня много плачет, как из больницы вышла. Надо что-то с этим делать.

Попрощавшись с Машей, я завершил звонок и увидел на экране уведомление о новом сообщении на автоответчике от Миши.

Мне сейчас откровенно было не до него. Мне к жене надо. Обнять ее, успокоить. Но, тем не менее, я нажал «прослушать» и поднес телефон к уху, тут же слегка, и это мягко сказано, опешив от тона друга.

- Артем, какого хрена Соня одна ночью шатается по улицам под дождем? Ты блядь там умом тронулся что ли? Хотя тебе, мудак, будет лучше, если тронулся. Серьезно, - и помолчав, добавил, - я везу ее к себе, - конец сообщения.

Я ни хрена не понял, что он несет.

Соня? По улицам? Ночью? Одна?!

У меня внутри все похолодело, когда до меня дошел смысл его слов.

- Блядь, - прорычал я.

Почему она из дома ушла? Какого хрена она у Миши?

- Твою мать, - прорычал я и завел двигатель.

Мысли хаотично крутились в моей голове. Моя девочка бродит одна по ночным улицам, а я по барам разъезжаю. Хорошо напиться не успел… Все к этому шло.

Какого хрена я вообще ушел? Какого хрена оставил ее одну в таком состоянии? Феерический мудак.

Если с ней что-нибудь… снова… Я сильнее сжал руль и выжал педаль газа до упора.

(Артем)

Я доехал минут за двадцать, наверняка собирая по пути немыслимое количество штрафов за превышение скорости.

Дверной звонок отсутствовал у моего друга как класс. Я постучал кулаком в дверь. Если не откроет, вынесу к херам.

- Явился, мудак, я тебе сейчас физиономию-то разукрашу, - заявил мой друг с порога.

- Какого хрена? Где Соня? – Я попытался его отодвинуть и пройти в квартиру.

- Громкость уменьши. Соня спит, - сказал он, пропуская меня внутрь.

- Какого хрена она спит в твоей квартире? – Развернулся я к нему.

- Это ты мне блядь скажи, какого хрена она спит в моей квартире? Какого хрена я случайно натыкаюсь на нее плачущую на улице под дождем? Одна ночью на улице. Нравится картина? Вот мне ни хрена. – Он пытался говорить негромко, но по его напряженной шее я понимал, что он с трудом сдерживает себя от того, чтобы наброситься на меня с кулаками.

И я бы даже не сопротивлялся. Я заслужил.

Не к месту появились мысли, что Дима выглядел примерно так же, когда я сказал ему, что влюблен в его сестру и ему на хрен придется с этим смириться. Он тоже готов был навалять мне тогда. И я бы, кстати, тоже не сопротивлялся, понимая, что ему это нужно, но в моем отношении к Соне это бы ничего не изменило.

Я устало потер шею.

- Дай мне посмотреть на нее. – Мне нужно увидеть ее, убедиться, что она в порядке.

- Пойдем, - он кивком позвал меня следовать за ним.

Миша открыл дверь, пропуская меня внутрь своей спальни.

Соня спала, свернувшись в комок, в руках сжимая телефон. Я тут же вспомнил, как не ответил на ее звонки.

И правда, мудак. Она ведь волновалась, наверняка. Стоило ей ответить, сказать, что вернусь через какое-то время.

Я осторожно погладил ее по волосам. Губы искусаны, глаза опухшие.

Такая маленькая. Моя девочка…

Поправил на ней плед и, встав, обернулся, натыкаясь на суровый взгляд друга. Мы вышли из комнаты и расположились на кухне.

- Слушай, я не буду лезть и спрашивать, что у вас произошло, но ты блядь головой в следующий раз думай, когда ругаться с ней будешь. Ведь она могла там, на улице на кого угодно нарваться. Тебе не хватило что ли переживаний за нее после аварии?

Я сглотнул, вспомнив, что испытал в тот день, когда раздался звонок из больницы…

Не получив никакой информации по телефону, кроме сухого: «приезжайте», я бросив все, поехал в больницу, всю дорогу моля Бога только об одном: чтобы моя девочка была жива…

В больнице я долго не мог выяснить, где Соня. Никому блядь до меня дела не было, кроме охраны, которая пыталась меня выгнать. Но я хрен уйду без Сони. С места не сдвинусь пока моя жена здесь.

Когда меня, наконец, впустили к ней в реанимацию, я думал, умру там же, рядом с ней. Бледная, в ссадинах и порезах, голова перемотана, какие-то трубки и провода тянулись к ее телу. Я взял ее ладонь в свои руки. Такая холодная и почти прозрачная. Я поднес ее к своим губам, пытаясь согреть своим дыханием…

Соня спала.

И не просыпалась.

Хренову вечность.

И моя жизнь остановилась…

Я постоянно был с ней, а когда меня выгоняли из реанимации, я торчал в коридоре. Когда и там мне были не рады, сидел в машине под стенами больницы. Я не мог оставить ее одну. Никогда не мог.

Я каждый день разговаривал с ней, умолял вернуться ко мне, но моя девочка, будто не слышала меня, никак не реагировала…

Я помотал головой. Слишком болезненные воспоминания.

- С лихвой, - устало проговорил я и потер лицо ладонями.

Хорошо, что Миша на нее наткнулся. Если бы с ней опять что-то случилось… Я зажмурился, прогоняя дрянные мысли.

Мы молчали некоторое время.

- У меня кулаки сейчас чешутся, Темыч.

- Я знаю.

- Она плакала так, что у меня чуть сердце не разорвалось.

Вздохнув, прикрыл глаза.

Я ненавидел то, что довел Соню до такого состояния сегодня.

- Я все исправлю.

- Ты знаешь. Я жду твоей ошибки.

- Не дождешься.

Я сотру все ее слезы. Избавлю от переживаний. У нас все будет хорошо. Если Соня и будет плакать, то только от счастья. Я вдруг вспомнил, как она плакала и улыбалась одновременно, когда нас объявили мужем и женой. Моя Соня.

Моя.

И мы снова замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Я знал, о чем думает мой друг, он знал, о чем думаю я.

Между нами не было недосказанности.

- Я грешным делом сегодня подумал, не ударил ли ты ее.

- Ты охренел? – Я таращился на него во все глаза.

Он развел руки в стороны.

- Она сидела там такая потерянная. Я был уверен, что одну ты ее не отпустил бы… Значит ушла, не спрашивая… или сбежала… Извини, но это первое, что пришло мне в голову.

- Поверить не могу, - я помотал головой и прикрыл глаза.

Я бы никогда ее не ударил. Моя нежная хрупкая девочка…

- Артем, - я резко обернулся. Соня стояла на пороге кухни и смотрела на меня, не моргая. Такая маленькая и растерянная, - я услышала голоса…

Я тут же встал и в два шага сократил расстояние между нами, обнимая ее. Она прижалась ко мне, и кажется, начала плакать.

- Где ты был? – Шептала она, - я побежала за тобой… не могла тебя найти.

У меня сердце сжалось, представив, как моя Соня ходит одна по улицам и ищет меня, а я блядь даже на гребаный звонок ответить не мог.

Все-таки кто-то должен мне навалять.

Я отстранил ее от себя.

- Малыш, пойдем, поговорим.

Она судорожно вздохнула и кивнула.

Мы вернулись в комнату. Я усадил ее на кровать, а сам сел на пол рядом с ней, положив голову ей на колени и обнимая руками за бедра. Через пару мгновений я почувствовал ее пальчики у меня в волосах. Нежными прикосновениями она гладила мою голову. Я любил, когда она так делала.

- Прости меня, - вдруг прошептала она, - я не должна была делать этого, тем более, не сказав тебе о беременности. Мне очень жаль…

Я сразу оторвался от ее ног и посмотрел ей в глаза.

- Ты ничего не делала, Сонь. Ты не была беременна.

Я видел, как расширились ее глаза.

- Не была? – Прошептала она, не веря.

Я покачал головой и, встав с пола, сел рядом с ней.

- Тест ошибочным оказался. Я с Машей разговаривал. Она с тобой была в тот день.