Был и второй творческий кризис, которые многие связывают с его вынужденным отъездом из России в 1918 году. Всемирно известный русский композитор, тосковавший по Родине. В годы Великой Отечественной войны он дал в США несколько концертов, весь денежный сбор от которых анонимно направил в фонд Красной армии и советовал всем русским эмигрантам тоже внести свой вклад. Денежный сбор от одного из своих концертов передал в Фонд обороны СССР со словами:

Сергей Рахманинов: “От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу”.

Инженер: Сейчас, спустя 80 лет, в 2024 году эти слова снова звучат в такт… Очередной цикл опыта.

Писатель: До новой встречи, друзья мои!

Инженер: Хотел сегодня с вами ещё раз поговорить о нервной системе человека, нервах и связях, которые они образуют. Но не могу не сделать отступление к удивительным связям, которые образуют сами люди!

Знали ли вы, что Сергей Рахманинов инвестировал 5000 долларов (огромные на тот момент деньги) в технологическую компанию и был её вице-президентом? Называлась эта компания “Сикорский Аэро Инжиниринг Корпорейшн”, а президентом её был Сикорский Игорь Иванович – русский и американский авиаконструктор, изобретатель первых в мире четырёхмоторных самолётов “Русский витязь” и “Илья Муромец” и первого в мире серийного вертолёта. Игорь Сикорский, как и Сергей Рахманинов, родился в Российской империи, в городе Киеве. А познакомились они уже в США в 1923 году.

Писатель: Мощи Ильи Муромца покоятся в Киеве, в Киево-Печерской лавре.

Инженер: Да я их лично видел, когда мы были в пещерах лавры. А ещё у меня бабушка родом из Киева, правда, тогда империя называлась СССР. И двое дедушек – военные инженеры авиатехники. А отец, вообще, лётчик-истребитель. Может, поэтому я про Сикорского вспомнил?

Консультант: За какую ниточку потянешь, такой клубок и распутается. Ты про нервную систему собирался рассказать. Можно тебя попросить попробовать размотать этот клубок не с входов к выходам, а наоборот: от поведения к восприятию? С фокусом не на снаружи внутрь, а изнутри наружу.

Писатель: Если яйцо разбивается снаружи, жизнь заканчивается. Если яйцо разбивается изнутри, жизнь начинается!

Инженер: Попробую. Мы уже говорили про разное поведение в зависимости от ситуации. Представьте себе ситуацию: маленького ребёнка привели в первый раз на осмотр к врачу неврологу. Врач берёт свой молоточек, подходит к ничего не подозревающему, сидящему на стуле ребёнку и бьёт его молоточком по коленке. Ножка дёргается, всё в порядке – коленный рефлекс проверен. Но во второй раз картина будет совсем другой! Вроде бы и врач тот же, и молоточек тот же, и ребёнок тот же. Да только ребёнок уже не сидит спокойно на стуле, а, только завидев молоточек, пытается спрятаться за родителя и не допустить к себе врача близко. Другое поведение! Что-же изменилось? Изменился ребенок, точнее – изменилось его отношение к ситуации, потому что он запомнил, как оно было неприятно в предыдущий раз. И теперь поведение определяется не только нейронами, участвующими в коленном рефлексе, но и другими нейронами, в которых запомнилась ситуация и прошлый опыт взаимодействия. При этом надо понимать, что и во второй раз (если ребёнка удержать) при ударе молоточком ножка дёрнется. Если ребенок (да и взрослый тоже) спит, то коленный рефлекс тоже прекрасно отработает. Тут важно выделить два источника подготовки и запуска на исполнение поведения: бессознательный и сознательный.

Коленному рефлексу ребенок не учился, а получил в наследство от родителей. Но это очень простое, одношаговое врождённое поведение, и не надо думать, что все остальные такие же простые. Возьмём, например, дыхание.

Пётр Анохин: “Прежде всего необходимо отметить, что формирование комплекса эффекторных возбуждений в моторной части дыхательного центра есть результат синтеза многих приходящих к нему разнородных афферентаций. Дыхательный центр получает афферентацию от легкого, воздухоносных путей, например трахеи. От уровня парциального давления СО₂ и О₂ крови он получает также гуморальное возбуждение. <…>

Как мы видели, дыхательный центр посылает к дыхательным мышцам такое количество возбуждений, которое точно соответствует происшедшему в нем интегрированию всех поступивших к нему афферентных возбуждений, т. е. он точно отражает потребность организма в определенном объеме воздуха (К.Д. Груздев). А это, в свою очередь, значит, что альвеолы расширяются в полном соответствии с объемом сокращения дыхательных мышц, и, следовательно, дыхательный центр должен получить от легкого, т. е. от результатов данного вдоха, такую обратную афферентацию, которая в количественном отношении точно коррелируется с эфферентными возбуждениями, посланными самим же дыхательным центром на периферию, к дыхательным мышцам. Этим замыкается круг саморегулирующейся дыхательной системы.”

Инженер: А знаете, что самое поразительное во всём этом комплексе нейронов дыхательной системы? На момент рождения ребёнка он полностью сформирован, но запускается в работу только в сам момент появления на свет, с первым детским криком! То есть ребенок уже в утробе матери “знает”, как дышать, но первый опыт получает только с первым вдохом и первым выдохом.

Шон Гаффни: “Изменения долго подготавливаются, но происходят быстро.”

Консультант: С одной стороны, дыхание выглядит сложнее коленного рефлекса, а с другой – весьма похоже: дышу я бессознательно, но сознательно я могу задержать дыхание или могу начать дышать чаще. Мышцы одни и те же, но команды поступают от разных центров с двух разных сторон.

Писатель: Позвольте мне ворваться в ваш увлекательный диалог со своей метафорой! Вот вы постоянно упоминаете “центры”. А что если любой такой центр представить как центр города? К центру города едут машины, потом из центра они разъезжаются. В центре города находится “нулевой километр”. Это значит, что когда вы едете по дороге и видите столбик с синей табличкой и номером, это “километровый знак”. Он обозначает, сколько километров осталось до центра города. А с обратной стороны тоже будет указано, сколько километров вы проехали от пункта отправления, который может быть пунктом назначения для машин, движущихся вам навстречу. Не уверен, что в психике можно измерять расстояния километрами, но вы можете поставить вместо километров количество нейронов на пути.

Инженер: Дороги с машинами, или каналы с кораблями – это больше про кровеносную систему. Нейроны посылают и принимают сигналы.

Пётр Анохин: “Следовательно, самый факт появления “сигнальности” и “временны`х связей” может быть признан одной из древнейших закономерностей развития живой материи. Именно в этом смысле надо понимать выражение И. П. Павлова “временны`е связи есть универсальное явление природы”. <…>

Поэтому, естественно, мы должны поставить перед собой вопрос: какой признак условного рефлекса является наиболее для него характерным, определяющим? Из всех возможных его качеств качество “упреждения”, или “сигнальности” о предстоящих событиях внешнего мира (“предупредительная деятельность”, по И. П. Павлову) является наиболее решающим его качеством. Ни изменчивость, ни прочность, ни приобретенность и т. д. не могут сравниться по назначению с этим его биологическим качеством. Именно потому, что животные имеют возможность подготовиться по сигналу к ещё только предстоящим звеньям последовательно развивающихся событий, он стал центральным пунктом прогрессивной эволюции. И открытие его – величайшая заслуга нашего учителя И. П. Павлова.”

Инженер: Представьте себе, что один нейрон – это сигнальная башня. В Московском Кремле таких сторожевых башен двадцать, каждая из которых и для сигнализации (сенсорные (афферентные) нейроны), и для отражения внешних атак (моторные (эфферентные) нейроны). Но сторожевая башня не работает сама по себе, на каждой башне должен быть сторож.