Подняв с земли камень, она кинула его вперёд. Чисто. Вновь с опаской оглянувшись, он тотчас же осознала, что эта предосторожность не была излишней – вдали послышался топот копыт и лай собак.

– Проклятье! – воскликнула Нелл и ринулась в самую чащу. Звук приближался.

Можно ли обогнать всадника? Едва ли. Смотря какой он, этот всадник, добро он несёт или зло?.. Но времени на раздумья об этом не оставалось. В случае удачи всадник мог бы даже помочь ей. Быть может, всё не так страшно и она зря беспокоится? Быть может, это и не погоня вовсе? Времени нет. Стук копыт приближается, а лай собак всё больше усиливается. Сомнений теперь нет никаких, – это – погоня!

Сколько она продолжалась, сосчитать было трудно. В случаях крайней опасности время течёт не совсем обычно, оно будто пропадает, а потом вновь возвращается. Вдалеке показались дома той самой деревушки, откуда Нелл и начала свой путь. Только если тем утром он был для неё загадочным и угрюмым, то теперь представлялся единственным возможным спасением. Нелл ускорила бег. Пробежав мимо пары домов, она, увидев вывеску, ещё раньше чем успела понять, почему, влетела в дверь, – то был трактир «Папаша Крюгер». То был добротный, круглый, словно бочонок пива, старый немецкий кабак, любимец всех кутёжников, картёжников и просто добродушных бюргеров, тех, что не прочь посидеть за кружкой хмельного пива. Воплощение старого доброго немецкого духа – тёплого и согревающего. Особенно в столь ненастную холодную осень.

Войдя, Нелл села за первый попавшийся столик, спиной к выходу, и тут же, как только она опустилась на стул, дверь отворилась, и на пороге появился человек; он, пройдя сразу за стойку, за которой стоял хозяин, задал вопрос.

– Сюда не заходили чужаки?

– Guten Morgen! – ответил добродушный голос, и Нелл сразу представился полноватый человек с пшеничными усами. – Чужестранцы?

– Да, – грубо и холодно отчеканил вошедший. – Видели ли кого подозрительного?

– Никак нет, господа! – ответил мистер Пшеничные Усы, судя по звукам, протирая бокал и ставя его на место. – Ничего такого, уверяю вас!

– Если только… Вы знаете, куда идти!

– Разумеется, сэр! – ответил герр Пшеничный Усы, и, как только дверь за пришедшим затворилась, нахмурился. – Добрый день! – вдруг раздался голос над самым ухом Нелл. Вздрогнув, она обернулась. Прямо за её правым плечом действительно стояли Пшеничные Усы – то был весьма и весьма добродушный, плотный, среднего роста человечек, с пышными волосами, бровями и усами насыщенного, пшеничного цвета. Не успела она раскрыть рта, как он продолжил. – Здесь нельзя оставаться, – понизив голос, проговорил тот. – Позвольте провести Вас в одну из комнат, что мы сдаём для гостей, там Вы будете в безопасности. Доверьтесь мне, – добавил он, поймав на себе недоверчивый взгляд Нелл. Пару мгновений она колебалась, но затем коротко кивнула, и, бросив последний раз взгляд на комнату, пошла вслед за хозяином.

Поднявшись следом за ним по скрипящей, дубовой лестнице, она прошла по коридору и вошла в открываемую ей дверь. Герр Пшеничные Усы высунул голову, бросил в обе стороны внимательный взгляд, и, видимо, удостоверившись, что всё идёт так, как нужно, закрыл дверь.

– Почему Вы мне помогаете?

– Я помогаю всем путникам, бегущим от преследования.

– Быть может я преступник?

– Вы не первый, вот так вот ворвавшийся в мои стены странник.

– Но кто выслеживает меня, Вы знаете? Кто эта женщина, у которой башня…

– Это фрау Хартманн. Многое о ней поговаривают. Да, не к добру, не в добрый час Вы попали к ней в лапы. Она заманивает путников, а потом… Ходят легенды о Волшебном Зеркале.

– Я видела его.

– Вот как? И взяли?

Нелл отрицательно покачала головой.

– Ну, ничего, пусть себе тешится своей столетней красотой, до поры. Красотой и жизнью, отобранной у несчастных! Теперь, прошу, выслушайте меня, и выслушайте внимательно. Вам нужно будет покинуть селение, но незаметно, так, чтобы ни одна живая душа не смогла догадаться и выследить Вас. Конечно, если вы вновь не хотите вернуться в её башню.

– Проще сказать, чем осуществить, – с лёгкой иронией усмехнулась Нелл.

– Верно, но, не смотря на то, сделать всё же придётся, – сказав это, полный человечек подошёл к одной из полок, вновь осмотрелся по сторонам, будто опасался, что в комнате может, несмотря на все предосторожности, присутствовать какое-то третье лицо, бросил особенно значимый взгляд на окно, и, открыв один из шкафчиков, сунул руку так глубоко, как только смог, и извлёк оттуда большую, потрёпанную карту. Бросив снова несколько подозрительных взглядов на занавески и окна, он быстрым шагом (настолько быстрым, насколько позволял его весьма и весьма немаленький вес) подошёл к столу на толстых дубовых ножках. Нелл инстинктивно придвинулась ближе. Полноватые руки разложили и расправили карту.

– Куда вы направляетесь?

– В Баварию.

Полноватый палец провёл по старой, хрустнувшей бумаге.

– Вот место Вашего назначения, – тихо сказал он. – Запомните? – Нелл кивнула. – Славно, – сказал он, с такой лёгкостью поверив ей на слова. – Очень славно, – вновь сказал он, но уже думая о чём-то своём. – Я дам Вам лошадь и незаметно выведу с заднего двора. А дальше – скачите на север. Ни в коем случае не останавливаетесь в соседней деревушке, именно там они и будут Вас искать. Скачите во весь опор к Портовому городку. Там возьмёте шлюпку и по этой карте Вы за ночь доберётесь до берегов Баварии. Вы не пропустите, будьте покойны! Там Вы уже будете в безопасности. Но, слушайте внимательно!.. ни в коем случае не сворачивайте с пути! Это может стоить Вам головы! – с этими словами он подбежал к окну.

Долго он всматривался в ночную тьму. Наконец, окончательно убедившись, что за ними нет слежки, подошёл к одной из портьер, и, отведя её в сторону, щёлкнул ключом в замке. Жестом он приказал Нелл следовать за ним. Спустились по лестнице. Герр Пшеничные Усы старался спускаться очень тихо, и Нелл невольно последовала его примеру. Наконец они подошли к двери, Мюллер тихо повернул ключ в замке и вновь так же выглянул и начал прислушиваться – долго-долго он всматривался и вслушивался в ночную тьму. Наконец, будто бы немного успокоившись, хотя некоторая дрожь в голосе этого простодушного толстяка выдавала сильное волнение.

– Сейчас я отвяжу лошадь. Бросайте её, как только увидите пролесок. Идите не по главной дороге. Это собьёт их со следа. Всё, в путь! – и, не бросаясь в дальнейшие объяснения, он помог Нелл сесть на лошадь, и, подстегнув её, долго-долго наблюдал, пока неясные очертания путника не исчезли вдали.

***

Нелл с точностью выполнила все его указания. Едва только вдалеке завиднелся пролесок, дорога разделилась на две части. Спешившись, Нелл хлопнула коня по крупу и он резво, словно всё понимал, поскакал по другому ответвлению дороги. Глубоко вздохнув, она побежала быстрей к пролеску и вскоре отыскала тонкую, неясную тропинку, окружённую бесчисленным количеством тонких деревьев, чьи стволы замысловато переплетались между собой, образуя живую изгородь. Нелл шла, то и дело оборачиваясь назад, ибо её ни на мгновение не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Причём весьма и весьма внимательно и упорно, при том при всём оставаясь абсолютно невидимым для неё.

Она вновь обернулась. Тихий-тихий неясный ветер медленным, пронизывающим тактом прошелестел в голых ветвях. Как вдруг… Бам.. бам.. Где-то пробили башенные часы. Значит, не так далеко тот городишко, который она ищет. С сомнением обернувшись, и ещё раз глянув через плечо, Нелл поспешила, ускорив шаг. Становилось всё холоднее. Нелл подняла отвороты плаща, и, втянув шею, закрылась ими до носа. Ветви продолжали медленно скрючиваться, опускаясь всё ниже и ниже, или это только так казалось?..

Наконец где-то вдалеке забрезжил свет. Маленький, неясный светлячок. Ещё раз бросив взгляд назад, Нелл заспешила навстречу ему. Ветви начали всё сильнее расступаться, будто удостоверившись, что путник достоин быть выпущенным из их немого плена. Вскоре дорога кончилась. Оказалось, что источником света был фонарь, висевший на небольшом, трухлявом деревянном мостике, возвышавшимся над тёмной, холодной рекой. Подойдя к нему, Нелл остановилась. Ветер здесь был холоден и нестерпим – фонарь качался, словно флюгер, подначиваемый ветряными потоками склониться то в одну, то в другую сторону. Нелл подозрительно сощурилась. Оглядевшись по сторонам, она заметила в небольшом отдалении трухлявый, по всей видимости, давно заброшенный, дом.