Я рассеянно провожу кончиком пальца по ободку своего бокала с пивом и обвожу взглядом толпу людей, празднующих окончание рабочей недели. Помимо атмосферы и недорогой выпивки, есть еще одна причина, по которой я предпочитаю приходить сюда.

Музыкальный автомат.

Расположенный у дальней стены, он предлагает большое разнообразие песен. Конечно, есть одна особенная, которую я никак не могу заставить себя поставить. Несколько раз я подходила к нему и готовилась нажать на кнопку, но трусила.

Теперь эта песня не только способна вызвать воспоминания о моем детстве, но и заставляет меня думать об одном человеке. О человеке с блестящими золотисто-карими глазами. Губах, которые прочертили дорожку поцелуев по всему моему телу. Руках, которые обнимали меня сквозь слезы и заставляли чувствовать себя в безопасности.

Сегодня вечером этот музыкальный автомат просто нарасхват. Улыбка растягивает мои губы, когда я смотрю на него. Делаю еще один глоток пива, как вдруг на моем телефоне загорается сообщение.

Камила: Поздравляю с шестью месяцами жизни в Англии! У меня есть одна просьба: пожалуйста, никогда не говори мне, что ты идешь в туалет. Я буду вынуждена дать тебе пощечину.

Я ухмыляюсь и пишу в ответ: Спасибо, и я никогда тебе этого не скажу.

Камила: Ты счастлива?

Я хмурюсь от резкой смены темы: Да.

Камила: Уверена в этом?

Я хмурю брови: Ты ужасно загадочна.

Она не сразу отвечает, но приходит еще одно сообщение.

Лука: Как поживает мой любимый профессор?

В груди разливается тепло, и я улыбаюсь, глядя на телефон, как влюбленная дурочка.

Я: Хорошо, раз уж сегодня пятница. Хотела выпить пива с подругой, но ей пришлось уйти. Я скоро ухожу.

Я нажимаю «отправить» и интересуюсь, чем он занимается. В Майами сейчас чуть больше часа дня.

Лука: Надеюсь, ты уйдешь не слишком быстро. Надо насладиться пивом, по крайней мере.

Я: Обязательно. Неделя была утомительной, и это пиво мне очень нужно.

Я делаю глоток и оглядываю паб. Музыкальный автомат меняет мелодию, звучат первые ноты следующей песни, и моя рука дрожит, когда я ставлю бокал на картонную подставку.

«What A Wonderful World» Луи Армстронга.

Улыбка появляется на моих губах, а в голове сразу же возникает образ Луки.

Лука: Такая красивая женщина, как ты, не должна сидеть одна в пабе в пятницу вечером.

Я: Могут случиться и худшие вещи. Ко мне может пристать какой-нибудь случайный парень.

Лука: Да, мы этого не хотим.

Лука: Он, наверное, скажет, какие у тебя красивые глаза или еще что-нибудь.

Лука: Особенно в этом синем свитере.

Каждый мускул в моем теле замирает, глаза прикованы к экрану. Я дважды моргаю, уверенная, что неправильно поняла его текст.

Особенно в этом синем свитере. Черт возьми. Он мог узнать это только одним способом.

Я поднимаю голову, чтобы услышать знакомый голос.

— Это место занято?

Я смотрю в золотисто-карие глаза, о которых мечтаю уже несколько месяцев, и наслаждаюсь его видом, отмечая густую тень темной щетины, покрывающей его челюсть. Вид стоящего передо мной Луки действует как мощный прилив жизненных сил, оживляя ту мертвую часть моего сердца, которая без него не функционировала как нужно.

Я шевелю губами, чтобы ответить, но шок лишает меня дара речи, и я просто качаю головой. Сердце бьется в груди, и меня захлестывает поток эмоций — счастье, тоска, любовь, надежда.

Он опускается в кресло, которое ранее занимала Натали, и слегка улыбается.

— Я Лука. Надеюсь, вы не против, что я включил эту песню в музыкальном автомате, но женщина, которую я люблю, неравнодушна к ней.

Подыгрывая, я прочищаю горло и спрашиваю.

— И что с ней случилось?

Его брови сдвигаются, черты лица становятся напряженными.

— Я был идиотом и позволил ей уйти. Позволил ей думать, что работа важнее для меня, чем она.

— Ей просто… нужно было уйти от всего. Прийти в себя.

— Если ей удастся это сделать, как ты думаешь, она все еще захочет быть со мной? — выражение его лица приобретает оттенок смущения. — Потому что я переехал сюда и устроился на работу аналитиком в Интерпол. Больше не буду заниматься полевой работой. Теперь у меня безопасная работа.

У меня рот открывается от удивления.

— Лука, это фантастика! Поздравляю!

Я соскальзываю со стула и обхожу маленький столик, чтобы поздравить его. Он поднимается и заключает меня в свои объятия так естественно, что у меня замирает сердце.

Ни один из нас не делает ни малейшего движения, чтобы разорвать объятия, и я крепче прижимаюсь к нему, осознавая умиротворение, которое проникает в меня от его прикосновения.

Он говорит мне на ухо, голос наполнен эмоциями.

— Я скучал по тебе, Оливия.

— Я тоже по тебе скучала. — Мой голос дрожит. — Очень сильно.

Он отстраняется, его глаза встречаются с моими.

— Черт возьми, это заняло больше времени, чем я планировал, пришлось привести все дела в порядок, но я не хочу больше жить без тебя. Я твой, профессор.

Глаза блестят уязвимостью и желанием, он тяжело сглатывает.

— Я всегда буду твоим. Ничто не изменит этого. Я буду любить тебя до последнего вздоха. А потом буду любить тебя еще больше.

Его глаза ищут мои.

— Я готов подождать, пока ты все решишь, но хочу быть рядом с тобой. В любом качестве, в котором ты позволишь…

Я прерываю его слова, прижимаясь к его рту и изливая свои эмоции в поцелуе. Благодарность. Любовь. Счастье. Удовлетворение.

Вокруг нас раздаются возгласы, я нехотя разрываю поцелуй и едва слышно говорю ему в губы.

— Я любила тебя, когда считала преступником. — От нахлынувших эмоций голос грозит пропасть. — И никогда не переставала.

На его губах появляется слабая улыбка надежды.

— Правда?

Я осторожно прикасаюсь губами к его губам.

— Да. Так ты хочешь уехать отсюда? — еще один нежный поцелуй, и я добавляю. — Поедем ко мне?

— На ночь?

Я осознаю всю важность его вопроса и тянусь вверх, чтобы обвести контур его нижней губы.

Этот человек уважал мою потребность в пространстве и в то же время не отпускал меня. Я знаю с присущей мне уверенностью, что, если бы я сказала ему, что мне все еще нужно время, он бы ждал еще.

Я признаюсь.

— Я планировала приехать к тебе через две недели, как только закончится семестр.

В его глазах блестит радость.

— Планировала?

Я киваю.

— Почему бы тебе не задать мне свой вопрос еще раз?

Его горло перехватывает, голос хриплый и переполненный эмоциями.

— На ночь?

— Навсегда.

Эти глаза, сверкающие любовью, поблескивают в уголках. Он притягивает меня к себе, и дрожь пробегает по его телу, когда он опускает губы к моему лбу.

— Я думал, ты никогда этого не скажешь.

Восьмидесятая глава

Лука

Пять лет спустя

КУРОРТ МИРАСОЛЬ

КИ-ЛАРГО, ФЛОРИДА

Если бы кто-нибудь сказал мне, что я встречу любовь всей своей жизни, работая под прикрытием и изображая из себя наглого ублюдка, возглавляющего могущественный картель, я бы рассмеялся им в лицо.

И все же я здесь.

Кай понижает голос до преувеличенного шепота.

— Машина готова, на случай, если ты захочешь смыться.

Я прищуриваю глаза на своего шафера, а он усмехается.

— Просто шучу. Он стучит своим большим кулаком по моему плечу. — Ты справишься.

Переключаю свое внимание на дорожку, на которой в любой момент может появиться Оливия, и усмехаюсь.

— Я знаю.

Как только двери открываются, наступает тишина. Одинокий скрипач начинает играть, а Камила входит в бальный зал с видом на океан, занимая место на противоположной стороне от церемониймейстера. Она подмигивает мне, и я улыбаюсь в ответ. Сходство необыкновенное, но она не сравнится с моей женщиной.

Это подтверждается в тот момент, когда появляются Оливия и Мэнни.