— Нет?
— Нет. Но мне нравится то, которое вы мне дали.
Я практически таращусь на него, пораженная этим признанием. Возможно, эта крошечная ниточка связи между нами может быть использована для достижения некоторого понимания и получения информации о моей ситуации. Мне придется действовать осторожно.
Ни с того ни с сего кто-то врезается в меня, и я, потеряв равновесие, падаю на руки и колени. Грубый асфальт царапает кожу, содержимое сумочки рассыпается по тротуару, портфель падает рядом.
Мужской голос произносит.
— Извините! — и молодой человек пытается собрать то, что высыпается из моей сумочки, и засунуть обратно. — Давайте я вам помогу…
— Отвали. — Голиаф злобно смотрит на молодого человека, который выглядит так, будто вот-вот обмочится. — Я сам.
Он рывком выпрямляется, взваливает рюкзак на плечо, еще раз извиняется и убегает, опаздывая, вероятно, на вечерние занятия.
Я принимаю руку Голиафа и позволяю ему поднять меня на ноги. Мои колени протестуют, и я опускаю взгляд вниз, чтобы увидеть, что они усеяны крошечными кусочками асфальта и испачканы кровью.
— Черт побери, — бормочу я. Я осторожно вытираю пыль с рук, которые отделались незначительными ссадинами.
Голиаф торопливо складывает все обратно в мою сумочку, на коже которой теперь видны потертости от грубого покрытия, и берет ее и портфель в одну руку.
— Вы в порядке? — озабоченность, напечатанная на лице этого грозного человека, заставляет меня смягчиться.
— Я в порядке. — Еще раз взглянув на свои колени, я пытаюсь говорить более легким тоном. — Ничего такого, что нельзя было бы вылечить перекисью и пластырем.
Он хмурится в ответ, молча берет меня за руку и ведет к машине. По мере того как он осматривается вокруг, его хмурый взгляд становится все мрачнее.
— Клянусь, он появился ниоткуда.
Я поднимаю на него глаза.
— Это не твоя вина. Просто случайность.
Он хмурит брови, но ничего не говорит.
Только вечером я узнаю, что несчастные случаи, конечно, бывают, но это точно не один из них.
Двадцатая вторая глава
Нико
— Что значит, она пострадала? — в тесном помещении офиса я едва сдерживаю свой рев.
Рэйф качает головой.
— Парень появился из ниоткуда. Говорю тебе, я контролировал ситуацию.
— Насколько сильно она пострадала?
— Просто поцарапала колени, когда он сбил ее с ног. Она, кажется, не очень переживала по этому поводу.
Коленки поцарапаны, потому что какой-то мудак повалил ее на землю. Ярость собственника захлестывает мои вены.
— Тебе не показалось это подозрительным?
Рэйф на мгновение задумывается, прежде чем ответить.
— Не думаю. Но если учесть, с чем мы сейчас имеем дело… — он обрывает разговор и пожимает плечами.
Да. Мы имеем дело с тем, что Сантилья забрасывает сеть, чтобы проверить, не только то, попалась ли ее дочь в нее, но и заслуживает ли она доверия.
Он бросает взгляд на закрытую дверь кабинета, но при этом понижает голос.
— Все те же планы?
Сжимаю напряженные мышцы затылка и откидываюсь назад в своем кожаном кресле. Я должен осуществить задуманное. Оливия не оставляет мне другого выбора. Я знаю, что она что-то скрывает, и, хотя ничто не заставляет меня думать, что это связано с ней и Сантилья, я не могу так рисковать.
Сантилья должна быть выведена из строя.
Навсегда.
Двадцать третья глава
Оливия
После душа, в котором было много шипения сквозь зубы, когда вода попадает на мои ободранные колени, я надеваю хлопчатобумажные шорты и футболку свободного покроя. Затем обрабатываю свои раны, накладывая мазь с антибиотиком и бинт на самые серьезные царапины на коленях.
Отдышавшись, я решаю, что следующей задачей будет смена сумочки на другую. Кожа сильно пострадала от моего «приключения». Хотя сегодняшний день служит хорошим уроком, как не спешить и не расслабляться. Я опускаюсь на кровать и вываливаю содержимое на плед, готовясь все перебрать и переложить необходимые вещи в другую сумочку.
— Ну конечно, — саркастически бормочу я себе под нос. — Все должны носить с собой четыре чертовы пилочки для ногтей. — Складывая все вещи на свои места, я беру синюю флешку и кладу ее…
Каждый мускул в моем теле замирает, когда я смотрю на флешку между пальцами. Весь кислород вытекает из моих легких, а сердце бьется неровно.
Потому что у меня не было с собой синей флешки.
Поворачиваю голову, чтобы убедиться, что дверь по-прежнему закрыта, и колеблюсь между любопытством, которое впивается в меня своими когтями, и ужасом, который наполняет мои вены. Быстро запихивая остатки своего барахла в новую сумочку, я достаю ноутбук, но замираю, потому что именно его дал мне Нико. А значит, есть шанс, что он получает уведомление о чем-то, выходящем за рамки моего обычного использования.
Черт. Но что, если это что-то, что мне нужно знать? Я больше не могу сказать, кто на чьей стороне. Это может быть человек, который связан с Джоанной Сантилья. Или кто-то другой…
Как бы то ни было, я заслуживаю того, чтобы быть в курсе, тем более, что именно моя жизнь висит на волоске. Конечно, если Нико узнает, он не сможет обвинить меня в том, что я хочу узнать хоть что-то. К тому же ему все еще нужно, чтобы я заставила Сантилья выйти из укрытия.
Я включаю ноутбук и отношу его в ванную, закрывшись внутри. Усевшись на край большой ванны-джакузи, я подключаю флешку, и на компьютере появляется окно, распознающее устройство. Затем я навожу курсор на единственную папку с файлами, указанную в содержимом флешки.
ABNORMAL PSYCH 1139
Я кривлю лицо от названия. Что за черт? Нажимаю на значок, чтобы открыть его, и мое дыхание сбивается, когда на экране появляется документ.
Увидимся завтра после последнего занятия. Сядь перед входом в Miami Smoothie Company за столик № 2. Сядь на стул лицом на восток.
Смотрю на сообщение на экране, во рту пересыхает, я выдергиваю флешку и захлопываю ноутбук. Закрываю глаза и упираюсь лбом в его прохладную металлическую поверхность.
Все оказывается гораздо сложнее, чем я могу предположить. Если бы я могла вернуться в тот день, когда Нико появился у меня дома…
Мое глупое сердце сжимается от мысли, что я никогда не встретилась бы с ним, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заскулить от предательских мыслей. Что со мной не так? Ради всего святого, я привязываюсь к преступнику.
С ногами, словно налитыми свинцом, я выпрямляюсь, прижимая к груди ноутбук и сжимая в кулаке флешку. Взглянуть на свое отражение в зеркале становится ошибкой, потому что передо мной не та женщина, которую я знаю. Это не та женщина, которая сохраняет спокойствие в разрушительных обстоятельствах, которые, как известно, приводят других в смятение.
Я ее не узнаю.
Это лицо женщины, которая меняет правила игры в угоду себе.
Хотелось бы только знать, приведет ли изменение этих правил к тому, что я буду жить… или умру.
Двадцать четвертая глава
Оливия
С тех пор, как час назад я обнаружила сообщение на флешке, мой желудок завязывается в узел. Я смотрю в окно, на залив, как будто в нем скрыт ответ на все вопросы.
Моя сумочка лежит на столе из красного дерева, а в ней — флешка. Знаю, что должна избавиться от нее, но здесь я этого сделать не могу.
Когда раздается стук в дверь моей спальни, я предполагаю, что это Голиаф, поскольку он — основной человек, с которым я общаюсь. Ну, если не считать Лоренцо. Этот урод косится на меня при каждом удобном случае. Я не хочу думать о том, что он, должно быть, делает с нижним бельем, которое у меня украл. Какое счастье, что с тех пор он ко мне не приближается.
— Входи. — Я поворачиваюсь лицом к двери с того места, где стою, прислонившись к столу, и тут же замираю.
Это не Голиаф. И уж точно не Нико.
— Привет, профессор. — Лоренцо ухмыляется, закрывая за собой дверь ботинком. В этот момент меня поражает, что когда Нико называет меня профессором, это никогда не вызывает чувства брезгливости.
